Дорога домой - Джоансен Айрис - Страница 31

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая

Странное чувство охватило Элизабет. Его чувство собственника проявлялось во всем и без его признания. Ей хотелось тоже быть с ним, принадлежать ему, но… Она отбросила прочь все сомнения и приступ минутного замешательства. Они пережили только первые минуты близости. И время само перемелет то, что их пока разделяет. Ей захотелось внести веселую нотку в этот трудный для них разговор.

– Думаю, что такой обычный и земной человек, как я, должен испытывать благодарность за то, что его величество снизошел до меня. Надеюсь, это занесут в летописи?

Лицо Джона смягчилось.

– Теперь я понимаю, почему наши аналитики сочли, что ты представляешь для нас огромную ценность.

Элизабет была храброй, независимой и любящей натурой. От нее исходило тепло, как от огня в домашнем очаге.

– Это из-за твоих веснушек. Под нашим загаром их не будет видно. Естественно, что нам хотелось, чтобы эта твоя потрясающая особенность нашла продолжение. Ох! – Его палец оказался возле ее рта. – И кусаться ты тоже умеешь!

– А что, у вас зубов нет?

– Вроде бы есть. Но не такие острые, как у тебя. Ты настоящая пиранья.

– А чего ты ждал? История показывает, что Америку осваивали достаточно простые, но весьма предприимчивые люди. И мы умеем наслаждаться самыми обыденными вещами. Тепло очага, хорошая еда, уединенное место для… – Элизабет рассмеялась от всей души. – Где мы могли бы выстроить свой собственный дом, куда можно вернуться вечером. – Положив голову на его плечо, она закончила:

– Обними меня покрепче. Мне хочется, чтобы ты крепко держал меня в своих руках.

– С удовольствием, – Джон тотчас обвил ее руками. В комнате на некоторое время воцарилось молчание. От его рук исходило тепло, словно некое безмолвное послание. – Тебя что-то беспокоит?..

– Да-

– Тебе хочется поделиться этим со мной?

– Нет. Но, наверное, было бы лучше, если бы я это сделала. Ты сказал, что у вас есть какие-то свои планы относительно Эндрю. И в эти планы никак не включен мой дом у мельницы? Так ведь?

– Ты права.

Дрожащим голосом она проговорила:

– Я с этим никогда не соглашусь.

– Мы решили, что Эндрю будет в большей безопасности за пределами Штатов.

– Почему? Мне кажется, что здесь для него самое безопасное место. Америка – самая свободная страна во всем мире.

– Мне не хочется оспаривать это утверждение, но не исключено, что жизнь в свободной стране не даст никаких преимуществ для Эндрю. Демократия держится на мощной системе проверок, что предполагает развитой бюрократический аппарат. Стоит ли рассказывать тебе, как медленно работает эта машина. Нисколько не сомневаюсь, что со временем деятельность агентства Бардо будет осуждена. Но один Господь Бог знает, сколько на это потребуется времени. А что, если случится так: когда обнаружатся уникальные способности Эндрю, общественное мнение обернется против него?

– А куда вы собираетесь переправить его?

– Ты когда-нибудь слышала о такой стране, как Седикан?

– Богатая нефтью страна на Среднем Востоке, где правит шейх?

Джон кивнул.

– Седиканом правит Алекс Бен Рашид – демократически настроенный человек, который желает блага своей стране. Он хочет, чтобы она процветала. – Джон помолчал. – Пока там царит абсолютная монархия, и это означает, что под защитой Рашида Эндрю будет находиться в полной безопасности.

– И что же дальше?

– Шейх дал согласие принять нас и отвечать за нашу безопасность. Его личный самолет будет в маленьком аэропорту, к северу от Рочестера.

– Седикан. Звучит так… экзотически.

– Чудесное место для жизни. Эндрю полюбит Седикан.

– Откуда ты знаешь? – В ее голосе вдруг прозвучали напряженные нотки. – Как ты можешь быть настолько уверенным, что он не будет более счастливым в доме у мельницы?

– Я не могу ответить, где он будет более счастливым. Я говорю только о том, где он будет находиться в большей безопасности, – заметил Джон.

– Лучшего места для ребенка, чем мой дом, и придумать нельзя. Ничто не сравнится с ним, – проговорила Элизабет осевшим от волнения голосом. – Я так люблю свой дом, Джон.

