Бог Боли (ЛП) - Кент Рина - Страница 37

— Да, — снабжает Сесилия. — Она игнорировала нас и меняла тему, чтобы мы не требовали от нее ответов.

— Верно? Я имею в виду, что тут скрывать? Они уже сходили на свидание! Он даже назвал ее своей в присутствии Того-Кого-Нельзя-Называть. Верно, Брэн?

— Да, — соглашается он. — Я был там, в бойцовском клубе, и лично слышал это.

— Подожди. Какого хрена? — Реми вцепился мне в лицо. — Свидание? Ты ходил на свидание и не сказал мне? И что это за заявление о праве собственности, когда меня там не было? Как я могу быть твоим наставником, если ты не приходишь ко мне в такие моменты? И я узнаю об этом последним? Вы, суки, сговорились убить меня молодым, да?

— Мы не ходили на свидание, — говорю я.

Анника вздрагивает в моих руках, но заставляет себя улыбнуться одной из своих отвратительных фальшивых улыбок.

— Да, это не то, что вы, ребята, думаете. Ни одного свидания.

— Много свиданий.

Все смотрят на меня, ошарашенные, включая Аннику. Вся эта сцена привлекает к нам внимание, учитывая, что мы единственные, кто не двигается посреди разворачивающегося хаоса.

— Подождите. Свидания? — почти кричит Ава.

— Во множественном числе, да. — Я глажу пальцами разгоряченную кожу Анники и смотрю между Реми и Брэном. — Она моя. Если я узнаю, что кто-то из вас прикасался к ней, готовьтесь лишиться конечности.

Затем я кручу ее вокруг себя, и мой рот впивается в ее губы в диком поцелуе. Мои руки обхватывают ее талию, как кандалы, не давая ей вырваться из моей хватки. Все, что она может сделать, это задыхаться, открываться и позволять мне пировать на ней.

Она качается на ногах, когда я отпускаю ее губы, и я тащу ее из клуба, а остальные четверо стоят в ошеломленном молчании.

Анника поспевает за моими шагами, ее выражение лица все еще в полном недоумении.

— Эм, ты уверен, что это была хорошая идея...

— Если тебе нравится тот факт, что завтра вообще не сможешь сидеть, заткнись нахрен.

Ее губы сжались, а в глазах появился оттенок страха и возбуждения.

На данный момент это должен быть только страх, потому что мои планы в отношении нее превосходят все, что я делал раньше.

Анника

Эта ночь — определение хаоса.

Все началось с того, что я немного разозлилась.

Ну, не сошла с ума. Немного расстроилась.

Поэтому я пошла в клуб, потому что изо всех сил пыталась перестать быть такой расстроенной.

Это сработало?

Частично. Ладно, нет, не сработало. Не совсем.

После обмена сообщениями мое настроение стало еще более мрачным, но я танцевала и пила, чтобы забыть об этом. Глазурью на торте стало то, что Крейтон действительно появился в клубе — шокирующее зрелище, я знаю — чтобы прилюдно предъявить на меня права. Опять.

Мои губы все еще покалывает от его карающего поцелуя, от того, как он поглотил меня целиком и не оставил мне возможности дышать.

Или думать здраво.

Или вспомнить, что я на самом деле слегка ранена им.

После того, как он дал мне кофе, чтобы я протрезвела, поездка в машине прошла в полной тишине. Каждый раз, когда я пыталась заговорить, он окидывал меня взглядом, а если я настаивала, он пополнял счет «наказаний».

Он дошел до четырех, прежде чем я сдалась, скрестила руки и уставилась в окно.

Потому что к черту его.

Из-за него у меня было такое настроение, и мне даже нужна была отдушина. Я просто не собираюсь чувствовать себя плохо из-за этого.

Это не первый раз, когда я сижу в Range Rover Крея. Раньше он ездил на Porsche, но неделю назад я пожаловалась, что он слишком маленький, когда он сказал мне сесть к нему на колени, и через два дня он поменял его.

Когда я спросила его, есть ли у него что сказать мне, например, может быть, он сделал это для меня, этот бессердечный идиот только ответил:

— Нет. Это старый подарок от моего любимого дедушки, Агнуса.

В хорошие дни Крейтон холоден, но в плохие, как сегодня, он ничем не отличается от льда Северного Ледовитого океана.

