Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ) - Хай Алекс - Страница 68

Значит, все-таки Тьма говорила.

— Веник, — продолжила гадалка. — Знак перемен, и они коснутся не только тебя, но и всех, кого ты знаешь. Не жди, что всё останется на своих местах. Этот символ расположен возле ручки чашки — это указывает на недоброжелателя, который отчаянно хочет получить то, что ты считаешь своим. И вот подтверждение — змея. Она всегда предсказывает столкновение с предательством или недоброжелателем. Но все необходимые карты у тебя уже на руках, поэтому не полагайся на помощь извне. Действуй сам.

Я молча кивнул. Что ж, пока вполне вписывалось в контекст. Но может наконец-то будут подробности?

— Ястреб держит в лапах череп, — Аурелия покрутила чашку и нахмурилась. — Ястреб — это необъяснимая угроза, которая негативно скажется не только на тебе. Под удар могут попасть другие люди. А череп — снова предвестник перемен. Судьба изменит тебя до неузнаваемости. Уже изменила и продолжит менять…

Я слабо улыбнулся. Ну да, после всего случившегося. Сам факт того, что я очнулся в другом мире, уже намекает на, мягко говоря, глобальные перемены в моей судьбе.

— А вот другая цепочка, — Аурелия покрутила чашку в другую сторону и уставилась на рисунки. — Ласточка летит, это сулит поездку или путешествие. В лапках у ласточки книга. Книга закрытая — совсем скоро тебе придётся что-то или кого-то разыскивать. А под ними кинжал и чаша. Кинжал предсказывает появление неприятных отношений. Ненавистью их назвать будет сложно, но проблем тебе это принесёт немало. А чаша всегда к встрече с прекрасной женщиной. Скорую встречу с очень страстной особой, которая закружит в урагане новых чувств.

Она подняла на меня глаза.

— И, возможно, чаша и киндал касаются одного и того же человека…

Я нахмурился. Как-то не до этого сейчас, не кажется? Хотя черт знает, как еще придется добывать информацию о Лазаре и всех причастных. Эту-то задачку с меня никто не снимал, даже в свете последних событий.

— И последнее, — сказала гадалка, поставив чашку на стол. — Чуть поодаль там лестница. Твоя карьера пойдёт вверх. Но у этой лестницы нет нескольких ступенек — на этом пути будут препятствия, козни и сложности. Кто-то очень не хочет или не захочет, чтобы ты пошел по этому пути. Поэтому берегись.

Она унесла посуду и вернулась с колодой карт в руках.

И снова четыре карты. Три выложила сразу, затем подумала и выложила еще одну.

— Ох! — Воскликнула она, перевернув их картинками вверх. — Все четыре — и Старшие Арканы.

— О чем это говорит?

— О том, что все происходящее сейчас имеет судьбоносную важность, и последствия этого могут быт настолько ощутимыми, что повлияют даже на твоих потомков. Если они будут…

Я уставился на картинки, ни черта не понимая в этих рисунках. А изображения были старинные.

— Колесо Фортуны, Смерть и Дьявол, — тихо перечислила Аурелия. — Сложный расклад и сложная жизнь. Колесо Фортуны — это резкие перемены в судьбе, на которые невозможно повлиять. Они происходят против твоей воли, и единственное, что остается — это принять новые обстоятельства. Эти перемены принесли тебе трансформацию. Смерть в Таро — это очень редко смерть физическая. Это перерождение, переход из одного состояния в другое…

Я едва не поперхнулся. А ведь я и правда переродился. И никак не мог повлиять на это обстоятельство…

— А Дьявол?

— Дьявол — карта скверная. Она предупреждает о том, что ты можешь впасть в искушение. У каждого свой Дьявол и свое искушение. Но ты можешь стать зависим от своей жажды и от своей власти. И от силы, которой обладаешь. Можешь захотеть пользоваться ею еще и еще, снова и снова… И сам не заметишь, как разрушишь себя. Дьявол всегда говорит о потакании своим желаниям, страстям и слабостям, — Аурелия заглянула мне в глаза. — И твоя слабость — Тьма. Четвертой картой тебе тоже выпала Луна. Но твоего брата она предупреждала о том, что нужно бояться других, а тебя — о том, что бояться нужно себя. Бояться и держать в узде.

Что-то в голосе гадалки переменилось, словно она вдруг начала меня побаиваться. Она прекрасно держала себя в руках, но то и дело голос срывался, пальцы подрагивали. Сначала я списал это на усталость от двух сеансов подряд, но сейчас видел, что дело было в другом.

