Зимняя война (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 24

– Всем номерам, точка сбора плоский камень. – Передал Иван Ефимович и, сверившись с компасом на руке, чуть левее забрал. Увлёкся, видимо, дубы огибая безразмерные, и немного ушёл с курса. Камень и, правда, был приметным. Эдакий здоровенный плоский валун, словно, увеличенная в сотни раз плоская галька, что мальчишкой кидал в море у Владивостока Ваня Светлов. Сколько лет-то прошло. Сорок семь лет уже стукнуло, а тут носишься, как пацан, да ещё с тяжеленным пулемётом. Пора завязывать. В начальники штаба какого полка попроситься.

Прибежал не первым, у места сбора уже отдыхивались два десятка снайперов. И со стороны дороги группами небольшими набегали остальные. Пара минут и все двести восемнадцать человек на месте, даже хватающийся за сердце проводник.

– Командирам отделений, проверить людей и доложить.

Оказалось, что двоих нет, майор уже было хотел отправить людей на поиски, но тут парочка показалась.

– Почему отстали, – подлетел к пропаже лейтенант, но улыбающийся во все тридцать два зуба старшина тряхнул пустым мешком:

– Так растяжки ставили, тащ майор. Сюрприз будет.

– Всё, движемся к Каменюкам, Я в арьергарде, Семёнов и Карпов со мной. Зря ставили растяжки, Евгений Ильич, не до преследования гитлеровцам, драпают, должно быть, на север. Ну, те, кто остался в живых.

И словно накаркал, позади раздался узнаваемый хлопок гранаты Ф-1.

– Ходу. Темп максимальный. Маршрут запасной. Старшина, ставь подарки дальше. Возьми мешок у Славкина, потом отступаете по основному маршруту, догоняете нас. Пошли.

Событие тридцать пятое

Хорошо защищён тот город, который окружён стеной из мужчин, а не стеной из кирпича.

Ликург Спартанский

Иван Яковлевич отправил в ставку к Чуйкову отделение связистов и теперь спокойно получал новости, так сказать, онлайн. Всё в стране шло, наверное, по тому сценарию, что и в реальной истории. Частичная мобилизация, переброска войск к границе, переименовали Бобруйскую армейскую группу Белорусского особого военного округа в 4-ю армию. Теперь осталось получить приказ на выступление и на полной скорости двигаться к Бресту.

Его план сработал, почти на пять. Немцы подошли к городу и к крепости не двенадцатого сентября, а только пятнадцатого – вчера. И подошли практически без танков и артиллерии. И поляки подсуетились. От Белостока, отступая, части подошли, ополчение, которое тут называется – батальонами Народной Обороны собрали и вооружили, даже силы Корпуса Охраны Пограничья (КОП) подошли со всей Западной Белоруссии, или, если с той стороны смотреть, то с восточных воеводств. Народная Оборона и жители города нарыли окопов, деревьев навалили на дорогах. Всё это Брехту тоже, можно сказать, онлайн докладывали лётчики Скоробогатого. Они двойками вылетали к Бресту-над-Бугом и сразу смывались, если натыкались на немецкую авиацию, а если мессеров не было, то проводили детальную разведку с фотографированием обороны поляков. Опознавательные знаки на крыльях пока не перекрашивали, и поляки, активно поливающие немецкие самолёты огнём зенитных пулемётов, по «своим» пролетающим буквально над позициями не стреляли, даже руками махали. Один раз всё же схлестнулись и немцами «Сталинские соколы». Герой Советского Союза капитан Дуборезов прозевал появление пары мессеров, те вынырнули из облаков и сразу огонь открыли по «полякам» – бякам. Это они зря. Брехт дал чёткую команду вступать в бой, только, если нет возможности этого боя избежать. Капитан решил, что момент именно этот. Повторили тот же приём, что и под Помжей. Зашли снизу и на дальней дистанции, пользуясь тем, что «Эрликон» бьёт точнее и дальше немецких пулемётов расстреляли сто девятые. Только обломки брызнули во все стороны. Вспыхнул бензин и горящие облачка стали падать на землю. Действия происходило на глазах у роющих окопы поляков и те долго прыгали и махали руками, кричали, наверное, про то, что «щё Польска не сгинела». Может, и хорошо, что видели поляки? Злее драться будут. Можно, значит, бить супостата. А раз можно, то и нужно.

