Дорога домой - Джоансен Айрис - Страница 17

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая

– Уверен, что лучшего в мире не сыщешь. Те, кто подыскивал подходящие к этому случаю описания, не успокоились, пока не нашли… – Он замолчал, так как Элизабет внезапно сморщилась от боли. Он склонился к ней. – Больно?

Прошло несколько мгновений, пока схватки отпустили ее, и она смогла ответить:

– Да, схватки начались. Мистер Эндрю сообщает о том, что собирается явиться в этот мир и вряд ли это произойдет легко и просто.

Джон отбросил прядку волос, упавшую ей на лицо.

– С этим мы справимся. И этого маленького шалунишку придется научить обходиться с матерью е большим уважением и почтением. – Он выпрямился, не отрывая взгляда от лица Элизабет. – Я скоро вернусь, тебе не придется мучится.

– Но я знаю, что с этим ничего нельзя поделать.

– Можно, – быстро проговорил Джон. – Мне нестерпимо видеть, как ты страдаешь. И я не могу позволить, чтобы ты так мучилась.

Эти слова еще больше подействовали на нее. И она уже почти готова была перестать волноваться из-за судьбы Эндрю.

– Ну что ж, давай маши своей волшебной палочкой, пусть все плохое отступает. Я буду только рада, если… – Боль с такой силой скрутила ее, что Элизабет вскрикнула, не успев даже осознать происходящего. Холодный пот выступил у нее на лбу. – О, я буду страшно рада, если мне не придется выносить такое, – пробормотала она, закрывая глаза.

Элизабет слышала, как Джон негромко ругнулся. Она и сама была близка к этому. Во всяком случае, еще один приступ боли вряд ли она выдержит… Если только кто-нибудь профессионально не поможет ей..

– Знаешь, что мне пришло в голову, Джон? Нельзя ли воспользоваться коротковолновым передатчиком, чтобы ты мог поговорить с врачом и выслушать его советы. Я видела, как по телевизору передавали как-то… – Она замолчала, увидев, как Джон покачал головой. – Но почему нельзя?

Он кивнул головой в сторону бушующей за окном метели:

– Я уже пытался утром узнать прогноз погоды на сегодня. Но радио молчало как пень. – Он пожал плечами. – Самое главное сейчас – то чтобы ты полностью доверилась мне. – Он снова повернулся к Элизабет. – Ты не пожалеешь об этом.

Никаких сомнений у нее уже не осталось: Джон не подведет.

– Похоже, мы с тобой скованы одной цепью, – губы Элизабет дрожали, когда она попыталась улыбнуться ему. – Я верю тебе, Джон.

Кажется, он собирался что-то сказать в ответ на эти слова, но вместо этого выговорил совсем другое:

– Пойду за болеутоляющим. У меня кое-что припасено на этот случай.

К тому времени, когда он вернулся вместе с Гунером, боль снова подступила. Схватки стали еще сильнее, они словно выворачивали ее наизнанку. Элизабет попыталась сосредоточиться и вспомнить, что ей известно о естественно проходящих родах. Дыхание! Надо дышать ровно и спокойно. В поликлинике в Олбани с будущими матерями проводили беседы. Но, как считала Элизабет, эти занятия начали проводить слишком рано, задолго до того, как в них возникала необходимость. Во-вторых, их назначили на понедельник, когда…

– Бет, открой глаза. Выпей вот это. Тебе сразу станет полегче, – Джон стоял перед ней на коленях со стаканом молока в руках и напряженно смотрел на нее. В глазах его светились нежность, забота и любовь. Она почувствовала его тепло, его волнение и что-то еще, не менее важное, – чувство безопасности и уверенности в том, что все будет хорошо, которые отодвинули куда-то в сторону боль и страх.

– А лекарство ре повредит малышу?

– Голова у тебя останется совершенно ясной, – Джон заботливо поддержал ее за плечи, поднес к ее губам стакан с лекарством. – Это обезболивающее, которое я беру с собой, когда еду за границу. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Совершенно безопасное средство, и оно унесет тебя словно бы в другой мир. С этой минуты ты не будешь чувствовать боли. Расслабишься, и ребенок родится без всякого труда. Ты мне веришь?

Ну конечно, она безоговорочно верила ему. И как это будет здорово избавиться от этой страшной пытки болью. Элизабет кивнула и одним глотком выпила молоко с лекарством. Оно было до отвращения теплым.

