Решительные меры (СИ) - "Saitan" - Страница 22

Гарри должен был принять решительные меры. И он их принял, как настоящий аврор.

— И что теперь? Ты признаешься ему? — вырвала его из размышлений Гермиона, мигом превратившись из взрослой умной женщины в нетерпеливо подпрыгивающую на месте девчонку.

— Нет, конечно, — возмутился Гарри. — С ним так нельзя, сама знаешь. Я просто попытаюсь… Кое-что предпринять.

— Мерлин, я думала, этот день никогда не настанет! — взвизгнула заместитель начальника отдела и повисла на шее Гарри. — Сколько нервов, сколько галлонов огневиски и утешительных пирогов с патокой! Я думала, ты раньше сопьешься и растолстеешь, чем признаешься ему!

У Гарри хватило совести покраснеть.

Да, бедняжка Гермиона много вынесла за эти четыре года безответной влюбленности Гарри. Он должен подарить ей как минимум коттедж на берегу моря за её стойкость и героизм в выслушивании сопливых речей Гарри. Как максимум, он должен ей новые печень и почки, потому что пить вместе с Гарри ей приходилось довольно часто.

— Я сам не верю, что это происходит на самом деле, — Гарри с тоской посмотрел на часы, понимая, что прошло всего пятнадцать минут от начала рабочего дня, и до обеда ещё целая бездна времени. — Прости, что тебе пришлось пережить это вместе со мной. Наверняка из-за меня он теперь тебя ненавидит. Том терпеть не может, когда кто-то давит на него и нападает, а твоя ссылка в архив выглядела именно как нападение на него.

— Ох, дурак ты, Гарри, — Гермиона вновь его обняла. — Я сразу поняла, что должна предпринять решительные меры, как только узнала о твоем убежище в архиве. Иначе ты бы никогда не решился подойти к нему и так бы и заставлял меня пить с тобой и смотреть мелодрамы. Я сделала это не ради тебя, а ради себя! Ещё одна сопливая дорама с корейцами — и я бы сама поцеловала дементора! Серьезно, как такое вообще смотреть можно?

— Ты ничего не понимаешь, у них просто другой менталитет… — поддержал Гарри давний спор, улыбаясь, как ненормальный.

Он и правда злоупотреблял сопливыми фильмами и книгами, потому что только так мог почувствовать себя лучше. Поначалу он никому не мог рассказать, что влюбился в школьника на десять лет его младше, это был бы ужасный скандал. Да и вообще…

Ему, двадцатисемилетнему на тот момент мужчине, прошедшему через жизненную мясорубку, столкнувшемуся с изнанкой человеческой сущности, с самой черной стороной бытия, было не положено вообще испытывать романтические чувства и быть наивным.

Он должен был быть циником, жёстким и непримиримым. Но Гарри сумел сохранить в себе ребенка, который верил в справедливость и в то, что добро всегда победит. И он сохранил веру, что любовь, настоящая любовь, бывает лишь один раз в жизни. Как у его родителей.

И когда он встретил Тома, то понял, что это она и есть.

В тот день его пригласили в школу для демонстративной дуэли с профессором Снейпом, и Гарри с радостью согласился утереть огромный кривой шнобель своего бывшего учителя, который срывал на нем свою неудовлетворенность жизнью все школьные годы.

И когда Гарри показал Снейпу, что он заблуждался на его счёт, что его ученик вырос и не стал избалованным зазнавшимся неумёхой, он увидел Тома.

Высокий темноволосый парень в форменной белой рубашке с зеленым галстуком стоял в первом ряду и жадно следил за каждым движением Гарри. Его темные глаза тлели угольками на бледном идеальном лице, изящные пальцы заметно подрагивали, словно он еле сдерживал себя от того, чтобы выхватить палочку и присоединиться к бою. Он с силой закусывал покрасневшую нижнюю губу, по его виску стекала капелька пота, и эта картина словно отпечаталась в мозгу Гарри штампом.

Семнадцать лет, не по-детски расчётливый взгляд, сексуальность, граничащая с нечеловеческой, надменность и холод, который буквально чувствовался всей кожей — Гарри пропал в тот же миг, как увидел его, рухнул в бездонную черную дыру, которая не отпускала.

Он понимал, что это иррационально, что он совсем не знает его, что это просто физиология и ничего больше, что он вообще совсем ребенок и нельзя на него так смотреть.

