Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan" - Страница 72

Глаза Снейпа расширились, он уставился на Тома, как на диковинную зверушку.

— Что ты хочешь сказать этой трогательной речью? — довольно быстро его лицо вновь стало безразличным.

— А то, что и у вас, и у меня были херовые условия для старта. Только вы даже не попытались как-то исправить своё положение, а я из кожи вон лез, и теперь без моего разрешения не происходит ни одно событие. Я не сдавался, я учился, как проклятый, я составлял планы и следовал им, продумывал каждый ход. Я не испугался целого факультета чистокровок, знакомых с магией, я пошёл один против всех и победил. А теперь скажите мне, будь вы на моем месте, что бы вы сделали, если бы вас в первый же день в школе выгнали из комнаты ваши соседи?

Снейп не подавал вида, но Том чуял, что его зацепило. Это было видно по нервно постукивающему по бокалу указательному пальцу, по чуть нахмуренным бровям, по покачиванию ноги. Том знал, куда бить.

Все так трепетно относятся к детским обидам. Просто смешно.

— Не знаю, — он смотрел на свой стакан так, словно перед ним отгадки на все вопросы вселенной. — Наверное, я бы упрямо спал в гостиной, прячась ото всех, пока это не заметил бы кто-нибудь из учителей или старост. Я был скрытным и гордым ребенком, да и сейчас мало что изменилось. А что сделал ты?

Удивительно, но Том уже несколько раз видел Снейпа в таком разбитом состоянии, но ни разу не замечал, что у него заплетается язык или нарушается координация. Он пил, но словно становился более задумчив и добр, по сравнению с обычным своим состоянием.

— Я за неделю выучил заклинания алохомора и инсендио. Сам. Ночью проник в комнату и поджёг пологи кроватей своих соседей, — ухмыльнулся Том, вспоминая, как сильно болели пальцы от непривычных движений, как сводило запястья, как внутри всё горело от использования такой непривычной магии. Он весь был словно одна большая кровоточащая рана. — После этого прибежал староста и велел нам держать в секрете внутренние разборки. Естественно, потом меня уже не могли выселить из комнаты, ведь я умел отпирать двери.

«И напугал соседей до ужаса, конечно, зашипев на парселтанге».

Снейп оторвался от стакана и посмотрел с искренним удивлением, какое редко отражалось на его восковом лице.

— В первую же неделю? — переспросил он. — Но ведь практические занятия первокурсников начинаются спустя месяц, да и инсендио — заклятие не для новичков… Это просто опасно для ребенка.

У него был такой вид, словно его обманули.

— Да, опасно. Нереально, я бы сказал. Однако, вот он я — сижу тут и объясняю взрослому мужчине, своему декану, очевидные вещи, — жёстко отчеканил Том, подаваясь вперед. — Если бояться и говорить, что это невозможно, то так и будет. Надо пытаться до тех пор, пока не получится.

Том видел, чувствовал, что в Снейпе зажёгся свет. Может, по его глазам, может по напряженной линии плеч или наклону головы, он знал, что попал прямо в яблочко. Он всегда добивался того, чего хотел.

— Юношеский максимализм… — протянул он со смешком и приложился к бокалу. — Только из-за вашей настырности я пойду вам навстречу, мистер Риддл. Я напишу Альфреду.

«А ты ждал, что он заплачет и кинется тебя обнимать? — насмешливо фыркнул внутренний голос. — Только представь, вот была бы умора».

Том не хотел обжиматься с этим чучелом, но всё же более бурная реакция потешила бы его самолюбие.

«И так сойдёт. У него глаза загорелись, теперь землю носом рыть будет».

— Буду ждать новостей, сэр, — он поднялся на ноги и зашагал к двери. Он и так потратил на декана слишком много драгоценного времени. С каких пор он стал нянькой для престарелых тёмных магов с экзистенциальным кризисом?

— Очень жаль что такой человек, как вы, мистер Риддл, пошёл по кривой дорожке, — в спину ему бросил Снейп еле слышно. — Когда вы превратились в чудовище? Когда вас изгнали из комнаты? Сломали руку? Или позже?

— Вы не понимаете, профессор Снейп, сэр, — Том не обернулся. — Я всегда был чудовищем. Я таким родился.

И он захлопнул за собой дверь.

«Но больше я не хочу им быть».

Пора было составлять официальный документ, может быть, даже манифест: Северус Снейп ненавидел Тома Риддла.

За всё.

За его ум, за его уверенность в себе, за силу и жесткость, за то, что он сумел повлиять даже на него самого.

Том Риддл был отвратителен.

Подросток! Всего лишь подросток сумел вселить в Северуса одновременно отвращение к себе и надежду на лучшее, ну кому это подвластно в шестнадцать лет? Только монстру, исчадию ада.

Северус никогда не строил иллюзий, он был реалистом до мозга костей, он привык ожидать худшего, он всегда знал, где его место, и не пытался прыгнуть выше головы. А этот отвратительный, самоуверенный, наглый малолетний выскочка взял и пошатнул его многолетние устои.

За преподавательским столом в это воскресенье царила тишина: большинство преподавателей не пришли к завтраку, предпочитая заказать у эльфов завтрак в спальню — маленькая привилегия для учителей, но Северус никогда себе такого не позволял. В принципиальности с ним могли посоперничать только старушка МакГонагал и сам Дамблдор.

Пальцы сжимали шероховатый коричневый пергамент явно не английского происхождения — такие любили использовать на востоке.

— Северус, мальчик мой, тебя что-то тревожит?

Ничто не могло укрыться от пронзительного взгляда голубых глаз, лукаво мерцающих за очками-половинками.

Гарри бы такие точно не пошли, он бы стал походить на писателя пошлых романов.

— Нет, директор, всё в порядке, — он спрятал письмо в карман, хотя хотелось его тут же открыть.

Альфред ответил очень быстро, на удивление.

Они познакомились, когда Северусу едва стукнуло двадцать. Он тогда ещё не знал, чем обернётся его поступок, и пытался пробиться в гильдию зельеваров. Альфред был одним из главных спонсоров гильдии, и юный Северус, наслышанный о кумовстве, процветающем в гильдии, решил обратиться сразу к нему, потому что понимал, что без связей его никуда не возьмут. Он находился в полном отчаянии, на самом деле, у него не было никаких средств к существованию, и ему было нечего терять.

К его глубокому удивлению, Альфред ответил на его письмо о помощи, у них завязалась живая переписка, а позже они встретились лично, и Северус испытал шок: волшебник выглядел лет на пятьдесят, хотя был старше самого Дамблдора. Его седые волосы были коротко острижены, подбородок гладко выбрит, он ходил в маггловских кроссовках и хохотал так громогласно, что уши закладывало.

Он что-то разглядел в юном Северусе и взял его под своё крыло. Помог пробиться в гильдию, поддерживал по мере сил и свободного времени. Иногда они списывались.

Только всё это было зря. Северус убил свой потенциал, когда решил сделать Лили принудительный аборт. Ему было стыдно перед Альфредом, он перестал отвечать на его письма и отклонял все просьбы о встрече. Он не мог честно рассказать, почему ушёл из гильдии и отказался от блестящей карьеры.

Если бы не жизнь Гарри, он бы ни за что не осмелился ему написать спустя столько лет игнорирования.

Северус размазал овсянку по тарелке и сбежал в свои покои, сжимая грубый пергамент в кулаке.

Риддл, этот монстр, заставил его испытывать надежду, и за это он его тоже ненавидел.

Ведь что даст информация о другой девочке? Да ничего! Альфред предельно ясно дал понять — у этой задачи нет решения, потому что слишком мало данных. Но Риддл с маниакальным упорством вцепился в девчонку, словно не понимал, каким великим волшебником был Альфред, какой опыт имел.

Они тратят время не на те вещи. Нужно было Северусу вернуться к котлу и постараться изобрести что-то принципиально новое, чтобы оттянуть смерть Гарри. Может, тень сама пропадёт, как в случае с той девочкой.

— Профессор Снейп, а я вас жду! Я бы хотела кое-что вам рассказать, — уже перед заветной дверью в кабинет его остановил дрожащий голос ученицы.

— Нет, сейчас я занят! — рявкнул он, захлопнув дверь перед её носом. Он даже не понял, кто это был, настолько был захвачен мыслями о том, что сейчас откроет письмо и…