Машина замирает перед воротами огромного особняка, похожего на дом моего брата.

Я здесь впервые, но уже могу сказать, что это комплекс Элиты.

Черные металлические ворота открываются, и Крейтон въезжает внутрь, проезжая мимо ухоженной лужайки, пока мы не достигаем круговой подъездной дороги.

Здание представляет собой не что иное, как царственный замок, определенно менее готический, чем у язычников, и от него воняет могущественными старыми деньгами, из которых состоит весь КЭУ.

— Убирайтесь. — Голос Крейтона бесстрастный, почти безжизненный, и это заставляет мою кожу ползти.

Я, наверное, трезва, если могу испытывать такие чувства.

Как только он выходит из машины, я отстегиваю ремень безопасности и, спотыкаясь, выхожу на улицу. Я выпила всего два бокала, и, очевидно, я легкомысленна, потому что этого было достаточно, чтобы напиться.

Но я больше не пьяная, и что-то еще держит меня в напряжении.

Точнее, кто-то.

— Следуй за мной. — Крейтон начинает двигаться в направлении огромной входной двери.

— Ты можешь перестать раздавать приказы?

— Пять, и нет.

Я поджимаю губы и опускаюсь на ступеньку рядом с ним, руки скрещены, тело твердое, а в венах вместо крови бурлит разочарование.

Вместо того чтобы сосредоточиться на этом засранце, я предпочитаю изучать окружающую обстановку. Интерьер столь же элегантен, как и экстерьер, учитывая мраморный пол, обои в стиле барокко, перила с золотой отделкой и классическую мебель.

Они определенно могли бы пригласить королеву на чай, если бы им так захотелось.

Крейтон ведет меня вверх по лестнице, где мы проходим мимо нескольких закрытых дверей, прежде чем он открывает одну и приглашает меня войти внутрь.

Я осторожно ступаю внутрь, ожидая найти какие-нибудь приспособления для пыток, соответствующие его характеру.

Мои ноги останавливаются прямо у входа. Это просто спальня.

Она серая, как небо Англии, и ей не помешало бы добавить красок, но это все равно спальня нормального парня.

Дыхание вырывается из моих легких, но оно сбивается, когда в воздухе раздается характерный щелчок замка.

Я поворачиваюсь, но даже не успеваю повернуться к нему лицом, когда его пальцы обхватывают мой затылок и прижимают меня к стене.

Я ударяюсь передней частью тела о твердую поверхность, а он сталкивается с моей спиной. Высокий, мускулистый, внушительный.

Угрожающий.

Его горячее дыхание касается моего уха, и он шепчет в темноте:

— Не расскажешь мне, о чем ты думала?

Я пытаюсь оглянуться, встретиться с ним взглядом, но его безжалостная хватка запрещает любое движение.

— О чем? — я пытаюсь говорить спокойно, хотя мои внутренности дрожат и взрываются тысячей цветов одновременно.

— Не издевайся надо мной, Анника. Ты пошла в тот клуб с Реми и Брэном, чтобы доказать свою точку зрения? Может быть, чтобы продолжить свой план с фальшивым парнем, на котором ты остановилась?

— Это не так...

— Тогда на что это похоже? Что заставило тебя пойти с ними куда-то, не пригласив меня с собой?

— Ты даже не любишь клубы.

— Я не люблю ни свидания, ни танцы, ни гребаное кино, но я, очевидно, занимался всем этим. Так почему бы тебе не рассказать мне о причине сегодняшнего маленького бунта? Ты пыталась быть грубиянкой?

Мои губы сжались в линию, и я уставилась на стену, призывая терпение, которого нигде не было.

Крейтон крепче сжимает мой затылок.

— Я приму это как «да».

— Нет, — бормочу я.

— Тогда что это?

Я молчу какое-то время, и тут его рука резко опускается на мою задницу. Я вскрикиваю, когда жжение распространяется по всему телу и оседает между ног.

— За каждую секунду твоего молчания твоя задница будет наказана.

Шлепок.

Я встаю на цыпочки, мое сердце бьется в неестественном ритме. Я чувствую жесткость его груди на моей спине, чувствую, как сильно он подавляет и как далеко он хочет зайти в этом конкретном наказании.