Попробуй меня разлюбить (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 2

Тот зародыш облегчения, который испытала, когда увидела Даниса, умер, не успев расцвести. Сразу после выстрела. Надежда испарилась.

Это же Данис, он не причинит мне вреда, ведь правда? Наше прошлое ему не позволит. А может, может, я все еще по-детски наивна?

Тот мальчик, что боготворил меня и человек, совершивший выстрел, — разные люди…

Мы никогда не были парой, но всегда так мечтали ею стать. В нашей реальности это было практически невозможно. Дочь генерала и сын криминального авторитета. Холодный, закрытый мальчик и беззаботная, болтливая девочка. Лед и пламя.

Он клялся, что никогда меня не оставит, а потом женился на другой. Я любила его больше всех на свете и потеряла в один миг. Когда он ушел, то забрал с собой часть меня.

Я так хотела забыть, избавиться от этой зависимости, а теперь? Что же будет теперь?

У него на пальце кольцо, дома — жена, и он методично рушит свою жизнь. Становится человеком, которого всегда презирал. Становится похожим на своего отца.

Беспощадный, холодный, способный убить.

Кем он сегодня был? Моим спасением или приговором?

От шагов на лестничном пролете мой желудок издает жалкий стон, а пульс учащается. Облизываю сухие губы и, упираясь ладонями в пол, поднимаюсь на ноги. Пошатываясь, стараюсь найти выключатель. Когда свет над моей головой зажигается, вижу открытую дверь. Она ведет в ванную. Там я и прячусь. Закрываюсь изнутри на защелку и, скинув вонючее рваное платье, залезаю под душ.

Зеркал я намеренно избегаю, даже не хочу видеть свое отражение.

Первые минут десять сотрясаюсь от рыданий. Захлебываюсь собственными слезами, сидя на дне белоснежной ванны. У меня все болит. Я не знаю, где нахожусь и что будет дальше.

Истерика подкрадывается все ближе, но я уверяю себя, что нужно собраться. Выдохнуть и ни в коем случае не расклеиваться, иначе я просто погибну.

Теплая вода обволакивает каждый участок моего тела. Запрокидываю голову и намыливаю волосы шампунем. Он пахнет яблоками.

Во рту тут же выделяется слюна, потому что я не помню, когда ела последний раз. Хорошенько натерев себя мочалкой, выключаю воду и переступаю бортик ванны, только сейчас замечая висящий на крючке махровый халат. Он мне не по размеру. Хотя плевать.

Закутываюсь в мягкий темно-синий материал и не без опасений выхожу в комнату.

Запах жареного мяса щекочет вкусовые рецепторы, и слюновыделение становится более обильным. Сглатываю и делаю шаг к столику, на котором красуется ужин. Судя по темноте за окном, сейчас либо поздний вечер, либо ночь.

Беру в руки вилку и уже хочу проткнуть сочный стейк, но резко отдергиваю руку. Что, если в него тоже что-то подмешали?

Меня привезли сюда прямо из фотостудии. Я поехала туда, потому что на днях подписала контракт с магазином одежды. Мы должны были отфоткать осеннюю коллекцию.

Последнее, что помню, чай. Я выпила целую кружку зеленого чая и провалилась в темноту. Видимо, именно так меня усыпили. Глаза открыла уже в том жутком подвале, где воняло плесенью.

Отодвигаю тарелку и, захлебнувшись слюной, забираюсь на кровать. Как только голова касается подушки, тело слабеет. Кажется, чтобы провалиться сейчас в сон, мне не нужны были никакие таблетки.

Когда снова открываю глаза, сталкиваюсь с темнотой. Внутри поднимается самая настоящая паника. Неужели все это мне приснилось и я все еще в том ужасном подвале?

Ерзаю, даже не сразу соображая, что лежу на мягкой кровати, а не на твердом полу. Когда осознание приходит, мое сердце настолько разогналось, что кроме гулких ударов я больше абсолютно ничего не слышу. Приходится задержать дыхание и посчитать до десяти.

Обшариваю темноту взглядом. Требуется несколько минут, чтобы начать видеть очертания комнаты.

Окно. Именно у окна застыл мужской силуэт. Впиваюсь в него глазами, хотя сердцем уже знаю, что это он.

— Данис? — шепчу в темноту, подтягивая колени к груди.

