Дети Солнца (СИ) - "Гаранс" - Страница 35

Флавий надеялся, что разгадал Ансельма и его племянницу. От этого сейчас многое зависело.

Уирка сидела на корточках у стены. Увидев Флавия, встала, опираясь о бревна связанными руками. Поживее, чем была недавно, но бледная. Глаза покраснели… Ух, какие всё-таки глазищи! Простужена и, похоже, наревелась.

Флавий развернул ее за плечи, осмотрел стянутые ремнем руки. Хорошо. Можно было и туже, но зачем? Всё равно это так, для вида. Куда она денется-то?

Он попытался оценить, насколько очарует Растуса вот эта девушка. Растрепанная, осунувшаяся, с настороженным взглядом. На любителя. И если отмыть, приодеть, причесать — всё равно толку не будет. Не уйдет с лица это выражение «плевать мне на вас на всех — ох, неужели это со мной происходит!». Что ж, значит, будем давить на жалость. Растуса можно разжалобить.

Слуги внесли лавку, по знаку Флавия поставили у входа. Уирке пригодится, если Растус решит до вечера держать ее здесь. Пока же Флавий уселся на лавку сам.

Уирка таращила на него воспаленные глаза. Явно напугана. Нет, не так. Показывает, что напугана. После приключений последних дней Флавий не мог точно сказать, что на самом деле скрывается вот за этим: «всё написано на лице». Что, если эта скользкая тварь только притворяется девицей?.. Да быть не может. Видно же всё: и усталость, и страх. Не хватало только усомниться в собственном опыте и знании людей.

— Ну что, чудо? Ты ведь заранее решила свалиться мне в руки, верно? Знала, что я за тобой приду? Верно? Только как вы узнали, куда перебрался Растус? Кьяртан проследил, да?

Он ждал ответа, но Уирка молчала. Похоже, ниточка доверия между ними успела оборваться. Флавий вздохнул: а чего еще ожидать? и заговорил так, словно доверие всё еще было:

— Давай-ка я тебе кое-что расскажу об Ансельме. А ты, если что, поправишь.

Флавий прочистил горло и продолжал:

— Вот что я из всего этого понял. Ансельм Плусский отправился за нексумом в Скогар. Почему? Император одобрил вторжение? Из-за побежденного мятежника решил начать войну со Скогаром? Безумие. Скорее всего Ансельм здесь сам по себе, против воли руководства. И вряд ли с ним много людей. Так?

Уирка по-прежнему смотрела исподлобья и молчала. Так долго, что Флавий в конце концов рассмеялся:

— Да брось. Это не военная тайна. Это же очевидно.

Уирка моргнула и сердито потупилась. Флавий улыбнулся ей. Боги, ну что за овечка!

— Сколько тебе лет? Гесту, я был уверен, не больше шестнадцати.

— Мне девятнадцать, — откликнулась Уирка хриплым простуженным голосом.

Флавий кивнул. Ну да. Хорошая стратегия для замухрышек: притвориться совсем уж маленьким и безопасным несмышленышем. Влезть в душу…

— Ты же за мной шпионила, верно? Хвостом ходила. Как? Расскажи, мне интересно.

И Уирка почти слово в слово повторила то, что Флавий говорил Магде при первом возвращении из лагмановой усадьбы:

— С помощью Маркусова кинжала Растус соберет силы больше, чем любой скогарский колдун. И вернется, надеясь на реванш. Это будет его концом, и концом страшным.

— Ясно, — сказал Флавий. — Сволочь ты лживая. Ну да ладно. Итак, Ансельм поехал за нексумом на свой страх и риск, но вряд ли совсем без помощников. Наверняка у него сейчас добрый отряд воинов. Да и сам он немалого стоит. К тому же теперь у него амулет. Заметь, я ничего не спрашиваю. Я предполагаю.

Здесь Уирка кивнула. Флавий решил, что разговор пойдет веселее, если собеседницу спровоцировать:

— Кстати, твой дядя давно мог бы закончить эту войну. Сам, без приказа императора, избавить страну от напасти. Просто наложив на себя руки. Нет же, надо было разорить страну, угробить столько людей в личных разборках с нексумом… То-то нобили империи обрадуются, когда узнают об этом. Пока ведь в курсе только единицы, да?

