Царская служба (СИ) - Казьмин Михаил Иванович - Страница 10

— Начать, думаю, нужно с военных закупок, — начал было я, но Лахвостев меня прервал.

— Так капитан Бразовский нам уже рассказал — товар качественный, сроки короткие, цены приемлемые, — напомнил он.

— Вот и посмотрим, насколько короче, чем у прочих купцов, были у Маркидонова сроки поставок и насколько ниже запрашивал он цены. И попробуем разобраться, как убитому удавалось этого достичь. В убыток себе ни один купец торговать не станет, тем более такой, как Маркидонов, — выдал я набросок плана действий.

— Что же, Алексей Филиппович, — после недолгого раздумья решил Лахвостев, — вы это придумали — вам и исполнять. Я распоряжусь, чтобы все бумаги Бразовского вам предоставили. А я тем временем в городское купеческое собрание загляну, думаю, там мне много чего расскажут…

Ну да. Инициатива и тут, как в прошлой моей жизни, наказуема. Миры разные, а траектория полета начальственной мысли что там, что тут одна и та же. Административная физика, знаете ли, тоже точная наука, ничуть не хуже физики обычной. Впрочем, все так и должно быть. Мой невеликий чин и мундир Старшего Стремянного пехотного полка купчишек уж точно не впечатлят. А вот майора в голубом мундире государева надзора торговые люди воспримут как очень дорогого гостя, в том смысле, что его визит может очень дорого им обойтись. И вести себя с таким гостем будут соответственно — слушать внимательно, отвечать обстоятельно и, возможно, даже правдиво. Что ж, каждому из нас достанется дело по его силам. Такое вот торжество справедливости в рамках отдельно взятого расследования…

…Для работы с бумагами капитана Бразовского мне выделили небольшую комнатку (язык не поворачивался назвать ее кабинетом), имевшую и свои достоинства — большое окно, обеспечивавшее прекрасное освещение стола, и расположение в конце длинного и не совсем прямого коридора, что делало ее тихим и спокойным местом. Должно быть, именно здесь дознаватели и работали с теми же бумагами, потому что они так и лежали в несгораемом шкафу. Мне вручили ключи от комнатки и шкафа, строго наказали убирать бумаги в шкаф и закрывать его, а также и саму комнату на замок при любом из нее выходе, даже в ватерклозет, по моей просьбе принесли пару сатиновых нарукавников, [1] да и пожелали успехов. Пожелали не особо уверенно, видимо, полагая, что ничего нового и интересного я в этих бумагах не найду. О том, что искать в них я буду не то, что искали раньше, я говорить не стал.

Где-то к обеденному времени я вроде бы нашел кое-что интересное. Во всех без исключения случаях, когда Маркидонов предлагал провиант дешевле, чем другие купцы, он подавал свое предложение последним. Само по себе это, конечно, никакого преступления не составляло, но и в простое совпадение что-то не верилось. Единственное разумное объяснение, пришедшее в мою голову, состояло в том, что капитан Бразовский приватно сообщал Маркидонову цены конкурентов, после чего тот и направлял предложение, не оставлявшее им никаких шансов. Ну и, ясное дело, капитану за такие сведения приплачивал. Только даже если это удастся доказать, наказывать Бразовского формально не за что — хищения казенных денег не было, поставок негодного провианта не было. Да, от казенных закупок капитана отстранят, но и только. И убийство сюда никаким боком не прислонить. Впрочем, это еще как сказать… Недовольные своими неудачами купцы никуда же не делись. А это публика сообразительная, наверняка же понимавшая, что не на пустом месте удача столь часто сопутствовала Степану Селиверстовичу. Значит, надо выяснять, кто именно из купцов погорел на таких несостоявшихся поставках сильнее всех.

А уже после обеда, где-то часа за полтора до времени, когда можно было закончить, да и отправиться со спокойной душой на квартиру, я нашел в бумагах капитана Бразовского еще одну интересную закономерность. Внимательно и не по одному разу проверив замеченные повторения, я выписал их в записную книжку, после чего решил-таки, что пора и к вечернему чаю…

[1] Надевались поверх рукавов от локтя до запястья, предохраняя рукава от образования лоснящихся потертостей при длительной работе за письменным столом. Еще в 1980-х годах я лично застал людей, использовавших такие нарукавники в канцелярской работе.

— Вот, Семен Андреевич, посмотрите сами, — я раскрыл перед майором Лахвостевым записную книжку и потыкал пальцем в однотипные записи, — через каждую крупную закупку у Маркидонова капитан Бразовский два-три раза закупал мелкими партиями провиант у других купцов. И обоснование этих закупок всегда было одним и тем же, — перелистал я свои записи до нужного места.

— По необходимости доведения провиантских запасов до установленных Военной палатой количеств, — вслух прочитал Лахвостев. — Это понятно. Обычно, однако, на военных складах количество провианта всегда несколько меньше тех самых установленных количеств, и пополняется оно с излишком за счет крупных закупок. А Бразовский, стало быть, следил за постоянным пополнением. Это, повторюсь, необычно, но никакого нарушения здесь нет.

Ну вот… А я-то, понимаешь, рот разинул… Думал, найдется что-то интересное. Впрочем…

— Подождите, Семен Андреевич, — возразил я. — Но ведь эти мелкие закупки оплачивались дополнительно.

— Вот и выясните, имел ли при этом место перерасход средств, отпущенных казной на провиантские закупки, — Лахвостев вернул меня с небес на землю. — Я завтра утром пойду с вами и распоряжусь, чтобы вам размер этих средств сообщили.

Так, моя инициатива снова оказалась наказуемой. Тенденция, однако…

— Впрочем, вы, Алексей Филиппович, поработали неплохо, — подсластил пилюлю майор. — Знаете, ваше предположение о возможном сговоре между Бразовским и Маркидоновым перекликается с тем, что я услышал в купеческом собрании.

Изображать приличествующее случаю внимание мне не пришлось. Как я понимаю, оно само проявилось на моем лице.

— Все купцы, так или иначе имеющие отношение к военным поставкам, уверены в том, что Маркидонов имел преимущества в получении выгодных подрядов за взятки, — сообщил Лахвостев. И если это и правда обстоит таким образом, наше расследование несколько осложняется.

— Осложняется? Но в чем? — не понял я.

— Как вы считаете, выгодно ли было бы Бразовскому убивать Маркидонова, дававшего ему, как вы удачно выразились, откаты? — с усмешкой спросил майор.

Да-да, откаты. Ввел я в местный язык очередное словечко, заодно совершив идеологическую диверсию против Англии. Майору я сказал, что это от английского «кикбэк», и именно так называют взятки за выгодные подряды на чахоточном острове. Пусть британцы потом отмазываются, когда у нас английское происхождение этого словца во всех словарях записано будет, хе-хе.

— Да уж, резать курицу, несущую золотые яйца, — прокомментировал я слова майора еще одним оборотом, который в этом мире мне пока не попадался.

— Как вы сказали, Алексей Филиппович? Резать курицу, несущую золотые яйца? — удивился Лахвостев и тут же рассмеялся. — С вами определенно приятно беседовать! Вы изящной словесностью не балуетесь на досуге? У вас бы прекрасно получалось!

— Я подумаю над этим, Семен Андреевич, — вежливо улыбнулся я. — Как только появится досуг. Но пока такового досуга у меня нет, я думаю о другом…

— И о чем же? — Лахвостев явно заинтересовался.

— Смотрите сами, Семен Андреевич. Если Маркидонов продавал провиант по самой низкой среди усть-невского купечества цене, да еще и Бразовскому приплачивал, с чего он имел свою прибыль?

— На этот вопрос ответ уже есть, — Лахвостев налил себе еще чаю и продолжил: — Сам Маркидонов закупки свои делал подальше от Усть-Невского, где хлеб и прочее купить можно дешевле. Опять же, его приказчики ссужают крестьян деньгами и зерном для посева под грабительские проценты, и немалую часть урожая забирают за эти крестьянские долги. Так что прибыль Маркидонову было с чего иметь. Я вам, Алексей Филиппович, больше скажу: доставлять урожай в Усть-Невский крестьянам приходилось также в счет погашения своих долгов перед Маркидоновым, и расценки на доставку он, сами понимаете, устанавливал тоже крайне низкие, так что и на перевозке изрядно экономил.