Изменить себе (СИ) - Майер Аврора - Страница 18

«Бабка» при дневном свете выглядела очень старой, да, в общем, так оно и было. Она подошла. Посмотрела на меня, сказала что-то Оливии, та кивнула, и обе ушли. Девчонки переглянулись. Алина вышла. И теперь все ждали её возвращения.

Она вернулась и была растеряна. Аня спросила:

— Да что такое? Говори уже скорей, что за секретность.

— У Дарины будет ребёнок.

При этом она попыталась улыбнуться. Я даже забыла про осторожность и встала с кровати, за что мой организм мне отомстил, и я пулей выбежала во двор, как бы в подтверждение сказанного.

Вернулась совершенно обессиленная, все по-прежнему молчали. И не знали, как реагировать. А я вспомнила первую беременность, было то же самое, три месяца тошноты и обессиленного состояния. Я с ужасом думала, как это пережить здесь, в жаре. Представила, как буду рожать без анестезии и в полной антисанитарии. Потом волевым решением прекратила поток беспорядочных мыслей, от них становилось всё хуже и хуже, закрыла глаза и сказала, чтобы все вышли и дали мне поспать.

В понедельник за мной пришла Оливия, сказала собрать вещи и отвела в новый дом, находящийся на окраине. Он в общем-то ничем не отличался от моего прежнего жилища. Там уже была одна девушка, тоже беременная, но срок у неё больше. Мне указали на мою новую кровать и объяснили, что теперь буду спать здесь. Я принялась раскладывать свои немногочисленные вещи. Мою новую соседку звали Кина, она была мне не очень-то рада и посматривала с недоверием. Через час в дом опять вошла Оливия, и рядом с ней — Матрика. Я обрадовалась хоть какому-то знакомому лицу. Она была крайне сосредоточена и деловита, но меня узнала и, как мне показалось, тоже немного обрадовалась. С этого дня моя жизнь опять неожиданным для меня образом изменилась.

Ребёнок не был запланированным и желанным, но как только я узнала, что беременна, полюбила его всем сердцем. И действительно, для меня совсем не важно, кто отец, это просто мой ребёнок. Шаги мои стали осторожны и предусмотрительны, и наступило какое-то внутреннее умиротворение и спокойствие. Самочувствие было отвратным, как и ожидалось. Лицо — зелёного цвета, потому что есть почти ничего не могла и три дня существовала на воде.

Вечером ко мне пришла «бабка». Обычно строгая и чем-то недовольная, в этот раз она была очень приветлива и дружелюбна. Дала мне какую-то смесь из трав и сказала жевать, когда тошнит. Настроена я была скептически, но жевать стала. Жевала весь оставшийся день и ночь, всё не могла заснуть, меня просто выворачивало изнутри и иногда потрясывало. К утру задремала. Когда проснулась, солнце было высоко. Встала, подошла к окну, оно выходило прямо на игровую площадку детского сада и вид был замечательный, можно было простоять весь день. И тут я поняла, что чувствую себя чудесно! Как будто не беременна, т. е. нормальный человек! Как я была счастлива: у меня есть аппетит, силы, я смогу нормально выносить своего ребёнка!

В первый день мне разрешили осмотреться и заданий никаких не давали. Сказали, что в поле больше посылать не станут, а основным моим занятием будут дети. Надо с ними познакомиться. Их оказалось совсем немного: десять человек от пяти до десяти лет и примерно столько же — от десяти до шестнадцати. И ещё три малыша меньше пяти лет. Мамочки должны были оставлять ребёнка в саду после года. Таким образом, воспитанием всё время занимались разные люди. Если беременных было недостаточно, кого-то туда отправляли на дежурство. Вот такое распределение обязанностей! Мне казалось ужасным не видеть своего ребёнка. Система мне представлялась причудливой и неправильной, на мой взгляд, воспитанием детей должны заниматься отец и мать. Здесь же не было привязки к биологическим родителям, родителями были все.

Достаточно быстро мои девчонки, кроме Марго, тоже забеременели. Видимо, Дамкару Марго очень нравилась и он не хотел с ней расставаться. Ведь когда девушка беременела, то мужчина находил ей замену, а она уходила в другую жизнь и посвящала себя будущему ребёнку.

Однажды после работы ко мне пришла Марго. Вид у неё был серьёзный и озадаченный.

— Привет, Дарин!