Во мне.

Она резко собрала карты и затолкала их в поясную сумочку. И с какой-то злостью, даже яростью, задула свечи, а затем вцепилась мне в руки. Теперь между нами был лишь хрустальный шар.

— Может не стоит? — с сомнением спросил я. — Главное опасение мы подтвердили…

— Нет. Я должна увидеть.

— Что именно?

— Должна увидеть, почему тебя так хочет Тьма. Почему она так тебя одарила. Нужно понимать, зачем…

Она словно пригвоздила меня своими холодными ладонями к столу. Мне почему-то стало не по себе, я ощутил какую-то тревогу и внутренне сопротивление. Словно знал — не стоило лезть дальше. Не стоило заглядывать туда, в бездну. Для меня Тьма все еще оставалась Бездной — непонятной, чуждой, зловещей. С которой я оказался связан кровавым путем.

И это мне не нравилось.

И еще больше мне не нравилось то, какое удовольствие доставляло получение нового дара. Я все понял про этого Дьявола. Но не хотел, чтобы поняли остальные.

Аурелия вглядывалась в отблески на шаре с таким напряжением, что даже воздух вокруг стола сгустился. Я перестал дышать, и за моей спиной Друзилла и Леша тоже не издавали ни звука. Неестественная тишина. Как затишье перед…

— Аааааа!!!

Кричала Аурелия.

Я едва успел зажмуриться — буквально за долю секунды о того, как хрустальный шар разлетелся вдребезги.

Аурелия все еще пронзительно кричала.

— Твою мать! — воскликнул я и отшатнулся, когда меня окатило градом осколков. Стул подо мной покачнулся, накренился назад, и я едва успел спрыгнуть с него, чтобы не упасть.

При этом я зацепился за длинную черную скатерть, случайно потянул ее на себя, и стоявшие на ней подсвечники попадали на пол. Единственная горевшая свеча сначала шмякнулась на ткань, погасла, а затем скатилась по столу и упала.

В комнате для прорицаний воцарился мрак.

А мгновением позже вспыхнул яркий свет. Кто-то, кажется, Друзилла, зажгла огни люстры, и привыкшие к слабому освещению глаза болезненно резануло. Я снова зажмурился, шипя от неприятных ощущений. Притронулся к щеке — несколько свежих царапин. Кажется, даже несколько мелких крупинок впились в кожу.

Но Темной сестре Аурелии пришлось гораздо хуже.

Едва глаза привыкли к яркому свету, я взглянул на гадалку и замер, шокированный увиденным. Женщина перешла с крика на вой и теперь прижимала ладони к лицу. Окровавленному лицу.

— Она… Она меня наказала, — сквозь рыдания прошептала Аурелия. — Наказала за то, что я пожелала узнать запретное…

Она отняла руки от лица, и я в ужасе отпрянул. Она глядела прямиком на яркую люстру, но даже не морщилась. Она ничего не видела. Из ее глаз текли кровавые слезы, точеные скулы, нос и лоб пестрели ранами от осколков хрустального шара.

Тьма лишила ее возможности видеть, потому что Аурелия захотела увидеть слишком много.

Алексей бросился было к ней на помощь, но Друзилла его остановила.

— Бегом за лекарем, живо! Найди слуг — они все сделают.

Брат не растерялся. Коротко кивнул и ринулся в коридор. Мы с Друзиллой одновременно оказались подле Аурелии. Только вместо того, чтобы спросить гадалку о том, что именно болело, что с глазами и вообще как она себя чувствует, Друзилла вцепилась Аурелии в плечи.

— Что ты видела? — прокаркала старуха. — Что она тебе показала?!

Признаться, такого цинизма я не ожидал. Тут ее сестра по Ордену вообще-то покалечилась и получила производственную травму…

Аурелия замотала головой.

— Не… Не могу. Нельзя!

— Говори!

— Я и так за это расплатилась! Тьма не хочет…

Я попытался вмешаться, но Темная мать с неожиданной силой оттолкнула меня. От неожиданности я не успел отразить удар или хотя бы сгруппироваться — влетел в стену, врезавшись в стеллаж с коллекцией кристаллов и самоцветов. Стеллаж не выдержал удара и сложился прямо надо мной. Все эзотерическое богатство градом посыпалось мне на голову. И откуда у этой высохшей старухи взялось столько сил?