Смертник из рода Валевских. Книга 1 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 29

— Усиление? Выжил? О чём вообще речь?

— Усиление — это то, что вот уже тридцать лет практикуется во всех ведущих родах Заракской империи, — в качестве пояснительной бригады выступил Зарган Шор. — Сразу после рождения дети получают несколько эликсиров, делающий их тела более сильными, выносливыми и живучими. Если бы не усиление, то Карина Фарди не смогла бы выжить после той страшной раны, что нанёс ей элитный крон. Конечно, там ещё амулеты сыграли свою роль, но и усиление показало себя с лучшей стороны. Это дорогое удовольствие, местами очень, не все семьи могут его себе позволить, но результат превосходит все затраты. Я успел ознакомиться с характеристикой твоей семьи, поэтому не удивлён, что ты ничего не слышал про усилители. Барон Валевский считал, что их приём нарушит традиции воспитания и запретил само упоминание о них.

— Для чего тогда все эти зажимы? — в груди неприятно кольнуло, когда толстяк упомянул о моём отце, так что я сразу перевёл тему. Но за информацию о том, что Фарди обладает крепким телом, спасибо. Пригодится, когда я буду её убивать. Кстати, не поэтому ли я не смог пробить висок того парня? Вроде и ударил сильно, а результата не получил.

— Эликсир безопасен для младенцев. Тем, кому не исполнилось недели. Чем позже после рождения использовать усилитель, тем больше рисков, что тело не справится и станет его отторгать. Во взрослом состоянии примерно в девяти случаев из десяти такой приём заканчивается смертью. Поэтому здесь присутствует магистр Смалог. Он не позволит тебе сдаться. А зажимы, как ты уже понял, чтобы ты не навредил самому себе, когда начнёшь биться в припадках боли. Мы готовы?

— Можно начинать, — подтвердил Злой Инженер, доставая из сумки флакон. — Усиление — первый шаг. Всего будет пять флаконов. Можешь кричать. Обещаю — будет больно. Магистр Смалог, приготовьтесь, я начинаю.

Тёмный с лёгкостью разжал мне челюсть, зажал нос и влил содержимое флакона прямо в глотку. Пришлось глотать. Жидкость обожгла горло, но не более. Я даже успел посмотреть с недоумением на своего мучителя, решив, что меня просто пугали и ничего страшного произойти не должно, как тело начало гореть. Вначале легко, словно попал под полуденное летнее солнце, но с каждым мгновением жар всё увеличивался, постепенно превращаясь в бушующее пламя, разгоревшееся прямиком в моём теле. Я старался терпеть до последнего, не желая «радовать» своих мучителей, но в какой-то момент боль превысила мои способности контроля, и я заорал, как резанный. Вернее, как заживо сжигаемый. Боль утихать даже не думала. Ни о каких накатывающих волнах или прочих послаблениях речи не шло — мне было просто чудовищно больно.

Несколько раз подбиралась тьма, что я желал встретить с несказанным облегчением, но каждый раз она куда-то уходила, не удосужившись забрать меня с собой. В какой-то момент я утратил связь с реальностью — осталась лишь боль и я, целиком в ней растворившийся. Разум ушёл. Сознание ушло. Остались лишь голые эмоции и рефлексы, которые твердили, что мне нужно орать. Орать, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Когда тьма всё же сжалилась и пригласила меня на свидание, от Максимилиана Валевского не осталось ничего. Осталось лишь тело.

Доступна таблица улучшений. Желаете открыть?

Первое, что я заметил спустя вечность, оказалась яркая белая надпись. Куда бы я не смотрел, она всегда была передо мной, требуя пристального внимания. Стоило сосредоточиться на словах, как они поплыли, трансформируясь в полупрозрачную табличку.

Не было ни малейшего представления, что все эти строчки означают. Хотя, с маной вроде как понятно. Раньше у меня имелось сорок единиц, теперь, после усиления, стало восемьдесят. Круто? Ещё как — это позволит держать щит в два раза дольше! Но с процентами вопрос оставался открытым — что означали базовые и итоговые величины? Что приняли в качестве ста процентов и почему у меня такие маленькие показатели даже после усиления?

