Охота на человека - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/39
• Следующая

– Ну и черт с ними, – сказал вдруг, неизвестно кого имея в виду, полковник. То ли Шэфера, то ли свое начальство, то ли вьетнамцев, то ли англичан. – Я дам вам машину и сопровождающего. Только смотрите, – неизвестно почему добавил он, – будьте осторожны. Пауль Шэфер не очень любит, когда въезжают в его лагерь. Эй, Жозеф, – закричал он, – позови сержанта Фрагу!

Через минуту в комнату вошел коренастый, широкоплечий, с грубоватыми крестьянскими чертами лица сержант Фрага. Военная форма удивительно ладно сидела на нем, выдавая старого вояку. Сержант имел рыжие усы, почти выцветшие брови, широкий, чуть приплюснутый нос, полные губы и немного выпученные глаза. Остается добавить, что он служил с Астеньо вот уже десять лет, выделяясь своим усердием и выучкой.

– Хуан, – обратился к нему полковник, – поедешь с этими людьми в «Дигнидад». Скажешь Шэферу, что я разрешил. Пусть все посмотрят, запишут, если надо. Снимать там запрещается, – строго сказал он, обращаясь к «журналистам», – поэтому свои фотоаппараты и камеры можете оставить здесь, у меня в кабинете.

– Мы оставим их в машине, – благоразумно отклонил это требование Ричард.

– Как угодно. Только не особенно там расспрашивайте, эта публика не любит много вопросов. Все, – решительно сказал он, поднимаясь, – можете ехать. Завтра я жду вас у себя. – Он кивнул на прощание, так и не протянув им руки. Выходящему последним Фраге он весело подмигнул, снова усаживаясь в кресло. Настроение у него было превосходное.

Заказав утром завтрак для «заболевшего внезапно мужа», Моника Вигман включила в номере телевизор. После того как принесли заказ, Гомикава, выполнявший роль мистера Гоуэрса, вышел из номера, отправляясь к себе вниз. Его собственный номер был расположен на этаж ниже, и Гомикаве приходилось выполнять сразу две роли– за себя и за Ричарда Саундерса.

От нечего делать Моника Вигман подошла к окну. Стояла обычная для этих мест ноябрьская жара, внизу слышались крики детей, игравших у фонтана. Миссис Вигман, открыв окно, долго смотрела вниз, любуясь расшумевшимися не в меру ребятишками.

А в это время внизу представители чилийской полиции во второй раз показывали фотографии Дронго швейцарам и портье, дежурившим в день приезда Саундерса. По счастливой случайности, горничная, убиравшая в номере и видевшая Ричарда в лицо, была на верхних этажах и не могла опознать своего клиента.

Полицейские не проявляли должного усердия. Им давно надоела борьба с коммунистическими шпионами, так как в страну почти легально, не таясь, вот уже два года приезжали многие деятели оппозиции из-за рубежа, среди которых были и коммунисты, и социалисты. Режим Пиночета вынужден был считаться с мнением людей и уже не мог себе позволить арестовывать каждого, кто пересекал границу. Вот почему представители официальных властей не проявляли особого рвения, отыскивая неизвестного мистера Хаксли. Старший из них лениво опрашивал портье.

– Кто-нибудь останавливался в вашей гостинице за последние три-четыре дня?

– Конечно, господин, – улыбнулся портье, – более ста человек.

– Среди них не было вот этого? – Чиновник достал фотографию. Портье долго всматривался в лицо незнакомого человека. У Гомикавы, следившего за их разговором в холле, перехватило дыхание, пока длилась эта немая сцена, но уже через мгновение портье, чуть поколебавшись, отдал карточку назад.

– Нет, такого господина у нас не было.

– Может быть, у вас останавливался мистер Саундерс или мистер Хаксли? – спросил молодой, более настырный, чем его старший товарищ.

– Нет, – решительно сказал портье, – под такой фамилией у нас никого нет. Впрочем, – он широко улыбнулся, – вы же знаете, у нас можно зарегистрироваться под любой фамилией. Мы не требуем документов.

– Значит, этого человека не было в вашей гостинице?

– Нет, но... – портье снова заколебался. – Он похож на одного из наших постояльцев...