– Знаю, – он еще крепче обнял ее за плечи. – Я же сказал: последнее слово остается за тобой. Ты сама должна принять решение. И если твой выбор остановится на доме у мельницы, я позабочусь о том, чтобы устроить все наилучшим образом.

Вспышка надежды воодушевила ее.

– В самом деле?

– Конечно, – Джон поцеловал ее в голову. – Всю жизнь мечтал жить в доме по соседству с мельничным колесом.

– В нем столько всего, что мне хотелось бы тебе показать… – Она оборвала себя на полуслове. – Я не уверена, что хочу… О Джон! Я не знаю, как быть…

– У тебя еще есть время подумать как следует. Не торопись принимать решение. Это не сиюминутный ответ. – Он посмотрел ей в глаза. – Но очень надеюсь, что ты сможешь понять, что сейчас самое важное. – Его губы коснулись губ Элизабет. – Ты уже успела отдохнуть?

– Опять? – Она усмехнулась. – Какой же ты внимательный. Ты не спрашивал меня, устала ли я ни в прошлый раз, ни до того, ни…

Он приложил палец к ее губам:

– Но сейчас у меня есть кое-что на уме. И может быть, это окажется слишком утомительным для тебя.

– А мне понравится?

Любящая улыбка заиграла на его губах:

– И вопроса такого быть не может. Конечно, понравится. По-моему, ты одобрила все, чем мы занимались в последний раз? – Он перевернул ее на спину. – Позвольте войти?

Глаза ее распахнулись, когда она догадалась, о чем идет речь.

– Ты хочешь сказать…

Его темные глаза сверкнули, когда он медленно скользнул вдоль ее тела вниз.

– Да, любовь моя… Это сияние и этот свет…

– У меня такое впечатление, что он подрос за это время, – с восхищением глядя на малыша, Элизабет еще крепче прижала его к себе, – И, по-моему, совсем недавно он весил гораздо меньше.

Джон усмехнулся.

– Позволь мне напомнить тебе, что ты не видела его всего лишь двое суток? Сомневаюсь, чтобы за такой срок могли произойти какие-то заметные изменения.

– А у меня такое впечатление, что прошло намного больше времени.

Столько всего случилось за этот срок. На нее обрушилось столько событий, и она успела многое пережить: страх, сожаление, желание, любовь.

– Боюсь, что я ревнивица, Гунер. Конечно, Эндрю было хорошо с тобой. А пройдет еще недели три, и я ему буду совсем не нужна…

– Он просто терпит меня, – ответил ей Гунер. – Это настоящий дамский угодник. И с существами одного с ним пола ему скучно…

– Судя по тому, что мне рассказал Джон, Эндрю тут не единственный дамский угодник, – отозвалась Элизабет. –Мне бы хотелось узнать немного больше про сибриянок.

– Ума не приложу, е чего ему пришло в голову вспоминать про них? – пробормотал Гунер, оглянувшись на Джона. – Надеюсь, не для сравнений? Если так, то для меня открывается совершенно неисследованное поле для разного рода выводов. Что его интересовало больше – достижения членов ордена в философии, культуре или эротике?

– Гунер, – предупреждающе буркнул Джон.

Гунер стушевался, но в глазах его погас озорной блеск, когда он положил на кровать пакет с пеленками.

– Я ведь сразу сказал, что меня лишь интересует, что тебя волнует больше. Ты ведь знаешь, какой у меня пытливый ум.

– Представляю, – сухо ответил Джон. – Не мог бы ты направить его на организацию нашего отъезда сегодня вечером?

Гунер кивнул:

– Клэнси Донахью прибудет частным самолетом в аэропорт Линдберг в пять часов вечера. – Он посмотрел на свои часы. – А сейчас уже четыре. Он попросил нас быть полностью готовыми к шести часам. Донахью собирается вернуться в Марасеф к завтрашнему утру. – Гунер повернулся к Элизабет. – Он сделал так, чтобы ты могла побыть с его женой Лизой и его сынишкой в его доме неделю или две. Дом располагается в Седиканской пустыне. Он просил передать, что его жена тоже приглашает тебя. И выражает надежду, что тебе будет хорошо в их доме до тех пор, пока муж не приготовит твой собственный дом. Ее сынишке всего год, и вам будет о чем поговорить что обсудить.

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая