Бог Боли (ЛП) - Кент Рина - Страница 51

— Она попросила меня доверять ей. Я сказал ей, что дам ей всего один день, прежде чем сделаю все по-своему.

— Твой способ? Почти уверен, что это подразумевает насилие и отправку его в больницу. Я думал, ты не хочешь, чтобы она тебя ненавидела.

— Не хочу, но лучше пусть она меня ненавидит, чем вообще не будет ничего чувствовать.

— О? Это интересно. — Он хмыкает. — Но пока сделай то, о чем она просила.

— Что?

— Доверься ей. Позволь ей разобраться с ним. Она знает его всю жизнь и, следовательно, имеет представление о том, как его убедить.

— Ты не понимаешь. Она не любит ругаться и ведет себя, как мама, когда вы с папой ссоритесь. Она всегда, без сомнения, будет использовать себя в качестве жертвы, чтобы принести мир в ситуацию. И этот вариант не обсуждается.

— Ты никогда не узнаешь, пока не позволишь ей действовать. Доверяя ей, как она просила, вы пройдете долгий путь после того, как это препятствие будет преодолено. Поверь мне, когда я говорю, что женщины запоминают, когда ты даёшь им свободу. Это не обязательно должно быть по-настоящему, и ты всегда можешь наблюдать за этим со стороны, но и дымовой завесы достаточно. Так что будь терпелив. Если это не сработает, ты всегда можешь сделать то, что обещал, после истечения однодневного срока. Мы вместе совершим налет на особняк Язычников. Лэн позаботится о Килле — он его терпеть не может после всей этой истории с Глин. Я присмотрю за бешеным псом Николаем. Почти уверен, что Брэн и Реми смогут удержать Гарета. А у тебя будет свой ублюдок Джереми.

Я выпускаю длинный вдох, не желая соглашаться с ним, но зная, что это самое мудрое и логичное решение.

Илай опирается головой на скрещенные руки.

— Я никогда не думал, что наш малыш Крей будет так околдован девушкой.

— Я не околдован.

— Ты не можешь спать из-за нее, привозил ее сюда больше раз, чем я могу сосчитать, мимолетно упоминал ее в разговоре с мамой — она, кстати, не перестает спрашивать меня о ней, так что компенсируй мне все хлопоты — и ты даже рассказал ей о своем детстве, хотя раньше никогда не считал нужным упоминать об этом. О, и ты ведешь себя как невменяемый пещерный человек с наклонностями серийного убийцы, когда кто-либо, включая нас, приближается к ней. Околдован — это я мягко выразился.

Ну, блядь.

Неужели я настолько очевиден?

— Мне нравится проводить с ней время. Она — свет, в котором я никогда не думал, что нуждаюсь, и единственный человек, который может заполнить пустоту.

— Ай, я ранен. Я думал, что заполнять пустоту — моя роль.

— Ты сам пустой. Как, блядь, ты сможешь заполнить кого-то другого?

— Иллюзией? — он усмехается.

— Шутки в сторону, ты не пустота. Просто у меня были дерьмовые биологические родители, которые, я уверен, сейчас гниют в логове дьявола.

Я хмыкаю.

— Я так понимаю, ты наконец-то оставил это в прошлом, раз говоришь об этом со своей девушкой?

Своей девушкой.

Мне нравится, как это звучит. На самом деле, мне настолько это нравится, что я бы хотел, чтобы он сказал это снова и записал на диктофон.

— Я никогда не переживу этого. — Говорю я ему. — Я отомщу.

— Что?

— Ты слышал меня.

— Ты мстишь за тех бесполезных родителей?

— Я мщу за трехлетнюю версию себя, которую довели до ворот ада.

— И как, блядь, ты собираешься это сделать, гений? Совершив путешествие в прошлое? Ты не можешь спросить маму и папу. Они не только не ответят, но в последний раз, когда ты спрашивал, мама целый месяц была в депрессии, думая, что делает что-то не так. По ее мнению, то, что ты интересуешься своим прошлым, находится в прямой зависимости от твоих биологических родителей, и если ты хочешь узнать о них, значит, она не справилась с ролью матери.

— Я не буду впутывать маму и папу, да и тебя тоже. У меня есть другие методы.

— Такие как... Погоди-ка, блядь, секунду, ты что, из-за этого общаешься с Лэном? — он нахмурил брови. — Ты не можешь доверять этой змее. Любой его поступок преследует исключительно корыстные цели.

— А ты другой, потому что...

— Я твой брат. Я бы не причинил тебе вреда.

Я испустил вздох.

— Я знаю. Но дай мне сделать это, Илай. Если я этого не сделаю, то никогда не найду конец, который мне нужен. Я никогда не стану... цельным.

— Черт возьми. Мама, несомненно, заплачет, если услышит это.

— Никогда не говори ей об этом. — Я смотрю на стену. — Я ненавижу эту часть меня, которая не может двигаться дальше из-за прошлого, несмотря на то, что у меня есть мама, папа и вся наша семья. Я пытался оставить это позади, но демоны никогда не исчезают.

Мой брат молчит, вероятно, потому что не понимает, о чем я говорю, но он все еще рядом со мной, слушает и предлагает часть себя, которую он никогда никому не отдает.

И я благодарен ему за это.

Через некоторое время он продолжает.

— Какую информацию ты собрал от этого мерзкого ублюдка Лэна?

— Он сказал, что я родился в Соединенных Штатах, в Нью-Йорке, если быть более точным. Сейчас он ищет мою фамилию при рождении и обстоятельства, которые окружали весь этот ад.

— Мы могли бы нанять частного детектива вместо того, чтобы полагаться на эту змею.

— Я так и сделал, но вся информация о моем прошлом была стерта. Возможно, папой и нашими дедушками.

— Я не удивлюсь. Они никогда не любили говорить о твоем прошлом. В таком случае, как Лэн мог получить информацию о твоем прошлом?

— Он сказал, что у него есть зацепка, которую он пока не хочет раскрывать, и он придумал другой способ получить информацию.

— Звучит подозрительно.

— Лэн почти всегда прав.

— И всегда вовлекает тех, кто замешан в глубокое дерьмо.

— Я зашел так далеко. Само собой разумеется, что я готов пойти на некоторые жертвы.

— Некоторые из них больше, чем ты можешь заплатить.

— Я разберусь с этим, когда это произойдет.

Он покачал головой, выглядя абсолютно недовольным. Илай всегда ненавидел когда я ставил себя в невыгодное положение.

Всегда.

— Не волнуйся. Со мной все будет в порядке. — Говорю я.

— Кто волнуется, ты, маленький засранец? Если у тебя хватит наглости пострадать, я не позволю тебе это пережить.

На моих губах появляется небольшая улыбка.

Он косо смотрит на меня:

— Почему ты улыбаешься как гад?

— Странно, что ты всех ненавидишь, но всегда отказывался оставить меня в покое.

— У меня не было выбора. Когда мама с папой сунули тебя мне в лицо, у меня было два варианта: понравиться тебе или убить. Я бы выбрал второе, но понял, что это не понравится нашим родителям, поэтому у меня не было выбора.

— Должно быть, было сложно.

— Я знаю, правда? Худшее из всего. Ты счастливый сукин сын.

— Спасибо, Илай.

Он берет меня за плечо и проводит пальцами по подбородку.

— Брятьям не нужно благодарить друг друга, панк. Теперь давай используем свободное время, которое у тебя есть, для чего-то продуктивного.

— Например?

Волчья ухмылка растягивает его губы.

— Лэндон тянет время и, вероятно, выуживает информацию, чтобы держать тебя на привязи. У меня есть идеальная идея, которая заставит его...

Анника

— Аннике запрещено покидать периметр участка до дальнейших распоряжений.

— Да, сэр.

Джереми кивает своим охранникам и направляется в дом.

Я спрыгиваю с его байка, на котором он никогда никому не разрешает кататься, но я исключение из правил, но теперь мне приходится бежать за ним. Его шаги настолько широки, что мне требуется некоторое время, чтобы догнать его и схватить за руку, заставляя его остановиться — или я думаю, что он остановился — в прихожей.

Он смотрит на меня с нахмуренными бровями, мрачным выражением лица и напряженными мышцами. В таком состоянии он находится с тех пор, как мы вышли из продуктового магазина.