Вы весь дрожите, Поттер (СИ) - "love_snape" - Страница 19

Да и пошел он! Какое счастье, что впереди выходные. Видеть больше не желаю ни подземелья, ни отвары, ни этого вечно недовольного черта!

Но следующая мысль отрезвляет меня не хуже ледяного душа. Я даже притормаживаю и оглядываюсь назад — в темные коридоры с подрагивающими тенями от горящих на стенах факелов. Кое в чем Снейп оказался прав: его предмет никогда меня особенно не занимал. И сегодня я был захвачен процессом вовсе не из-за красоты булькающих в котле пузырей. Я был зачарован талантливой работой длинных тонких пальцев и внимательных, зорких глаз. Я был увлечен им самим. Зельеваром. Снейпом.

*

В субботу мы с Гермионой проведали Хагрида, а потом я снова отправился вместе с Хедвиг на квиддичное поле. «Молния» так и вибрировала подо мной, словно хотела показать, как соскучилась по хозяину. Я хорошенько ее погонял.

В воскресенье вчетвером сходили в Хогсмид — к нам присоединились Полумна и Невилл. Рон тоже решил выбраться в деревню с Лавандой, Парвати, Джинни, Дином и Симусом — судя по громкому смеху, у них сложилась неплохая компания. Мы сидели в «Трех метлах» и весело играли во взрывающиеся карты, когда они завалились шумной толпой и заказали у Розмерты целое море сливочного пива.

Все бы ничего, но они расположились недалеко от нас, и Лаванда все время лезла к Рону, вульгарно хихикала и совала руки под стол в опасной близости к его ширинке, от чего тот багровел, как свекла. Джинни и Дин безостановочно целовались, раз в три минуты прерываясь, чтобы обмолвиться парой слов и сделать глоток пива. При этом младшая Уизли без конца повторяла свой излюбленный маневр — ненароком поглядывать на меня, чтобы убедиться, что я вижу, как она счастлива.

Симус и Парвати умирали от скуки на этом празднике жизни и явно подумывали присоединиться к нашей игре, но, похоже, не могли нарушить кодекс дружбы и продолжали тоскливо сидеть, подперев головы руками.

Закончив партию, мы решили уйти и прогуляться по окрестностям. Обозленная Гермиона первой вырвалась из паба и в дверях со всего размаху врезалась в Малфоя. Я уже было приготовился защищать остолбеневшую подругу от потока оскорблений, но лишь с удивлением проследил за тем, как Драко отшатнулся, растерянно посмотрел на нее и тут же устремился в противоположную от «Трех метел» сторону.

Больше ничего примечательного за выходные не случилось. Вечерами мы практиковались в Чарах и ЗОТИ, а также делали домашнее задание по Зельеварению и Трансфигурации. Между делом я выпросил у Гермионы толстенную энциклопедию по Высшим Зельям — решил найти тот самый отвар, что мы со Снейпом готовили вместе (громко сказано, но все же я принимал непосредственное участие) и почитать о нем, чтобы вооружиться знаниями и не выглядеть в глазах профессора законченным кретином. Удача мне улыбнулась, и я нашел то, что искал. Но рецепт оказался настолько длинным и диковинным, а формулы — до того непонятными, что сколько бы я ни старался, не смог толком запомнить ни одного предложения. И как у этого человека все умещается в голове? Он ведь не сверяется с инструкцией и всегда действует по памяти, которая у него, вероятно, феноменальная.

Кстати, вывод о том, что я начал питать симпатию к Снейпу и его талантам, сначала выбил меня из колеи, но, поразмыслив обо всем в пятницу перед сном, я успокоился. Разве неправильно, что я хочу оставить вражду в прошлом и стараюсь разглядеть хорошее в человеке, сделавшем так много? Может быть, эта черта досталась мне от мамы. А уж если даже Снейп не находил в ней недостатков, то было бы здорово стать хотя бы наполовину таким, как она, и поучиться у нее великодушию.

Так что сегодня после ужина я отправляюсь на отработку в приподнятом настроении. Интуиция подсказывает, что она пройдет не столь муторно, как обычно, поскольку под конец я надеюсь увидеть готовое зелье.

На пару с Малфоем нарезав гору крысиных хвостов и измельчив целый горшок панцирей скарабеев, мы переводим дух.

— Вытри нос, Поттер, ты вылитый эльф-замарашка, — подначивает меня слизеринец.