— Да толку? — не выдержала Уирка. — Т-толку? — ее голос дал петуха и сорвался. Плечо неловко дернулось, словно она хотела сделать размашистый жест, но забыла, что руки связаны. — Растус не обязательно сдохнет. Может сойти с ума от горя — и станет еще опаснее. Ты должен понимать! У тебя ведь тоже…

— Тоже нексум, — подтвердил Флавий. Разговор, кажется, получался. — Я кое-что понимаю. Я, например, понимаю, почему могучий Ансельм позволил тебе подставиться. Казалось бы, почему не сразить врага самому? Так я тебе скажу, почему. Потому что Ансельм слаб. Да? Потому что он просто не сможет дать бой Растусу. Они ведь и раньше не сходились один на один. А сейчас, когда Ансельм сложил с себя полномочия военачальника, что его удерживает от встречи с нексумом? Конечно, он человек долга, но… я же слышал их последний разговор. Ансельм был как замороженный. Не похоже, что он боялся расчувствоваться перед нексумом. Похоже, что он полностью выгорел. Поставь его перед Растусом — и он рухнет, колени подломятся. Племянница это понимает и идет на всё, чтобы спасти дядину репутацию. Потому что, если дядя и его злейший враг падут друг другу в объятия, трудно будет любить такого дядю. Верно?

По тому, как Уирка потупилась, Флавий почувствовал, что попал. И поспешил додавить:

— Сейчас, когда у Растуса ничего не осталось, Ансельм в полном выигрыше, верно? Всех победил, никому не уступил. Может и домой, а мы тут как-нибудь сами… Так вот, Уирка. Мне дела нет, что ты готова наизнанку вывернуться, только бы дядя оставался надутым индюком. Но у меня тоже есть нексум. И я не хочу умирать. Я помогу тебе, а ты мне. Хорошо?

Флавий сделал паузу, но не дождался ответа. Тогда он вздохнул и продолжил:

— Сейчас Растус почти безумен, но я надеюсь с ним договориться. Пока же исполняй все, что он велит. Про Ансельма можешь рассказать без боязни: Ансельм наверняка уже поменял место. Будешь умницей — останешься жить. Не будешь — поплохеет всем: и тебе, и дяде твоему, и даже Растусу. Понимаешь?

Уирка кивнула, по-прежнему избегая смотреть на Флавия.

— Он потребует от тебя метаморфоза. Это нам на руку: мы получим пару месяцев отсрочки. За это время многое может случиться. Понимаешь?

Уирка мотнула головой.

— Считаешь себя героиней. Но чего ты добилась? Дядя твой вернется в империю. В нем огромная сила, как и в Растусе. Порознь они протянут долго, промучаются еще несколько месяцев, может быть, лет. Тяжело это, знаешь ли. Половина по одну сторону моря, половина по другую. И ничего общего, кроме нексумной тяги. Но если у Растуса будешь ты…

Больше ничего не требовалось говорить. До Уирки, похоже, дошло, что ее готовят на роль веревки для Ансельма: племянница в руках врага — удар по репутации, повод не уезжать, бороться дальше. Она подалась вперед:

— Ты прав, мне нужна помощь. Не обещаю, что вас с Магдой отпустят. Но я стану просить за вас дядю, если мы выберемся.

Флавий щелкнул языком:

— Ну ты и нахалка.

Уирка снова дернула плечом, попыталась вырвать руку из ременной петли и шатнулась в сторону. «Да, теперь не размахнешься. Так ведь и свалиться недолго», — подумал Флавий. Он развел руки во всю ширь, подчеркивая свою свободу. И ушиб пальцы о стену. Скривился от боли под повеселевшим взглядом пленницы. Оба некоторое время молчали, наконец Уирка тихо сказала:

— Я думал, ты умный. Растус твой проиграл и обезумел. Оставаясь с ним, ты предаешь себя. И Магду. Ее здесь нет, тебя никто здесь не держит. Идем со мной?

Флавий чуть не взвыл от досады. Что эта зелень несет? Если бы они могли выбраться отсюда… Ага, и Флавий доверится девице, которая уже показала, что врать для нее — то же, что дышать. Растус прав: Уирка из тех, кому нужно всё и сразу.

Магда в плену, одна. Ждет помощи. А Флавий не может уломать патрона и девчонку на разумные действия. Да что там! Он сам готов бегать по стенам. Он тоже в смертельной опасности. И всем наплевать. Все им пытаются распоряжаться.

— Не склоняй меня к предательству, — сказал Флавий. — Ведь и я не жду предательства от тебя. Прошу только подыграть Растусу. У тебя выбор: или у него под крылышком, или ты подстилка воинов из отребья. Ты понимаешь, что Растуса устроит любой вариант?