Вакагасира. Том 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 62

***

Но для нас ничего еще не закончилось. Когда подъезжали к клубу, на лавочке перед входом я заметил темную фигуру. Лавочку, кстати, народ не так давно поставил. Для тех, кому курить невтерпеж. В клубе-то нельзя. На заднем дворе — только для своих. А вот для гостей — лавочка. Рядом клумба. И небольшая урна для мусора. Когда кто-то из малолеток клумбу потоптал, Тошико Ямада остановила дискотеку и заявила, что имела она во все конкретные дыры таких гостей. Поэтому — разбираться не станет, чьи конкретно морды погром устроили. Но если надо — пусть активисты записи камер посмотрят. И пока клумбу не восстановят, дискотек больше не будет. На утро клумба была как новая, над ней висел самодельный плакат. Где в чуть более парламентских выражениях объяснялось, что с любителями гадить устроят все местные рокеры и им сочувствующие.

Поэтому — на скамейке теперь иногда тусили, курили и мусор с окурками очень аккуратно в урну убирали. Потому что огрести от своих за испорченный вечер — это чревато. Народ местный меры не знает. Можно и в больничку загреметь.

— Притормози, Нобору-сан. Нам с человеком поговорить надо. Похоже, это становится у нас обычаем, людей у входа подбирать.

Когда подошли, Седая Хэруми подвинулась, уступая место. Я сел рядом, сбоку пристроилась Кеико Кодзима. Масаюки садиться не стал, встал чуть в стороне, начал привычно мониторить окружающее пространство. Если какой дурак припрется — то ножнами катаны отходит. А что серьезнее — так и свинцом накормит. У него с безопасностью все серьезно.

— Что хотели, Хэруми-сан?

— Я в клуб зашла, с народом пообщалась. Про вас поспрашивала, про девочку… Это правда, что вы ее с того света вытащили?

— Скажем так, я посчитал это неправильным. Чтобы в тринадцать лет умирать, этот мир должен быть совсем несправедливо устроен.

— Вы — святой?

— Я?.. — горько усмехнулся. — Я очень злой и нехороший человек. На мне столько грехов с прошлого, что иногда вою на луну, как тащить этот груз… Но я решил попробовать жить правильно, как это понимаю. Это когда своим — помогаешь, а врагов хоронишь. Потому что жрать в три горла и деньги миллионами складировать — это для пустых душой. Это я уже проходил. Сгнил один раз, более чем достаточно. Теперь пытаюсь хоть как-то исправиться. Насколько получается — не мне судить.

Помолчав, женщина с изрезанным лицом уточнила:

— Телохранитель нужен только для нее? Вас спасать не придется?

— Именно так. Меня спасать скоро будут несколько сотен головорезов. Гвардейцев потихоньку наберу, будет кому в бубен посторонним стучать. Но вот тень для Кеико Кодзима мне нужна позарез. Потому что став моим личным помощником, она разделила все беды и опасности, от которых не всегда охрана поможет. А я не каждый миг буду рядом.

Посмотрев на звезды над головой, Хэруми проворчала:

— Я слова кисэмон не помню. Давно это было, когда банде присягала. Да и где эта банда… Подскажете?

— Значит, готова войти в семью Исии?

— Да, Тэкеши-сан. Девочка у вас хорошая, глаза добрые. Не хочу, чтобы с ней получилось, как со мной когда-то.

— Тогда будем считать, что клятву вы дали. Слова — это не важно. Важно — внутреннее желание. Я знаю, что ты не предашь. Ты это знаешь. Этого достаточно… Зарплата триста тысяч, медицинская страховка за счет корпорации. Телефон получишь. Остальное позже посмотрим, может получится для тебя еще что-то из железа выцарапать у властей… И не спорь насчет денег, я своим людям всегда плачу. Может, не так много, как в других богатых семьях, но мы развиваемся и я стараюсь не обижать самураев. — Поднялся, протянул руку. — Добро пожаловать в семью, Хэруми-сан. Когда совсем освоишься, подлечим тебя. Костюм красивый купим, чтобы было удобно штучки разные спрятать. Парней ты знаешь, будешь четвертой в моем ближнем круге.

Открыв дверь, зашел внутрь. Над барной стойкой горит дежурная лампочка, видно патлы Жины Хара. Опять читает или мультики смотрит. Днем уже не успевает, вот и наверстывает вечерами.