У Гомикавы напряглись все нервы.

– ...но тот приехал с женой и сейчас лежит наверху, плохо себя чувствует.

– Нет, это не он, – покачал головой старший полицейский чиновник, – тот должен быть один.

– Может, поднимемся, посмотрим? – предложил второй. Гомикава вскочил, подходя к лифту, чтобы успеть раньше них.

– Не стоит, – махнул рукой старший, – это наверняка не он. Наше руководство уже просто потеряло голову. В таком отеле социалисты не останавливаются. Он слишком дорогой для них.

– Вот именно, – захохотал довольный его шуткой портье.

Гомикава перевел дыхание. Перекинувшись еще несколькими словами, полицейские вышли на улицу. Сэй проводил их долгим тревожным взглядом. Он не заметил, что к этой беседе прислушивался еще один человек, сидевший в кресле с газетой в руках.

Когда Гомикава вошел в лифт, сидевший в кресле отложил газету. Это был Миура.

Они выехали из города во втором часу дня после плотного обеда в небольшом местном ресторанчике, куда благоразумный Дронго пригласил и сержанта. За обедом сержант почти не пил, сосредоточенно жевал еду, двигая всеми мышцами лица.

Армейский джип довольно старого образца, который им предоставил «любезный» полковник, был тем не менее на отличном ходу, и Фрага уверенно вел его в горы, пытаясь немного сократить путь.

Дронго, сидевший рядом, несколько раз пытался заговорить с сержантом, но тот отличался особой немногословностью, которая обычно присуща старым воякам и одиноким холостякам. Поняв, что эти попытки бесполезны, Саундерс оставил его в покое.

Несколько раз их обгоняли армейские колонны, возвращавшиеся, очевидно, с каких-то маневров. Солдаты весело кричали им вслед, смеялись, шутили. Сержант каждый раз беззлобно ругался и прибавлял скорость, не отвечая на эти возгласы.

Часа через два после того, как они выехали из Тальки, сержант остановил машину у небольшой фермы, стоявшей метрах в десяти от дороги, и отправился попросить воды. Ленарт увязался за ним.

Хозяин, пожилой чилиец лет шестидесяти, радушно предложил гостям холодного пива. Он с удовольствием отвечал на вопросы Ленарта, но только до тех пор, пока не узнал, куда они направляются.

Хозяин фермы сразу изменился в лице, став замкнутым и неразговорчивым. Удивленный такой переменой, Марк прекратил расспрашивать. Когда они выходили из дома, хозяин тихо шепнул:

– Это очень грязное место, мистер. Очень... – выразительно посмотрев, добавил он и перекрестился.

Ехать пришлось еще довольно долго, около часа, пока наконец вдалеке не показалась высокая ограда, окруженная колючей проволокой. Автомобиль въезжал в лагерь «Дигнидад».

Сидя в машине, Саундерс обратил внимание на двойную ограду, окружавшую лагерь. Всюду виднелись различные строения, разбросанные на большой территории «Дигнидада».

Ричард знал, что более десяти лет назад эту колонию посетил сам диктатор Пиночет, оставшийся чрезвычайно довольным от посещения подобной колонии в своей стране. Приезжали в «Дигнидад» и представители официальных властей, причем не только чилийских. Из ФРГ частыми гостями были представители ХСС, которых всегда радушно принимали в лагере.

После того как документы были внимательно проверены при въезде, их наконец впустили. Саундерс обратил внимание, что Фрагу здесь хорошо знали, охранники здоровались с ним, не проверяя его документов. Автомобиль въехал на территорию лагеря и резко затормозил у одного из зданий.

Со всех сторон уже бежали люди, приветствуя Фрагу. Многие, однако, настороженно смотрели на прибывших с ним гостей.

Из дома вышел невысокий, лысоватый господин. У него было широкое лицо баварского бюргера, большой лоб. Саундерс сразу узнал его по фотографиям, хранившимся в досье Интерпола. Это был сам основатель колонии Пауль Шэфер.

– Здравствуйте, господа, – вежливо сказал он, протягивая руку. – День добрый, Хуан, – кивнул он сержанту. – Что привело вас сюда, в христианскую общину?

• Предыдущая
• 22/39
• Следующая