Гарем-академия 1. Чистильщица (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 23

Даари встала как-то сама собой, даже не подумав ослушаться. Тем более ей не пришло в голову возмутиться невежливостью посетительницы: судя по ее форме, она занимала высокий пост, до которого Даари с ее позиции младшего чистильщика (ниже которого только обычные, не магические уборщики и прачки) было как до Луны.

— Повернись, — продолжила распоряжаться дама.

Даари растерянно повернулась, от удивления чуть не стукнувшись об угол стола.

— Ясно, — сказала дама, когда Даари закончила оборот.

Затем она выпростала руки из-под болеро, достала из одного рукава магфон и, набрав номер из быстрого набора, сказала спокойным тоном:

— Форменное платье десятого ранга, размер восемь, две шпильки, украшенные турмалином, а также карнавальную маску цвета «оперенье горлинки». Все это доставь в кабинет сто три в башне Небесного Порядка.

Выслушав ответ собеседника на другом конце звонка, дама повелительным тоном отмела какие-то возражения:

— Карнавал в честь осеннего солнцестояния был всего месяц назад, маску несложно найти. Иначе я решу, что ты не справляешься со своими обязанностями. Да, и сама приходи, надо сделать прическу.

Затем, отработанным жестом повесив трубку и отправив магфон обратно в рукав, дама светским тоном произнесла:

— Лицо, конечно, у тебя страшно изуродовано. Негоже, чтобы светлый взор Дракона такого касался. Но мы и пострашнее девиц прихорашивали.

Даари стиснула зубы, проглотила рвущийся наружу вопль «Да Дракон буквально три часа назад со мной разговаривал и ничего, светлый взор не отвалился!» Ее сжигали стыд и гнев в равных пропорциях. Кое-как справившись с собой, Даари спросила максимально вежливым тоном:

— Правильно ли я понимаю, милостивая госпожа, что меня удостоит аудиенции сам Владыка, и вас обязали меня подготовить?

Дама хмыкнула.

— Неглупа, но невежественна. Чему вас только учат теперь в школах! Обращаешься правильно, но не «обязали меня подготовить», а «вы окажете мне честь своими наставлениями, чтобы я, неразумная, не опозорилась». Так надо говорить.

— Прошу прощения, — Даари поклонилась, чтобы скрыть гримасу. Тоном приходится быть вежливой, но лицо дама не заметит. Хотя бы потому, что вообще почти не смотрит на Даари.

— Так-то лучше! — дама действительно не заметила.

Покончив с «наставлениями», она уселась на свободный стул за ближайшим к двери столом и замерла, как будто тишина и молчание в комнате ее ничуть не тяготило.

У Даари чесался язык спросить, что за платье «десятого ранга», когда рангов всего девять (девятый — самый низший), но прикусила язык. Наверное, решила она, это какой-то внутренний сленг дворцовых служб: десятым рангом называют таких, как она, Даари, случайных диковин, которых зачем-то показывают Дракону.

Вот, кстати, кто хорош: вместо того чтобы еще раз заглянуть к ней и сказать нормально, что он по ее поводу решил, разыгрывает фарс с полной официальной аудиенцией!

Ну правильно, он бессмертный, непостижимый и вообще самый главный, играет судьбами людей, а она тут отдувайся!

(Даари специально растравляла гнев, чтобы не поддаться страху: аудиенция у Дракона могла означать все что угодно, но скорее плохое. И то, что ее приказали переодеть и причесать, отнюдь не обнадеживало: Дракону даже заключенных из тюрем представляли в пристойном виде.)

Спустя примерно четверть часа тягостного молчания вошла девушка лет на пять постарше Даари, тоже в форме придворной дамы, но младшей (юбка светло-серая, пелерина розовая). Она принесла красивое бледно-голубое шелковое платье с воротником-стойкой, узкими рукавами и юбкой до середины голени, украшенное искусной и элегантной вышивкой белыми нитками. К платью прилагались белые шаровары. Тот же фасон, что и у формы девятого ранга, только цвет не такой яркий, и узоров поменьше. Похоже, догадка Даари насчет того, что это какой-то стандартный «дежурный» наряд для тех, кто одет неприлично затрапезно по меркам дворца, оправдался.

Девушка, так же, как ее начальница, не представилась, только помогла Даари одеться, отдавая короткие команды, расправила на ней складки платья, и быстро переложила ее косу в уставную прическу, одинаковую для адепток и младших придворных дам, заколов шпильками с прозрачными серо-голубыми камешками (наверное, это и был турмалин, хотя выглядел как граненое стекло). Даари и сама бы справилась — мама научила ее делать себе даже довольно сложные прически перед зеркалом, — но не рискнула вызваться.

— Странный оттенок волос, — сказала старшая дама, когда младшая закончила. — Я думала, это свет из окна так падает, но нет, они определенно рыжеватые! — «Каштановые», — мрачно подумала Даари. — Она не крашеная случайно?

В ее голосе звучала тревога: еще быть, ведь красить волосы для простолюдинов — серьезный проступок. Еще лет тридцать назад это считалось уголовным преступлением, теперь наказание ограничивалось штрафом… но штрафом очень большим, в две или три месячные зарплаты провинившегося! Надо думать, если бы эта дама представила в зал для аудиенций наглую девицу, покусившуюся на прерогативы кланов, это не добавило бы ей популярности при дворе.

Кстати, у самой придворной дамы волосы были обычные, черные.

— Нет, госпожа, это явно ее натуральный цвет, — ответила младшая, как будто Даари не было в комнате.

Дама вздохнула.

— Ну, ничего не поделаешь. Редко, но встречается. Если пудрить черной пудрой, только внимание привлечем. Пусть уж так остается.

Даари снова прикусила язык, чтобы ядовито не сказать, что она готова побриться налысо — в конце концов, нервы уважаемых государственных сановников превыше всего!

В качестве последнего штриха младшая дама завязала у нее на затылке шнуровку маски. Ощущать ее на лице после трех дней в лиственном компрессе оказалось привычно и почти успокаивающе.

— Ну вот, — сказала старшая дама, с явным удовольствием оглядывая результат их совместного труда. — Скромно, серо, но пристойно. Вполне пойдет. Ты, барышня, знаешь, как вести себя перед Драконом? Глаз не поднимать, ничего не говорить, если тебя спросят о чем-то, прибавлять в конце фразы «владыка». «Мой господин» не говори, это прерогатива его приближенных, в фильмах часто путают. Что бы он тебе ни повелел, отвечай «подданная с благодарностью принимает приказ». Если велят подойти к трону, падай ниц в полный поклон — когда головой пола касаешься — и лежи, пока не велят подняться. Отходя, спиной к Дракону не поворачивайся. Ясно тебе?

Даари поклонилась.

— Да, госпожа. Спасибо за разъяснения.

— Ну и молодец, — хмыкнула дама. — Ничего, не трясись. Думаю, выживешь.

Эта фраза отнюдь не добавила Даари смелости. Но делать было нечего: ее уже повели на прием к Дракону.

Даари думала, что ее выведут на улицу и посадят в какой-нибудь транспорт, чтобы везти во дворец. Ну или проведут секретным туннелем: все знают, что такие туннели соединяют дворец и Академию (ух, должно быть, замучились в свое время прорубать горную породу!)..

Она совсем упустила из виду, что в Академии есть официальный зал для приемов в высочайшем присутствии. Особенно удивительной ее забывчивость была потому, что Даари этот зал сама когда-то чистила. Несмотря на роскошь убранства, его часто поручали новичкам: магия во время приемов не использовалась, даже магфоны все оставляли на входе. Поэтому шанс встретить какую-нибудь тварь стремился к нулю, зато можно было получить вдоволь бесценного опыта, выгребая мелкий разноцветный пух случайно залетевшей остаточной магии из-под тронного кресла и вытряхивая из декоративных ваз.

Сейчас зал впервые предстал перед Даари во всем своем великолепии. Горели настенные светильники в виде тигров, по воздуху плыл запах благовоний, пол устилали красные ковровые дорожки. Народу было — ну, не то чтобы яблоку негде упасть, но хватало. Даари толком не могла, разумеется, никого рассмотреть: как простолюдинке, ей полагалось идти мелкими шажками и смотреть в пол. Но, даже глядя почти все время только себе под ноги, Даари выхватывала из толпы отдельные детали. Ей попадалась то придворная форма, мужская и женская, то форма адепток старших рангов, то форма преподавательниц — обычной гражданской одежды почти не было. Правда, некоторые дамы и даже мужчины держали в руках красивые веера, в основном сложенные, но бывало, что и раскрытые — хвастались то ли своим хорошим вкусом, то ли государственными наградами; во всяком случае, на одном веере Даари точно разобрала фразу «Во имя развития Цивилизации», а это значило, что его вручили за какие-то заслуги.