Родственные души (СИ) - "AnVeay" - Страница 58

На следующий день Мотарий действительно отдал приказ Василисе искать золото, и не стал скрывать, что у дружков Клодбера из секты были планы поймать Тео и Василису на моменте, когда дело будет сделано и не позволили б они вернуть золото в город. Однако из-за умного и опытного артефактора их планы рухнули. Деньги нашлись гораздо быстрее, чем секта успела спланировать операцию захвата.

«Лохи…» — довольно подумала Василиса, хотя понимала, что если бы Тео со своими артефактами поиска ей не помогал, она бы до сих пор искала сокровища бывшего мужа.

А вот для так называемого сообщества быстрое возвращение добычи в город было настоящим ударом. Мотарий с весельем наблюдал за тем, как все убивались от горя, а сам…

— Я начал планировать, как разорвать этот порочный круг раз и навсегда!

Василиса, молча, закивала головой. Конечно, конечно… Да, да… А как же иначе? На самом деле не верила. Клодбера больше нет, и все вернулось на круги своя. Круги Избранных рассыпались сами собой. Наверняка планировалось что-то в виде мести умному артефактору, но даже Слайши об этом ничего не знал на тот момент, наивно считая, что крупных дел больше никаких не намечается, как вдруг…

Спустя несколько месяцев из охраняемого подземелья пропадает самое дорогое, что в Ссарии только есть — Алмаз Силы. Кто взял? Не ясно! Понятно: кто-то из секты, но кто?! Все отнекиваются и обвиняют друг друга, а Мотарий?.. Он понял лишь одно: вновь образовался Круг Избранных, в который его не позвали. СНОВА! Этому пора положить конец, и он попытался посадить всех и каждого, кто только входит в это сообщество.

И тут внезапность — лучшие его работники стали падать смертью храбрых один за одним. А ни Алмаза Силы, ни волшебной палочки, ни эликсира жизни не найдено. Снова ни доли, ни денег, ни уважения, и при этом его же опускают ниже плинтуса, лишая сил в лицах лучших солдат.

Василиса обдумывала его слова быстро, ловила каждое его слово и раскладывала по нужным полочкам, а потому, когда он бросил фразу:

— Не повезло многим из них оказаться не в то время не в том месте…

Как она поняла самое важное. Подставить лично ее хотел совсем не Эулат, которому следовало бы сидеть тише мыши, если ни в чем не виноват или даже если виноват, а именно Мотарий. Почему именно он?.. Вот это как раз таки и непонятно.

Может, потому что они с Тео быстро наши сокровища, и он не успел положить на них свою загребущую завистливую руку? А, может, было что-то ещё о чем Василиса не знала. Однако… если еще в случае Ралии Вернанда, к глубокому сожалению самой Василисы, все управление знало, что у нее возник конфликт с местной проституткой, то о том, что у нее возникло некое недопонимание с домработницей Тео из всего управления знал лишь один — Мотарий Слайши, которого сгоряча вызвала Крайли. И Василиса знала, что начальник никому об этом не рассказывал, дабы сделать милость и не позорить одного из своих лучших работников на все отделение.

Единственный, кому начальник об этом сказал, был Филис Делс, славный верный пес, который ни в чем ей не признался, кроме одной крохотной детальки в самом первом разговоре.

— Я тут так много тебе сказал, а ты все молчишь и молчишь… Ни слова ни проронила, — сказал Мотарий. — Я уже начинаю волноваться.

— О, и зря… — улыбнулась ему Василиса.

Как же правильно она сделала, когда вытащила из уха прослушку. Иначе не распелся бы он таким дивным соловьем…

— Я обдумываю всё услышанное. И у меня возник вопрос: наши с вами коллеги, с которыми вы были так же откровенны и посвящали во все эти дела, успевали начать какое-либо расследование?

— Некоторые из них, да… — ответил он напряженно.

Василиса поняла, что задала свой вопрос неправильно.

«Успевали начать» — плохая формулировка. Некоторые не успевали, потому что засыпали начальника всеми возможными обвинениями, и Мотарию приходилось убирать их собственноручно. И сейчас он ответил так, словно дал понять, что ее ждет та же участь. Надо бы исправить ситуацию, пока он что-нибудь не предпринял.