— Жина-сан, салатик какой-нибудь есть? А то я чаю набузовался, но есть все равно хочется.

— Креветок полное блюдо. “Малыш” Эндо заказал, но сжевать не успел, удрал по делам. А Бата все не осилил.

— Креветки, это хорошо… Знаешь, чай можно тоже поставить. Заодно перекусим.

Вымыв руки после короткого перекуса, глянул на часы. Половина второго. Но — мне же сказали звонить в любых случаях, если мысль какая в башке появилась? А мысль у меня есть. Поэтому звонить я не стану, а вот сообщение сброшу. Завтра ответят.

Но я не успел чай допить, как трубка завибрировала.

— Конбанва, Тэкеши-сан.

Отлично, советник императора снова обращается по имени. Оттаял.

— Конбанва, Фудзивара-сан.

— Я не совсем понял, что за жетоны тебе нужны? И зачем?

— Мне секретарю и ее телохранителю надо будет оружие выдать. Чтобы могли при случае отбиться и сохранить доверенные секреты. Наглеть и свое им втихую подсовывать нехорошо. Вот и прошу разрешить в виде исключения, так сказать.

— То есть гвардии тебе мало.

— Гвардия будет сидеть на базе, в Токио нос высунет, если только вы позволите. Ну и на разные мероприятия с автоматами разве что… Кстати, Ито-сан вроде хотел для меня одобрение на “Шилку” получить.

— Одобрение… Я уже прочел список, который он переслал. Тебе авианосец не нужен? Чисто так, залив Токийский от вторжения прикрыть.

— Зачем? Проще ударные вертолеты прикупить, от них пользы больше. Но зато у нас будет все самое лучшее.

— У нас, да-да.

— Разумеется. Если вам надо, я с удовольствием поделюсь. Только скажите, Фудзивара-сан. Для хорошего человека не жалко.

— Я уточню у господина. Может быть, на базу в самом деле он разрешит что-то из западных образцов взять, если у нас аналогов хороших нет… Но не желаю знать, где и как ты это все достанешь.

— Гомо аригато, Фудзивара-сан. Все будет на законных основаниях.

— Как иначе… Ты вообще потрясающий парень, Тэкеши-сан. Поражаюсь твоему умению устраиваться в жизни… Пришли на почтовый адрес данные твоего секретаря и телохранителя. Контакт ты знаешь. Завтра после обеда привезут вам жетоны… Но не забывай — если кто-то облажается, то ты вместе с этим человеком отправишься за решетку.

— Хай, Фудзивара-сан. Я помню. Кому разрешают многое, с того и спрашивают по полной мере.

Положив трубку, посмотрел на цедившую чай Седая Хэруми.

— Ты как с пистолетом? Имела опыт?

— Было дело, Тэкеши-сан.

— Значит, надо будет просто выбрать, куда кобуру цеплять станешь: налево или направо. Или сразу две… Меч нужен?

— Лучше пару ножей.

— Хорошо. Завтра все будет. И ножик перочинный, и “глок” с автоматом. И даже гранаты, если очень надо… А вот под Кеико что-то маленькое и аккуратное подобрать придется. Надо в тир ехать, на месте смотреть… Кеико-сан, запиши, пожалуйста. В конце недели нужно в гости заехать к Фукуда-сан. Постреляем и с арсеналом окончательно определимся.

Мне прямо в ухо радостно заверещали:

— Ура! Стрелять поедем!

Зараза ты, Жина. Разве можно так пугать?

К военному кладбищу Содружества тянется вереница черных машин. Остановившись напротив прохода, водитель ждет, когда телохранители выпустят очередного мужчину в черном костюме, после чего машина едет дальше. Здесь парковки нет.

Пройдя по мощеным булыжниками дорожке, прибывшие останавливаются на небольшой площади. На ней перед мемориальным домиком длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. По обеим сторонам, куда идут дорожки, мрачные полицейские в форме. Полиции сегодня много, но они не толпятся здесь, на входе. Патрульные редкой цепью окружили все кладбище и не пропускают посторонних. Ни журналистов, ни зевак. Только избранные по приглашениям клана.

Я краем глаза замечаю, как одетый в штатское Какиагэ Юкио перешептывается с рослым мужчиной с орденской планкой на груди. Не простой “оками” для регулировки уличного движения. Наверняка из какой-нибудь элитной группы захвата, с боевым опытом.