Сопроводитель душ. Книга вторая. Дарованное проклятье (СИ) - Скранжевский Сергей - Страница 4

Посчитав такие действия за положительный ответ, я уместился между костром и тушей рогатого, закинув голову на его брюхо. Яков даже мордой не повел. Что за рогач такой? Не боится, не уходит, может, он сломанный?

Так я и пролежал на брюхе рогатой животины целый день, восстанавливаясь от раны. Навык активировал постоянно, примерно каждые четыре часа. Рассказывал моему новому другу о своей жизни, о правилах гигиены полости рта и еще куче всяких полезных животному вещах. К вечеру накатила усталость, и я задремал.

Наутро заметил, что Яков меня не покинул. Лежал рядышком с потухшим костром и сонливо выпускал сопливый шарик из носа. Вот же смелая скотина. Нога еще не зажила, но рана уже заметно покрылась кровавой коркой. В мой бы мир да такую медицину. Я сменил ткань и решился выпрямиться. Встал, больновато, конечно, бегать не получится, но худо-бедно передвигаться смогу.

— ДА! — крикнул я. — Пошла нахер, судьба! Я просто так не помру.

Внезапно накатили голод и жажда, а мечтающее о мясе тело повернулось к Якову, разлепившему глаза и наблюдающему за моим порывом радости. Мясо добряков очень вкусное, а молодых особей и того вкуснее. Я оскалился и недвусмысленно посмотрел на охотничий нож, лежащий около тлеющих бревен.

Копытное оказалось куда смышленее, чем я думал. Добряк вскочил на все четыре и фыркнул в мою сторону.

— Ой, да не собирался я тебя жрать. Ты же костлявый. Вон, кожа да кости одни. — улыбчиво отозвался я, но выступающая от голода слюна на моем рту не внушала доверия копытному.

Добряк отошел подальше и принялся щипать траву, стараясь не упускать меня из вида.

Ц, зараза!

Махнув на Якова рукой, я подошел к реке. Голод можно притупить водой, а вот жажду просто так не угомонишь. Выпив больше нужного, я стал думать, где бы раздобыть мясца. Якова трогать я не собираюсь, он мне все-таки жизнь спас, в каком-то роде. Не дал замерзнуть. Подняв нож, я осмотрел округу. Ничего нужного рядом со мной не было, кроме дерева, высокой травы и жующего добряка.

Ладно, придется пилить. Подойдя к дереву, выбрал самую близкую и крепкую палку. Захотел сделать подобие копья, привязав нож к отпиленной древесине. Спустя часок работы, наконец-то вышло. Я взял окровавленные тряпки, не выбрасывать же ткань почем зря, и крепко примотал ими нож.

Отлично, первобытное орудие охоты готово. Ну, не первобытное, конечно, раз наконечник железный, но вполне относящийся к тому периоду. Если бы меня увидели голозадые макаки с камнями в руках, то дико бы запротестовали вселенской несправедливости.

— Яков, жди здесь. — приказал я не слушавшему меня животному. — Я пошел за добычей.

В лесу бродил не меньше двух часов. Я надеялся выискать тушу рогатых добряков. Яков — это молодая особь, логично, что его матушка должна быть где-то рядом. Добряки не стадные животные, но самки, после рождения потомства, еще около года бродят со своими отпрысками, дабы те научились примитивным способам выживания.

Ох, не понравится Якову, когда я принесу тушу его матери. Как бы кровная месть не началась. Вдруг у них так заведено, я ж не знаю, какие устои у этих зверей. Тьфу ты, ну и хрень несу.

Никаких намеков о присутствии здесь мясной туши я не нашел. Один раз наткнулся на следы, но, когда пошел по ним, вышел к берегу, где во всю развлекался Яков, пытаясь боднуть своими костяными отростками летающих бабочек. Выругался, вернулся в лес. Рогатых добряков тут нет, ну или они были, но быстро ушли. Зато нашел пару быстроногов. Местные кроли мирно обгрызали стволы деревьев, вцепившись в них своими маленькими когтями.

Я задействовал навык скрытности и притаился за высокими кустами. Один из зайцев почувствовал угрозу и быстро свалил от греха подальше, а вот второй сидел на корнях дерева и жадно пережевывал кару, набивая заячье пузо кожей деревьев.

Копья я метал, конечно, не так точно, как стрелы, но все же достаточно умело. Поудобнее перехватив самодельное орудие, я прицелился. Заяц жевал, остудив бдительность.