Комдив даже сомневаться стал, правильно ли он поступил. Если в Реальной Истории город немцы, потеряв кучу народу и техники, взяли, а потом просто передали русским, то тут придётся воевать с поляками за немцев. Успокаивал себя тем, что польский главнокомандующий генерал даст приказ или уже дал с русскими в боестолкновения не вступать и огрызаться, только если те будут пытаться их разоружать. А так прорываться нужно в Литву и Румынию. Вот, если бы Брехт мог советы Сталину давать, то один бы дал, пусть бравые польские воины с оружием, все до единого, вместе с беженцами и техникой движутся в Литву. Те их там потом интернируют, а в сороковом Литва войдёт без боя в состав СССР с этими озлобленными на литовцев и немцев поляками, оборванными и голодными, кто же захочет в маленькой нищей Литве кормить сотни тысяч военных от пуза. А у поляков уже никуда выхода не будет. С одной стороны Германия, с другой СССР. И можно будет легко создать Войско Польское, которое будет не за страх, а за совесть воевать с немцами. Кто там, в Реальной Истории, будет Прибалтику захватывать – Манштейн? Нет теперь. Пусть будет Федька фон Бок. Но гениального Манштейна не будет. А будет целых несколько польских армий. Если СССР захватил двести пятьдесят тысяч пленных, это сколько же можно армий сколотить?

Вызов в ставку 4-й армии пришёл в восемь утра шестнадцатого сентября. Брехт дал команду срочно подготовить «Фанеру» и стал собирать карты и фотографии.

– К Чуйкову? – увидев сборы комдива, поинтересовался Вальтер, – Прихвати сердечных капель.

– Думаешь, понадобится. – Брехт продолжил запихивать карты в портфель.

– Ему точно. Так-то команды пересекать границы никто не давал.

– Смешно. А ты чего не собираешься, или бедному собраться – только подпоясаться.

– А я зачем? – Вальтер пожал плечами.

– Ты – комиссар дивизии, команда была прибыть с комиссаром дивизии и начальником штаба. Бабаджанян уже собрался.

– Приказ может и был, но я не комиссар дивизии.

Тут Иван Яковлевич, который Вальтер, был прав. С дивизией был полный бардак. Комиссара никто не прислал, после того, как ещё на Халхин-Голе убило прежнего. Брехт Громову об этом напомнил и тот выпустил приказ о назначении Вальтера исполняющим обязанности, только не дивизии, а бригады 9-й мотоброневой. Потом был приказ о развёртывании на базе бригады дивизии, а про комиссара ни слова. Здесь уже был приказ о временном зачислении 9-й автобронетанковой дивизии в состав сначала Бобруйской армейской группы Белорусского особого военного округа, а потом 4-й армии, а ни приказа об утверждении комиссара, ни даже о том, что делать с несколькими тысячами людей, что остались в Спасске-Дальнем, так и не появилось. С трудом Брехт уговорил Чуйкова Василия Ивановича издать приказ о временном зачислении авиаполка в состав дивизии и постановке его на довольствие.

Наверное, такой бардак сейчас не только у него, а по всей стране, из-за внезапного нападения Германии на Польшу. Вся неповоротливая махина РККА пришла в движение и, насколько Брехт помнил из прочитанного про это время, беспорядка и различных накладок хватало. Ну, как бы и чёрт с ней со всей страной. Ему надо не в стране порядок наводить – носом не вышел, да и лопоухий к тому же. Ему надо в дивизии наладить снабжение и порядок навести, а то воевать завтра, а комиссара нет. Как и начальника Особого отдела, кстати. Чужих на эти должности точно не хотелось, уж больно специфическая у него дивизия.

– Собирайся, полетишь со мной. Раз Чуйков теперь командующий армией, то у него есть, наверное, право хотя бы исполняющим обязанности комиссара дивизии тебя назначить.

Событие тридцать шестое

Любой приказ, который может быть понят неправильно, будет понят неправильно.

Законы Мерфи.

В кабинет командующего 4-й армии все прибывшие не влезли и пришлось переносить на десять минут совещание, пока носили стулья в пустой совершенно Красный уголок, и газеты на пол раскладывать. Там ремонт шёл. Самое время нашли, накануне войны.