— Привет, Марго!

Мы неожиданно рады были друг друга видеть и тепло обнялись. Наши дороги опять разошлись, и в последнее время мы редко встречались и говорили. Поэтому я была удивлена тем, что Марго пришла.

— Мы можем с тобой пообщаться наедине?

— Конечно, пойдём прогуляемся.

Мы пошли по тропе, которая проходила по границе нашего поселения. Как всегда, там никого не было и можно было спокойно поговорить. По пути нам встретилась полянка, там мы и остановились.

— Дарина, я хочу, чтобы ты мне пообещала одну вещь.

— Ты о чём?

Вид у Марго был какой-то безнадёжный, я её никогда такой не видела.

— Марго, что случилось? Ты меня пугаешь.

— Я хочу, чтобы ты мне пообещала, что, когда попадёшь домой, позаботишься о моей дочери. Возьми её в свою семью, я знаю, ты сможешь её полюбить, как настоящая мать.

— Марго, что ты говоришь? Мы вместе вернёмся домой! И ты сама будешь воспитывать Мирославу!

— Ты многого не знаешь.

— Так расскажи, ты же молчишь и ничего не рассказываешь! Что с тобой происходит?

— Если коротко, то я никогда не смогу покинуть это место. Никогда! Так случилось, что, когда меня вызвала Месса на разговор, я увидела то, что, кроме неё, никому не дано видеть, — духа этих племён. Он действительно существует. Месса была удивлена и отправила меня домой, сама принялась уточнять. Но через несколько дней она сказала, что это знак и дух хочет, чтобы я продолжала её дело и была преемницей. Когда я намеревалась отказаться, она заявила, что вопрос носит риторический характер и что у меня, по сути, нет выбора. Потихоньку дух будет воздействовать на меня и менять. А покинуть это место я никогда не смогу, потому что сольюсь с ним и его желания станут для меня законом.

— Марго и ты всё это время молчала? Не может быть, чтобы ничего с этим нельзя было поделать. Мы никогда тебя здесь не оставим.

— Я уже начала меняться, вижу своё будущее, оно постоянно трансформируется, но не связано с прежним миром, какое бы решение я ни приняла. Либо умираю, если собираюсь бежать, либо живу здесь и занимаю ведущую роль в жизни племён. Ты не представляешь, как ужасно наблюдать все эти образы, я пока не могу их контролировать.

— И ты видишь, что мы сможем выбраться?

— Да, ты точно. Тебя я вижу очень часто в нашем мире.

Было ужасно это слышать, а с другой стороны, вселяло надежду.

— Хорошо, если всё будет, как ты говоришь, я позабочусь о Мирославе. Я тебе обещаю.

Она обняла меня крепко-крепко, и слёзы текли из наших глаз ручьём.

— Пусть никто не знает о нашем разговоре и всё идёт своим чередом. Чему быть, то случится. Дух племени не против, чтобы вы в своё время его покинули, препятствия могут быть со стороны жителей.

— Хорошо.

— Кстати, у тебя будет ещё один ребёнок.

— Да что ты говоришь, а то я не знаю.

— Нет, это ребёнок не твой, он принадлежит им, но я, со своей стороны, обещаю о нём заботиться.

— А!!!! Ну, посмотрим.

Мы ещё поболтали о пустом. Я вернулась домой, а на сердце был камень.

***

Однажды после дежурства я прогуливалась за территорией деревни, это не приветствовалось, но никто не следил. Время было после обеда, я шла и, как всегда, рассматривала окружающую меня местность. Тут послышались шаги, я хотела спрятаться, но, как назло, не было ни одного подходящего дерева и куста. Пришлось стать на обочину и смотреть в пол. Навстречу мне шли двое. И, наконец, мне крупно повезло, среди них не было Артёма. Зато был Данил. Я, если честно, хотела броситься к нему на шею, но он мне дал знак остановиться. Он же был не один, с каким-то местным. Мужчины шли с охоты, и руки их были заняты добычей. Я послушалась и проигнорировала их, они тихо прошли мимо. Я продолжила свой путь, но была расстроена. Всё-таки встретила Данила, но даже не получилось поговорить. Вдруг услышала сзади шаги, обернулась и увидела, что он ко мне бежит. Тут уж я бросилась ему навстречу и кинулась на шею. Очень рада была его видеть. Расплакалась, конечно, сразу всплыли воспоминания.