Мы станем счастливее порознь (СИ) - "Shamal" - Страница 19

Некоторое время спустя

Полупрозрачная фигура была едва заметна в погруженной во мрак комнате. Только горящий кончик сигареты слабо освещал нахмуренное лицо уставшего человека.

Стас уже несколько часов молчал, куря сигарету за сигаретой.

— Я не знаю, что делать… — прошептал он, затушив тлеющий окурок в переполненной пепельнице. — Ты не хочешь…

Я зажмурился. Слышать отчаяние в его голосе и при этом не понимать, о чем речь, было до тошноты больно.

— Опять все… Ночной… Одна и та же…

Я резко распахнул глаза и подскочил, едва не свалившись с кресла. Испуганно заозирался по сторонам. Игорь неодобрительно покачал головой и подошел ближе, стягивая на ходу пальто.

— Сколько ты спал?

Я кинул взгляд на часы, потер воспаленные глаза и тихо пробормотал.

— Час.

— Всю ночь просидел? — жалостливо протянул он, щелкнув кнопку на чайнике. — Жена не возникает, что ты так часто на работе ночуешь?

Покачав головой, я потянулся всем телом, разминая затекшие плечи, и, поймав в зеркале отражение своей небритой помятой физиономии, скривился. Боже, выгляжу как бомж — гроза голубей…

— Держи, — Игорь поставил на стол передо мной чашку кофе и тарелку с домашним кексиком. — Моя испекла. Они с шоколадом.

Я благодарно кивнул ему, не чувствуя в себе силы разговаривать, и принялся сосредоточенно жевать, уставшим взглядом пробегаясь по тексту старых отчетов.

Все не то. Доступ до архивных документов дали, а вот смысла в них особо и не было…

— Доброе утро, — солнечно улыбаясь, в кабинет зашла Юленька. — Тепло сегодня, да? Я совсем запарилась… О, Максим Николаевич, а вы уже весь в работе с утра пораньше!

Не планируя ничего объяснять, я кивнул, наблюдая, как она снимает свой плащик, оставаясь в легком коротком платьице.

Замелькали стройные ножки, закачались округлые бедра…

Я торопливо отвел взгляд и ожесточенно впился зубами в шоколадный кекс. Нихрена. Никакого возбуждения, никакого желания при взгляде на ее задницу, зато стоит перевести взгляд на задницу Игоря, подняться вверх к широким плечам и бицепсам, к коротко стриженному затылку…

— Сука… — прошептал я и мстительно глотнул кипятка. Боль обожгла язык и небо. Я едва не заскулил, но заставил себя проглотить. Идиот.

Но пусть лучше так, думая о боли, чем о том, как здорово было бы, разложи Игорь меня прямо на этом столе, предварительно смахнув на пол архивные документы.

Хотя, на кой хрен мне Игорь?

Несмотря на усталость и боль, в штанах стало тесно. Спустя почти месяц просранного романтического ужина с женой я лишился даже гетеросексуального секса и теперь мог довольствоваться только тупой дрочкой, которая, кстати, тоже казалась скучной и пресной, если только не засунуть в задницу один-два пальца. Можно даже не шевелить ими, не искать ту хваленую простату, просто растягивать дырку…

А еще фантазировать.

— Макс! — крикнул над ухом Игорь. Я резко открыл глаза, которые, кажется, в какой-то момент успел так неосмотрительно закрыть, и уставился на него удивленно. Ну чего так громко?! — Тут к тебе посетители…

— Опять ты? — фыркнул я, с трудом фокусируясь на Краснове.

— Мы с тобой так и не поговорили, — пожал он плечами, присаживаясь в кресло возле моего стола.

Я прошелся по нему испепеляющим взглядом. Как всегда великолепен. Так и хочется снова подправить эту смазливую морду кулаком.

— Нам не о чем говорить, Станислав Александрович, — процедил я, делая глоток уже остывшего кофе.

…Я так долго спал, что кофе успел остыть?..

— О, теперь Станислав Александрович? — насмешливо протянул мужчина, вырисовывая пальцами круги на столешнице. — А я думаю, поговорить придется. Может, завтра?..

Я сжал зубы, твердо решив не отвечать. Ни да, ни нет. Высокомерно молчать и… вся эта уверенность раскрошилась и осыпалась жалкими осколками, когда он произнес:

— Я, кстати, не рассказал тебе насчет того самого первого знакомства, когда мы сидели в кабинете у полковника. Сразу после тебя дядя позвал этого вашего Мерзенкова…

— Мерзлякова, — машинально поправила Юлька, и я понял, что она внимательно вслушивается в каждое слово. Блять, развесила уши и сидит довольная!