Кайсаров поворачивается не сразу. Медлит. И эти долго тянущиеся минуты превращаются для меня в годы. О чем он думает? Что мне скажет? Как здесь оказался?

Он как-то связан с теми людьми? Он пошел по стопам своего отца? Он тоже хочет меня продать?

Тихие шаги только убыстряют мой пульс. Ерзаю от нервов, заламывая пальцы.

— Ты не поела.

Поела? Это единственное, что он может сейчас мне сказать? Про какую-то еду?

— Нет аппетита.

Я прекрасно вижу его очертания и даже блеск глаз. Свет попадает в комнату через окно, он тусклый, но его оказывается достаточно.

Данис поворачивает голову вглубь комнаты, а когда его внимание возвращается ко мне, вытягивает руку.

Вздрагиваю от прикосновения, а он всего лишь гладит мою щеку. Скользит по коже костяшками пальцев, вызывая на плечах россыпь мурашек. Дыхание перехватывает. Я не шевелюсь, а когда набираюсь смелости дотронуться до него, Дан резко отдергивает руку. Моя падает на одеяло следом.

Испуганно вжимаюсь в изголовье кровати, обнимая свои плечи.

— Мы уезжаем, — отрезает уже более грубо. — Переодевайся и спускайся вниз.

Отдаляющиеся шаги накручивают и так шаткую нервную систему до предела. Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать и не швырнуть в Кайсарова любой предмет, который попадется под руку.

Мне до одури страшно. Но я не его боюсь, а того, что с ним стало.

— Ты просто так уйдешь? — бросаю ему в спину.

Внешне сразу подбираюсь. Откидываю влажные волосы и расправляю плечи.

Вообще, стрессоустойчивость у меня в крови. Мой отец — генерал, который с легкостью может отметать эмоции. Мама — известная певица, собирающая стадионы, она способна держать лицо в любой ситуации. Меня никогда не воспитывали нежным цветочком.

В обычной жизни я именно та девочка, которая никогда не полезет за словом в карман и не даст себя в обиду. Еще та скандалистка. И да, здравая доля эгоизма во мне тоже присутствует.

— Снова струсишь? — окончательно набравшись смелости, опускаю ноги на пол. Выпрямляюсь.

Данис уже замер у двери. Именно этого я и добивалась. Смутить его. Напомнить о том, кто он на самом деле! Жалкий трус и предатель.

— А может, убьешь меня? — делаю несколько шагов к нему, хоть все еще и опасаюсь оказаться слишком близко. — Как того…

Обрываю себя на полуслове, потому что Данис наконец-то разворачивается.

Обдает меня таким взглядом, что поджилки леденеют. Сглатываю, чуть запрокидывая голову.

— Почему ты здесь? С ними? — привстаю на носочки и все же касаюсь ладонью немного шершавой щеки. — Ты никогда не хотел быть таким, а теперь убил человека…

Мои слова звучат совсем тихо, их затмевают даже удары сердца.

— Он не первый, — Данис сжимает мое запястье, а потом и вовсе убирает от себя мою руку. — И явно не последний. Не обольщайся на мой счет, Катя. Я больше не тот человек, которым ты меня помнишь.

— Так не бывает, — делаю шаг, прижимаясь к его груди. Не обнимаю, нет. Мы просто стоим. Вот так, близко-близко.

Я слышу размеренные удары его сердца и свое дыхание. Запах мужской туалетной воды кружит голову, а может, это все близость? Полтора года прошло с момента, как он ушел из моей жизни, но я так и не смогла забыть. Очень хотела, но меня постоянно тянуло назад.

Такие отношения как болото. Они затягивают. А непонимание поступков только подкрепляет истерию и желание докопаться до сути. Итог — вопросов все так же много, а чувства никуда не исчезли.

— Переоденься, через полчаса мы уезжаем.

У него металл в голосе, который меня убивает.

Разве ты не видишь, что мне больно? Не чувствуешь, что я практически на грани?

У меня губы дрожат, но я набираюсь смелости, чтобы отстоять себя. Возможно, глупо, потому что снова его поддеваю. Наверное, в моей ситуации, за черт знает сколько километров от дома, мне следовало бы просто молчать. Слушаться всего, что он мне говорит. Но бунтарская натура не позволяет.

— Приказывать будешь своей жене, — цежу сквозь зубы.