— И что? Лучше выглядеть, как домовик, чем каждый день наблюдать в зеркале твою рожу, — не остаюсь я в долгу, но нос все же вытираю.

Раззадоренно сверкнув глазами, он отвечает, растягивая фразы и смакуя каждое слово:

— Я безумно рад, что мое прекрасное лицо не в твоем вкусе: не хотелось бы конкурировать с собственным деканом за место в твоем голубом сердечке... Или не только в сердечке, раз уж на то пошло.

Ошпаренный услышанным, будто кипятком, я оборачиваюсь на преподавательский стол и с невероятным облегчением вижу, что Снейп ушел в лабораторию и не застал грязных речей своего любимчика.

— Расслабься, Поттер, — хохочет Малфой, держась за живот. — Видел бы ты свою физиономию!

Я вспыхиваю:

— Не смешно, идиот! Хочешь ходить на отработки до лета?

— Не смог устоять перед искушением. До сих пор сокрушаюсь, что не присутствовал при душераздирающей сцене твоего признания Снейпу.

— Не было никакого признания, — раздраженно объясняю я. — Мои друзья, в отличие от твоих горилл, достаточно сообразительны, чтобы не допустить подобного.

— И куда же делся один из них? — ухмыляется хорек. — Уизли пронюхал, что нужно держать свой зад на безопасном расстоянии?

— Да заткнись уже, — я изо всех сил обуздываю эмоции, чтобы не опрокинуть на него котелок с измельченными панцирями.

— Из-за тебя и Грейнджер с ним разошлась? — никак не угомонится он. — Теперь она обязана найти кого-то, кто примет компанию ее лучшей подружки в лице дорогого Гарри!

— Тебе, вроде, пора, — скорчив язвительную мину, отвечаю я.

Отвесив шутливый поклон, он шагает к двери, ведущей в комнаты декана, стучит и елейно спрашивает:

— Профессор Снейп, могу я идти?

— Идите, мистер Малфой, — доносится из лаборатории. — И будьте добры, пригласите сюда Поттера, пусть несет ингредиенты, с которыми вы работали.

— Прошу, — осклабившись и издевательски поигрывая бровями, Драко в любезном жесте распахивает передо мной дверь. — Профессор Северус Снейп ожидает вас.

Еле удержавшись, чтобы не отвесить ему подзатыльник, я устремляюсь вперед, взяв с собой две емкости.

Знакомое помещение освещено рубиново-красным: лампы со всех сторон направлены на зелье, за два дня ставшее настолько ярким и насыщенным, будто в котле бурлит густая кровь. На каменных стенах отражаются огненные блики, и кажется, что я оказался в Преисподней, правда, здесь для нее как-то тесновато.

— Такой цвет ему придал сок драконьей герани, — бормочу я, уставившись на отвар и ненароком припомнив эту деталь из энциклопедии Гермионы.

— Что вы сказали? — изумляется Снейп.

— Э-э... — замешкавшись, протягиваю я и решаю немного приврать. — Мы проходили драконью герань на пятом курсе, и одно из ее свойств — придавать жидкостям кроваво-красный оттенок. Я предположил, что вы использовали ее в этом составе. Наверняка еще и потому, что она уменьшает боль и восстанавливает ткани.

Замерев, как изваяние, Снейп оглядывает меня с подозрением, явно прикидывая, не может ли в моем обличии скрываться кто-то другой. Я смотрю на него в ответ и замечаю, как по нахмуренному сухощавому лицу дико пляшут алые тени, превращая зельевара в самого Сатану.

Когда молчаливая пауза чересчур затягивается, он делает шаг вперед и берет с края стола горшок с панцирями. Желая подать ему вторую посудину, я не сразу осознаю, что он тоже тянется за ней. Наши пальцы соприкасаются и... на мгновение случайно сплетаются. Ужас. От этого движения низ моего живота резко сводит. Тут же отдернув руки, мы делаем вид, что неуклюжей неловкости просто не было.

— Ваша задача — очень медленно мешать отвар. Дважды по часовой стрелке и дважды против. В это время я буду добавлять ингредиенты, — сдержанно объясняет Снейп.

Я киваю, словно китайский болванчик, а сам пытаюсь побороть охватившее меня мучительное смущение. Как ему, замкнутому, нелюдимому и всегда подчеркнуто обособленному, наверное, неуютно находиться в такой близости со мной после тех выходок из-за приворотного зелья! И после слов Малфоя, дери его гиппогриф, про мою «гейскую натуру».