Но глупое тело его подвело. Мозг предал.

— Вы отлично сражались, — парень подошел к нему без всякого стеснения, свойственного подросткам, уверенный в себе на все сто. — Стоит ли нам рассчитывать на мастер-класс от вас? Думаю, многие мои однокурсники будут весьма воодушевлены.

Его глубокий звучный голос прошелся по нервным окончаниям Гарри волной лавы, внимательный взгляд ударил в голову, как бутылка огневиски залпом. Парень выглядел намного более уверенным в себе, чем многие ровесники Гарри, и говорил так, словно знал, что любое его слово будет принято к сведению.

— Боюсь, профессор Снейп испепелит меня одним взглядом, если я останусь в этой школе дольше необходимого, — Гарри не понимал, что говорит, просто пялился на мальчишку и старался вернуть контроль над телом. — Я лишь прочитал вам лекцию о профессии и показал результаты обучения в академии, большего от меня не требовали.

— Очень жаль, — кивнул головой парень, и волнистый темный локон волос упал на его высокий чистый лоб без следа прыщей или иных дефектов. — Было бы интересно послушать вас и сравнить с профессором Снейпом. Он часто упоминал вас в негативном ключе, и ваш урок мог бы разбить все его лживые утверждения о вашей некомпетентности.

Гарри даже восхитился, как ловко парень попытался провернуть свою манипуляцию, упомянув о их давней вражде со Снейпом. Сам Гарри в семнадцать лет не смог бы даже понять всю суть происходящего.

— Я не горю желанием развеивать заблуждения профессора Снейпа, которые он так тщательно взращивал долгие годы. Кто-то же должен быть милосердным, правда? — подмигнул ему Гарри, потеряв всякий контроль. Он специально шагнул к парню ближе и уставился в его темные глаза с жаждой, которая грозила вот-вот выйти из-под контроля.

— Мои навыки позволят мне и дальше спасать людей вне зависимости от того, что о них думает школьный учитель.

Парень отреагировал неожиданно.

— Рад слышать, что вы не цепляетесь за школьные обиды, — вдруг улыбнулся он слабо, заставив коленки Гарри дрогнуть. — Глядя на вашу дуэль, я в какой-то момент подумал о том, что вы стремитесь что-то доказать ему.

Гарри засмеялся, запрокинув голову.

— Вы не первый, кто так думает, — ответил он с радостью. — Но я просто люблю сражения с достойным противником. А профессор — несомненно, достойный противник. Я победил его с огромным удовольствием, и оно никак не относилось к тому, что он часто меня оскорбляет, будьте уверены. Я просто показал ему, что он не всегда делает верные прогнозы.

Парень был умен, уверен в себе и размышлял не как ребенок. Но все же ему было семнадцать, и Гарри усилием воли заставил себя прервать разговор и убраться от него подальше.

По работе он часто сталкивался с преступлениями над детьми. Для него семнадцатилетний школьник был ребенком, а не самостоятельным, взрослым, совершеннолетним волшебником. В семнадцать лет характер только формируется, ещё нет понимания жизни, нет ничего, что могло бы привлечь взрослого здорового ментально человека.

И внезапно, к его ужасу, он стал одним из тех, кого раньше всячески презирал. Он вожделел школьника. И не просто вожделел, он хотел узнать его лучше, хотел понять, какой он, хотел проникнуть в самые потаенные уголки его души. Он просто сошел с ума после минуты разговора с ним. Старый извращенец.

Поэтому Гарри сбежал из школы, едва представилась возможность. И потом ещё долго пытался забыть необычного школьника с пронзительным взглядом и аурой холодной опасности.

Слизеринец, самый настоящий. Эталон. Идеал.

Гарри раньше никогда не испытывал тяги к таким людям. К парням вообще. Он ценил милых, добрых, романтичных девушек с твердым характером. Но на двадцать седьмом году жизни внезапно ощутил, что вся его личная жизнь была ложью, самообманом.

Разве был он счастлив с кем-то? Разве любил той самой любовью? Он придумал для себя образ, похожий на образ матери. Но он не был отцом. Он просто шел по накатанной колее и не задумывался, что брак его родителей идеален лишь для них, а он, Гарри, совсем другой человек. Пока не встретил школьника, от одного взгляда на которого у него отказали мозги.