— Все это время я была уверена, что вор — первый секретарь, — заговорила она. — Я даже подходила к нему, и говорила: «Украли эликсир для дочки, и прихватили трофеи? Ну и ладно, я закрою на это глаза, верните лишь трофеи!». А он сердился.

— Погоди-ка… — вытаращился на нее Мотарий. — Что ты ему сказала?!

— Знаю, нехорошо так дела вести, но вы всё отделение научили важной истине: иногда приходится закрывать глаза на маленькое, чтобы поймать большое, — честно ответила Василиса, делая вид, что благоговеет перед мудростью своего великого начальника. — Но просто если так взять… Эулат если и украл лекарство, то ведь не от жадности же, а от нужды — у него умирала маленькая дочь. Ради своего ребенка пойдешь на что угодно, разве не так?

— Ну… да… — протянул Мотарий.

— Вот… Я и сказала ему, забрал лекарство — я закрою глаза, но остальное верни. А он злился, кричал, что ничего не брал. Уверял, что кража произошла из-за алмаза… Оно и понятно, такая могущественная штука с магией самого древнего рода. И волшебная палочка… С одной стороны она как бы утратила свои силы, и уже давно, но с другой стороны она ведь столько времени хранилась рядом с одним из сильнейших в Ссарии артефактов, и неужели на ней это не сказалось?.. Разве она не должна была наполниться новой силой?

— Не знаю. Я в таких вещах не разбираюсь. А что твой муж об этом говорит?

— Начальник мужа сказал, что зря её списали со счетов, но точных данных дать не сумел. Проблема главная вот в чём: если Эулат всё спёр, то и вернул бы, и не было бы проблемы — ну, как мне кажется. Его дочь умерла, так и не получив лекарства, а стало быть, Эулат не при делах… Вопрос: кто тогда?!

— И кто же?

— Это и надо выяснить! Я ничего не успела узнать, пока было время последить за секретарем, но возможно кто-то другой, кому вы поручали это расследование, что-то узнал. Остались ли какие-нибудь записи? Наблюдения? Хотя бы просто пометки? Какие были последние приказы?

— Вот, — Мотарий указал на соседний стол, где обычно лежали дела, которые он лично расследовал, но сейчас на этом столе сиротливо валялись всего несколько тонких папок.

— Не густо, — вздохнула Василиса. — Надо изучить все это и поискать совпадения.

— Давай начнем, — кивнул Мотарий.

Ей показалось, что начальник даже как-то рад, что больше она ничего не сказала, и не поторопилась его в чем-то обвинять. Хотя с другой стороны смотрел он на неё при этом, как на чистенькую салфетку из новой только что открытой упаковки. Сейчас перед ним вся еще такая свеженькая, а после того, как используют, жизни уже не будет…

— Хм… — хмыкнула Василиса, изучив пару документов о наблюдениях.

Здесь была и ее собственная папка, какое-то время ее команда продолжала пристальное наблюдение за Эулатом, пока ее не было.

— Что такое? — тут же отреагировал на нее Мотарий. — Нашла что-то?

— Что вы знаете о Пеларине Исидур?

— То, что он тот еще самодур, — в рифму хмыкнул начальник. — Поднялся высоко за всего лишь каких-то пять лет, считает себя безумно важной шишкой. Крутит носом так, словно родился принцем, а на самом деле из вшивой рыбацкой семейки. Считает так быстро, что никто за ним не успевает. Мэр его заприметил, помог подняться. Оказывал ему так много внимания, что аж тошно было на это смотреть.

«Да… Зависть ужасно плохое чувство», — вздохнула Василиса.

— А какие у него дела с Эулатом? Они друзья?

— Пеларин подмял под себя всех, кроме меня! Пытался в оборот взять, пытался контролировать всю мою работу, да я его быстро на место поставил. Изначально главой сообщества был я, а как он появился, так я резко ушел на второй план. И это он, Пеларин, привел в общину Ярополка!

— Хм… — нахмурилась Василиса.

— А что такое? Почему ты о нем спрашиваешь? Думаешь, он причастен? Я бы не удивился…

— Почему?

— Потому что гнида он редкостная, и на место мэра метит. Мэр мне не верит, говорит, я сам в его кресло хочу, вот и несу бред о других. А я не буду скрывать — да, я хочу место мэра, но я точно знаю, что это лакомый кусок не только для меня! Пеларин тоже в него метит, и довольно успешнее у него все получается, чем у меня!