— Хватит валяться, смертник! У нас ещё много работы! — металлический голос Злого Инженера прорвался сквозь тьму. Табличка разлетелась на мелкие осколки, пространство закружилось, возвращая меня обратно в камеру пыток. Очнулся я не на столе — сидя возле стены. Над магистром Смалогом колдовали церковники. Судя по белому лицу преподавателя, он отдал себя полностью.

— Встать можешь, или тебе нянька нужна? — ехидный голос тёмного бесил, так что я собрался и рывком поднялся на ноги. Получилось на удивление легко — я ощущал себя так, словно в весе потерял с десяток килограмм. Хотя терять, по сути, было нечего.

— Начальное усиление всегда так проходит, — бросил Злой Инженер. — Да, смертник, заставил ты нас помучаться. Я даже уже подумал, что ты решил сдаться. Посмотри на бедного Смалога. Ему теперь неделю отходить, не меньше. В следующий раз, если ты до него доживёшь, постарайся поменьше орать, побольше оставаться в сознании.

— Какие изменения у тебя произошли? — ко мне подошёл отец Нор. — Что ты чувствуешь? Видишь?

— Вас же не моё самочувствие беспокоит, верно? — догадался я. — На картинке со способностями у меня появилась дополнительная надпись. Называется «Усиление организма». При её нажатии открывается таблица с непонятными цифрами.

Услышав моё признание, Злой Инженер громко засмеялся. Лицо отца Нора на мгновение скривилось, но церковник быстро взял себя в руки.

— Что-то не так? — на всякий случай уточнил я. — Что означает эта таблица?

— Это есть суть и плоть тёмных, — недовольно ответил отец Нор, чем вызвал ещё больший приступ веселья Злого Инженера.

— И почему меня никто не слушает? — произнёс Злой Инженер, отсмеявшись. — Парень прошёл инициацию тёмного. Это теперь с ним на всю жизнь! От этого не избавишься молитвами и даже огнём. Я пробовал, не помогает. Мы продолжаем, или вы решили пойти на попятную?

— Может, всё же объясните, с чего вдруг отец Нор и магистр Шор стали такими мрачными?

— А чего им радоваться? С текущего момента ты являешься официальным тёмным. Поздравляю, парень и добро пожаловать в семью. Немногочисленную, но всё же семью.

— Вот сейчас вообще ничуточки понятней не стало.

— Дети Света не видят строки состояния, — отец Нор даже вздохнул, словно крайне не хотел говорить. — Это та полоска, на которой у тебя размещены заклинания. И не картинки, как ты их называешь — пиктограммы. Те, в ком нет тьмы, пользуются способностями прямо из сердца. Им не требуется нажимать кнопки, не требуется знать, когда откатиться заклинание. Они просто чувствуют это. Что касается магического поля, то оно возникает у них прямо в голове, а не перед глазами, как у тебя. И тем более никто из тех, кто ходит под Светом, не видит список усилений. Это проклятье Скрона. То, что ты видел строку состояний, считали побочным продуктом огненной инициации. Такое иногда происходит. Усиление под моим пристальным присмотром должно было устранить влияние тёмного, но твоя сущность оказалась сильнее. Тёмная сущность. Ты — тёмный! Слуга Скрона.

— В котором нет ни капли тьмы, — на всякий случай напомнил Зарган Шор. — Мы только что проверили — смертник умеет убивать, но без фанатизма. Он не кровожаден, как тёмные.

— Он осознаёт себя во время битвы, не впадает в тёмную ярость, — добавил Злой Инженер. — Я первым уничтожу смертника, если в нём откроется тьма. Но сейчас её нет.

— Слишком большие риски, — отец Нор покачал головой. — То, о чём раньше мы только догадывались, сейчас подтвердилось. Тёмные камни даруют не только уникальную силу, но и создают приспешника тьмы. Я против того, чтобы давать ему дополнительные камни. Не сейчас. Мне потребуется время, чтобы понаблюдать за тёмным. Оценить уровень его агрессии. Способность себя контролировать в различных ситуациях.

— То есть мы сворачиваемся? — уточнил Злой Инженер.

— Нет, прокачка камней остаётся. До третьего уровня, как ты и просил. Но новых камней он не получит, пока я не удостоверюсь, что тьма не берёт в нём вверх. Магистр, я вижу, что вы что-то хотите сказать. Слушаю.