Вшух.

Длинная палка с увесистым наконечником проредила ряд иссыхающих листьев и попала точно в мохнатую задницу. Быстроног запищал и застучал своими зубами, но кровь быстро покидала маленькое тело. Через несколько секунд зверь обмяк.

— Есть! — воскликнул я, выпрыгнув из кустов. — Жадность фраера сгубила.

Рядом заметил растущий дикий лук. Решил прихватить его для своего друга.

Довольный и прихрамывающий воин вернулся на место своего кочевания с добычей. Чувствовал себя неандертальцем, готовым свернуть шею за кусок свежей плоти. Чуть в грудь себя не забил с криками «Абу лакака! Шикага».

Схомячив полтушки жареного кролика, я с набитым животом завалился на землю, пуская довольные отрыжки. Яков лег рядом, повернул свое брюхо к костру и с наслаждением захрустел луком. Я тоже не остался в стороне и примостился к животинке, почесывая его грудь. Завилявшее копыто красноречиво дало знак, что ему нравится. Нога почти зажила, осталось примерно сутки, но нужно будет добыть еще еды.

— Эй, Яков, а ты случайно не знаешь, где твои родственники? — спросил я.

Добряк молчал.

— Слушай, давай договоримся. У меня в деревне есть одна лошадь, Ягодка. Вот такая кобылка, — я выставил большой палец в верх. — Я помогу тебе к ней подкатить твои рога, а ты поможешь мне найти твою вкус… то есть большую мамку?

Яков, уставший от моего трепа, перевернулся на другой бог, выставив ко мне грубый позвоночник, на котором толком не полежишь.

— Ну что ты сразу обижаешься? Подумаешь, оговорился, с кем не бывает?

Рогач недовольно фыркнул.

— Ой, ну и нужен ты мне больно. Нашелся тут, обиженный, поплачь еще. — я улегся на другой бок, спиной к Якову. — Тоже мне, друг называется, забыл уже, как я его не съел и накормил. Я к нему с душой, а он… да ну тебя.

Хвост животного резко дернулся и болезненно хлестанул меня по пятой точке. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и резкой боли.

— Да ты, — разозлился я. — Все, попросишь еще о чем-нибудь.

Эх, — мысленно успокоился я. Вечно несу всякую ахинею, когда на душе неспокойно. Мне такой бред помогает справиться с разъедающей болью.

— Дым шел с той стороны!

Меня разбудил басовый вопль какого-то мужика. Я резко подскочил с места и выглянул из-за толстого дерева. По берегу шли около дюжины бородатых мордоворотов с топорами.

Ох, бл**ь, — нырнул обратно в укрытие. — Ублюдки все-таки нагнали меня. До чего же упертые черти.

Со стороны леса послышались шаги, благо звериное чутье работало на полную. Я вновь выглянул, насчитал еще пятерых. Эту свору за одним мной отправили?

Я начал быстро собирать вещи в авоську и надевать кожаную броню.

— Яков, вставай, нам надо…

Добряка и след простыл.

— Вот х*й рогатый! Без меня свалил. Теперь точно конец нашей дружбе.

Собравшись, я выдохнул. Бегать уже могу, но только недолго, нога еще побаливает.

Выглянув из-за дерева, я чуть не встретился с варваром в романтическом поцелуе, как в большинстве голливудских фильмов.

— Он здесь! — прокричал он и тут же получил комариным роем по харе.

Следующего за ним я поджог, а на третьего бросил «очи отчаяния», а то он уже начал колдовать что-то без моего ведома. Убить их таким заклинанием у меня не выйдет, но припугнуть скучковавшуюся лысую биомассу вполне могу.

На миг скинхеды удивились такому резкому наскоку и застопорились. Это дало мне время, и я драпанул со всех ног вглубь леса, скрываясь за деревьями. Вдогонку прилетело несколько усиленных стрел, вырывающих древесную кару.

Я бежал, рассекая ветер заостренными массивными ботинками. Казалось, ускорься я еще, то разрезал бы ткань времени и пространства.

В лесу наткнулся на очередной отряд, но воспользовавшись эффектом неожиданности, с коленки врезал первому удивленному бугаю. Тот, как в замедленной съемке, отлетел назад, попутно оставляя за собой россыпь гнилых зубов.

Страйк! — обрадовался я и побежал дальше.