— Точно, спасибо, — от души поблагодарил Стас, оборачиваясь к ней и одаривая обворожительной улыбкой. — Так вот он вел себя несколько неподобающе и высказался очень грубо о…

— Я понял, — торопливо оборвал я его, обхватил чашку обеими руками и отхлебнул, пытаясь скрыть смущение.

— Ну так вот, — продолжал издеваться мужчина, — мы пришли к выводу, что такое поведение недопустимо. Если он продолжит и дальше распускать слухи, подобно какой-то базарной склочнице, мы будем вынуждены рассмотреть вопрос его увольнения.

Как бы мне не хотелось оставаться спокойным, но я не смог. В глазах заплескалось варево из злости и облегчения, и Стас удовлетворенно улыбнулся и кивнул, пробормотав одними губами:

— Я так и знал.

Конечно, пресечь распространение дезинформации о том, что я якобы что-то там насосал у генерала Смирнова, в первую очередь в интересах самого генерала, но все-таки внутри неприятно зашевелилась предательская мыслишка, что это ради меня.

Точно так же, как и несколько лет назад он договаривался с дядей, чтобы назначили меня, а не какого-то там краснодипломного выпускника или опытного старпера.

Гадость, конечно, из-за Стаса я теперь чувствовал себя ничтожеством. И плевать, что мне в доступной форме объяснили, что на мою должность хотели найти человека с безупречной репутацией, а моих родителей нельзя было назвать образцово-показательными. Конечно, кандидатуру такого как я, члены комиссии сперва хотели отпинать на третье место, и плевать им на всем мои пятерки в зачетке, главное, чтобы мамочка с папочкой были академиками, блять!

Если бы Стас не вмешался…

Но зачем? Зачем Краснову делать это?

Видимо, он и сам хотел дать мне ответ на этот вопрос, только вот меня выворачивало наизнанку от одной мысли, что мы останемся наедине.

И хочется, и колется, как говорится. Потому что… ну, а вдруг он полезет ко мне в штаны? Я же не смогу сопротивляться, да? Или наоборот развяжу нешуточный скандал. У меня ведь всего два состояния в жизни — похотливая течная сука и скандальная бабка в троллейбусе, третьего не дано.

Я резко опустил чашку на стол и поднялся на ноги. Стас посмотрел на меня снизу вверх и нахально улыбнулся. Ну и пусть сидит! А я хоть умоюсь пойду…

Когда я вернулся в кабинет несколько посвежевшим и чуть более бодрым, чем ранее, Стас заканчивал с кем-то телефонный разговор.

— Хорошо, я скоро буду, — холодно произнес он и нажал на кнопку блокировки.

— Ну что там? — взволновано спросила Юля, вся подаваясь вперед. Можно было бы подумать, что она просто так распереживалась вся, но мне почему-то показалось, что ей вдруг захотелось вывалить на стол свои сиськи…

Я метнулся взглядом к Игорю, заметив, что он всеми силами пытается не пялиться на ее декольте, а потом посмотрел на Стаса… Да, Стасу, кажется, как и мне, ее грудь была до фени.

— Женя сломал кому-то руку, — вздохнул он, пряча телефон в карман. — В отделении сидит. Просят приехать.

— Твоего сына задержали? — удивленно приподнял бровь я. — Он разве не мог позвонить деду?

— Нет, — нахмурился Стас. — Вроде кому-то серьезному сломал. И…

Я уже хотел сесть обратно за свой стол, но Краснов вдруг произнес:

— И, если я правильно понял, там твоя дочь. К ней у полиции претензий не было, но она все равно увязалась…

— Что?! — вскрикнул я, хватаясь руками за спинку стула, чтобы не упасть. — Блять, я знал, что твой пацан ее во что-нибудь втянет!

Я схватил свой телефон и торопливо набрал номер Ирки. Один гудок, два, а потом короткие, будто она скинула.

— Поехали, — вздохнул Стас. Он выглядел достаточно расслабленным, кажется, совсем не переживал о возможных последствиях. — Но на твоей машине.

Я сжал зубы и, расправив кое-как подкатанные рукава рубашки, накинул сверху пиджак и вышел следом за ним в коридор.