– Терпеть не могу теплого молока, а еще больше горячего.

Джон усмехнулся:

– Зато боль уже прошла.

Да. Боль отступила. Чему Элизабет почти не удивилась.

– Но ты ведь сам обещал, что мне не будет больно, – улыбнулась Элизабет в ответ. – Ну так что ж? Приступим? Эндрю проявляет все признаки нетерпения.

Она услышала голос Гунера и засмеялась в ответ. Ее переполняло ощущение бодрости, свежести, восторга. Она чувствовала себя счастливой. Необыкновенно счастливой.

– Думаю, начнем с самой первой страницы, с пункта номер один, где говорится о том, что пациентке следует прочистить кишечник, – серьезно и уверенно проговорил Джон.

Эндрю Рэмзи родился в три часа сорок две минуты утра. Когда за окном бушевала такая страшная метель, какой в штате Нью-Йорк не видели уже лет пять, по крайней мере. У мальчика были золотистые отцовские волосы и карие глаза, как у матери. И когда Джон положил малыша рядом с ней, Элизабет, несмотря на легкую тень смутной тревоги, чувствовала себя совершенно счастливой. И счастье ее называлось Эндрю.

– Какой замечательный запах. Чем это ты его припудрил? – спросила Элизабет, коснувшись губами макушки малыша. Его кожа была нежнее шелка. Элизабет всегда возмущала банальность подобных сравнений, но в этот раз она поняла, насколько трудно выразиться точнее.

– Только присыпал твоим тальком, – Гунер удовлетворенно улыбнулся, глядя на нее. – Все остальное тоже сплошная импровизация. На пеленки пошли простыни. Наволочкой покроем головку. Вот только из чего сделать колыбельку, я не придумал. В соседней комнате я успел оборудовать детскую. Так что ты можешь немного отдохнуть и поспать, а я присмотрю за малышом.

– Купим все, что нам понадобится, когда утихнет метель, покажем Эндрю врачам, – ответила Элизабет, не отрывая глаз от малыша. Она не видела, как мужчины обменялись многозначительными взглядами. – И, конечно, надо будет купить побольше одноразовых пеленок.

– Это первое что будет в нашем списке, – согласился с ней Гунер.

– Нет, бутылочки и детская смесь важнее, – вступил в разговор Джон. – Может, сходить в подвал, посмотреть, не найдется ли там подходящей по размеру бутылочки? Приделаем соску и…

– Зачем? – удивилась Элизабет, придвигая малыша поближе к себе. – Я собираюсь кормить его грудью. И никаких смесей! Везде говорится, что ничто так не способствует психологическому здоровью младенца, как кормление в первые месяцы молоком матери.

Что-то такое промелькнуло в глазах Джона.

– Но бывает, что это по каким-либо причинам… затруднительно.

– Чепуха. Я собираюсь кормить его только грудью, – убежденно проговорила Элизабет.

– Кажется, сейчас уже можно приступать к этому, – выражение лица Джона оставалось совершенно непроницаемым, когда он смотрел на молодую женщину. А потом улыбка появилась на его губах. – Думаю, что мы не понадобимся тебе для этого дела.

– Конечно, идите, – Элизабет чувствовала себя так, словно держала на руках солнце или луну, всю Вселенную. – Поищите, из чего можно сделать колыбельку для Эндрю.

Джон посмотрел на Гунера.

– Нам, кажется, дана команда «вольно»?

Гунер кивнул:

– Чернорабочие должны отступить, когда на сцене жизни появляется новая личность. Неужели ты не понимаешь…

Элизабет подняла голову, светлая улыбка вспыхнула на ее губах.

– О нет! Неужели вы считаете, что теперь сможете уйти от меня? После того, что мы вместе пережили и преодолели, теперь вы оба – мои. Моя семья. – Ее взгляд вернулся к сыну, который покоился у нее на руках. – Семья Эндрю. Я вас усыновила. Учтите это.

– В таком разе нам тем более необходимо пойти позаботиться о колыбельке, – взволнованным голосом проговорил Джон. – Идем, Гунер. Ты у нас мастер импровизации.

Элизабет уже не смотрела на мужчин, когда оба выходили из комнаты. Они молча спустились по лестнице. И только дойдя до прихожей, Гунер сказал негромко:

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая