Пекарь-некромант 3 (СИ) - Федин Андрей - Страница 1

В столице Крельского царства я прожил уже семь суток. Целую неделю, если считать в привычных для меня по прошлому миру единицах исчисления времени. За такое количество дней я когда-то почти освоился в провинциальном городишке Персиле. Я тогда успел обзавестись и собственным преуспевающим предприятием. И двумя любовницами. И даже научился выпекать хлеб. А ещё говорили, что в провинции время бежит медленнее, чем в столицах.

Может, и правы, те, кто так считал. Вот только у меня в Норвиче вышло иначе. За неделю я здесь много чего успел провернуть. Но результаты моих трудов пока были не очень-то заметны. Тут мне казалось, что я впервые вошёл через Белые ворота только вчера-позавчера. Потому что сразу по прибытию в столицу царства с головой окунулся в дела (у ворчливого мастера Потуса не было причин обзывать меня бездельником) и пока не имел возможности даже осмотреть достопримечательности города.

Зато я хорошо изучил территорию, что находилась над подземными помещениями бывшей Норвичской академии магии. Обошёл тот район вдоль и поперёк, прикидывая, где именно брошу якорь. Рассматривал шесть локаций. Именно столько, по словам профессора Рогова, было входов в подземелья старой академии (без учёта главного — того, что под Третьим городским крематорием). Рассчитывал купить над одним из входов дом — из него проложить под землёй ход к логову Мясника, подобный тому, который прорыли в подвале под крематорием.

Первые пять годных для моих целей зданий походили друг на друга, как близнецы: серые невзрачные двухэтажные жилые дома — в этом районе столицы большинство строений были такими. Но когда я пришёл на небольшую городскую площадь, куда смотрели окна шестого интересного мне дома, то понял, что проблема выбора исчезла. На площади я уловил запах свежего хлеба, а за небольшими чисто вымытыми стёклами витрин разглядел стеллажи с батонами, булками и караваями.

Я решил, что раз уж в нужном мне месте (по утверждению мэтра — над входом в Седьмую лабораторию) открыли пекарню, то это знак свыше. Я мог бы сложить печи и в одном из первых пяти зданий. Тем более что те печи мне были нужны больше для вида — выпекать в них хлеб я не планировал. Вот только здесь, на площади Дождей, я нашёл ещё несколько пусть и второстепенных, но нелишних преимуществ перед прочими заинтересовавшими меня вариантами домов под жильё и пекарню.

В пользу покупки уже готовой пекарни говорил тот факт, что её окна и дверь магазина смотрели на небольшую площадь — ту самую площадь Дождей. А значит, рядом с ней без труда могли останавливаться и разъезжаться экипажи покупателей. Ведь я надеялся, что сюда станут наведываться любители вкусного хлеба со всей столицы — и не бедные. Пусть я и буду выпекать хлеб не в самом престижном и доступном для клановых районе города, но это лишь увеличивало важность парковки рядом с торговой точкой.

Вторым плюсом пекарни на площади Дождей я посчитал… саму площадь. Где не только красовался пересохший фонтан, да бродили стаи голубей. Но и пестрели витрины десятка разношёрстных магазинов, имелась и таверна. Эдакий торговый центр района. Всё это — в шаговой доступности от пекарни. Не городской рынок, конечно. Но всё же мне не придётся отматывать километры по столице царства для того, чтобы прикупить нужную мелочь или чтобы пообедать.

Отметил я у пекарни на площади Дождей и ещё одно немаловажное достоинство: задний двор дома вполне подходил для выгула клифов. Поросшую травой площадку, окружённую кирпичными стенами, облюбовала детвора и четвероногие беспризорники (коты и мелкие мохнатые собаки неизвестной мне породы). Места там было не меньше, чем в моём бывшем персильском дворе. Я уверен, что волкодавы быстро уладят споры за ту территорию с прочей местной живностью.

Владелец заинтересовавшей меня пекарни оказался не столь принципиальным, как мастер Потус. Своё предприятие пекарь не считал семейным достоянием. Или же полагал, что достоянию семьи не помешает переместиться в более благополучный район: на те деньги, что пекарь с меня стряс, можно было бы с нуля отгрохать дом в месте попрестижней, чем площадь Дождей. Я изобразил богатенького провинциала-простака. Почти не торговался. Согласился на большинство условий столичного пекаря.

Потратил два дня на беготню по столичным инстанциям. Заглянул в свою гильдию — стал на учёт, уплатил взнос. Отметился в городской канцелярии — получил разрешение на покупку городской недвижимости. Посетил нескольких ювелиров — продал драгоценные камни из клада профессора. В компании столичного коллеги, втюхавшего мне свою пекарню по цене дворца, с утра и до самого вечера проторчал в приёмной гильдии стряпчих. Откуда уже затемно вышел с чувством хорошо проделанной работы и с заветной купчей в руках.

По уговору с продавцом я вступал во владение пекарней лишь через три дня после уплаты денег. За это время пекарь собирался вывезти из дома все свои вещички. Движимое имущество в договор купли-продажи не входило: за него я переплачивать не захотел. Столичный коллега не расстроился из-за моей несговорчивости. Потому что собирался продолжать привычную работу уже в другом месте. Я же забраковал предложенные мне торговые стеллажи и прочую старую мебель: в моё видение обновлённой пекарни всё это не вписывалось.

Я радовался покупке пекарни не меньше, чем мастер Потус: соскучился по запаху хлеба по утрам. Да и надоело питаться чужими поделками. Как бы не нахваливали столичных кулинаров, но хлеб они выпекали весьма посредственный — в сравнении с тем, к которому я привык в Персиле. К тому же, я всегда любил запускать новые предприятия, будь то магазин, компьютерный клуб или салон сотовой связи. Потому с превеликим удовольствием строил планы относительно открытия пекарни.

Бывший владелец моего нового предприятия три дня вывозил вещички. А у меня выдалось свободное время для того, чтобы придумать способ проникнуть в подвал, где пока неизвестный мне помощник уже построил подземный ход к центральному входу в подземелья несуществующей теперь Норвичской академии магии. Я прошёлся по знакомым местам рядом с Третьим городским крематорием: подышал воздухом, выгулял собак. Изображал гуляку и бездельника. Размышлял.

На первый взгляд задача не казалась сложной. Следовало лишь вскрыть замок на двери, да через люк спуститься к уже прорытому подземному ходу — плёвое дело для умелого мага. Вот только разведка в лице мастера Потуса доложила, что спуск в подвал погребён под горой больших мешков. А мой личный аналитик профессор Рогов ответил, что люк охраняли не только мешки и большой механический замок, но и хитрое магическое плетение. «С вероятностью в восемьдесят два процента — это разновидность сигнального заклинания», — заявил мэтр.

Магические плетения в Персиле я почти не встречал (исключения — те, что в городских стенах). Но допускал, что в столице царства магией могли охранять даже общественные туалеты (если тут такие имелись). И всё же заклинание на люке меня насторожило. Особенно такое: «сигналка». Оно давало понять, что за центральным входом в подземную часть академии присматривали. И хотели сразу узнать о чужом интересе, если в подвале с лазом вдруг появятся посетители.

Я не хотел светить свою осведомлённость о старинных подземельях. Предпочитал оставаться в тени, а не на очистительном костре. Потому вариант с банальным взломом я отбросил. Устроил игру в шпиона. Прикопал рядом с крематорием своё кольцо — оставил привязанного к нему призрака нести дозор. Сам тем временем в компании волкодавов отдыхал в трактире. Мастер Потус выяснил, что время от времени в правое крыло здания наведывались работники крематория — уносили мешки, что складировались над люком в подвал.

Я предположил, что в мешках могло находиться горючее — уголь или алхимическая смесь для работы печей. А значит, за ним приходили ежедневно. Вот мне и нужно было подкараулить одно из таких посещений. Проникнуть в помещение. Остаться там в одиночестве. Аккуратно вскрыть перекрытие между комнатой и подвалом — так, чтобы не потревожить сторожевые плетения. И распечатать подземелья академии. Несложно. Но только при условии, что я явлюсь к крематорию в одиночестве.