Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 2

— Это ещё что? — недовольный женский голос был самоуверенным и резким. — Вы что, даже не потрудились менять воду в вазе?

Ещё три цокающих шага по гладкому полу — и обладательница голоса появилась в поле моего зрения.

Я понятия не имел, как одеваются жители этой планеты, что считается роскошью, а что — нищетой, но всё-таки бриллиантовое колье — в любом мире бриллиантовое колье. Никто не станет просто так натягивать на себя связку сверкающих камушков, если только те не подчёркивают статус и влияние.

Да уж, дамочка что надо (хотя и красивая, надо признать). Кривясь так, будто ей было неприятно здесь находиться, она задела меня взглядом… ого! Вот это презрение!

Будучи джентльменом удачи, я нажил множество врагов — и, уж конечно, перевидал всякие взгляды. Но есть злость врага, ярость пополам с уважением — а есть брезгливое презрение, когда на тебя смотрят как на кусок гнилого мяса. Такую я видел у немногих — у своего брата, например…

Или вот у этой особы, скривившейся, как от отвращения. Интересно, чем несчастный паралитик заслужил такие чувства с её стороны?

— Простите, госпожа Распутина… — забормотала девушка в белом халате, запинаясь и отступая назад. — Мы не успели…

— Знаешь, сколько стоят услуги хорошего флориста?

Дама, похоже, была раздражена до предела, и теперь просто срывала злость на первом, кто попался под руку.

— Наина, — шаг — и в поле моего зрения оказался ещё один человек. — Пожалуйста… не устраивай скандалов хотя бы здесь.

Наина презрительно фыркнула и протянула девушке новый букет, точно такой же, как предыдущий, только свежий.

— Поставь. И чтобы я больше такого не видела. Имидж рода Распутиных — это не засохшие цветы.

Мужчина — высокий, крепкий, с седыми висками — остановился у кровати, взявшись двумя руками за её спинку и пристально глядя на меня. Точнее, на парня, чьё тело я сейчас занимал. Он ничего не произносил, но по морщинам, пробежавшим по его лицу, было ясно — он сейчас испытывает непростую гамму чувств.

Мои зрачки замерли. Выдать ему тот факт, что я в сознании, в мои планы не входило.

Новый импульс. Мне стало чуть легче дышать; по крайней мере, теперь я мог управлять этим процессом. Я же говорил, что будет быстро. Главное — ресурс!..

— Вы здесь вообще проветриваете? — продолжала скандалить Наина. — Почему здесь пахнет какой-то больницей?

Девушка в белом халате не успела ответить — мужчина посмурнел и развернулся.

— Потому что это больница, Наина, — отрезал он. — Я, кажется, попросил.

— Михаил, — наморщилась Наина. — Ты говоришь так, будто тебе совершенно не важен статус рода.

Она пересекла палату и распахнула окно, впуская свежий воздух. Снова мимолётный взгляд в мою сторону — и снова та же ненависть в глазах.

— Мне важен статус рода, — тяжело отозвался Михаил. — Но статус рода не пострадает от засохшего букета. Прошу, успокойся хотя бы ненадолго. Дай мне побыть с сыном.

Ну, да. Нужно было быть слепым, чтобы не увидеть этого. Лицо парня в зеркале было намного моложе, к тому же бледным и худым — но сходство было очевидным. Вот Наина, кстати… совсем не похожа — даже разрез глаз другой.

После того, как я очнулся в этом теле, у меня ни в чём не было уверенности или гарантии. На какой я вообще планете, Земля это или что?..

Ладно. Сначала — исцелю себя, затем — разберусь с остальным.

— Миша, — тем временем, Наина попыталась улыбнуться; в голосе зазвучала слащавость, насквозь фальшивая. — Ты ходишь сюда каждую неделю, и ничего не меняется.

— Потому и хожу, — отрезал Михаил. — Это… моя вина. То, что случилось с ним. Я виноват, Наина.

Он вновь повернулся ко мне, и его пристальный взгляд уставился мне в лицо. Что он хотел в нём обнаружить?.. Какие-то признаки сознания?..

Я уже чувствовал кисть правой руки. Чувствовал, но пока не шевелил ей зря — нечего. Увидят — переполошатся, позовут докторов… а мне внимание ни к чему.

Хлопнула дверь — это девушка в белом халате поспешно вышла, не желая быть третьей лишней в семейной ссоре двух важных господ.

— Миша, — Наина говорила вкрадчиво, вроде бы примирительно, но в то же время твёрдо. — Дело ведь даже не в том, что ничего не меняется. Дело в том, что… ничего не изменится и дальше.

— Знаю, — глухо произнёс Михаил, не поворачиваясь к ней.

— Не сочти меня бестактной, но… может быть, пора отпустить прошлое?

Мужчина лишь прикрыл глаза, никак не реагируя на предложение.

— Прошло девять лет, Миша. Девять лет.

Что ж, теперь понятно, почему тело такое немощное.

— Девять лет, как он умер. Мозг умер почти сразу, Миша — а то, что ты видишь перед собой, лишь тело, в котором искусственно поддерживается жизнь.

Наина старалась придать голосу успокаивающие нотки, но я всё же слышал в нём затаённые ненависть и презрение.

Хотя по факту она права. Как я и говорил, тело до моего появления было лишь пустой оболочкой без души.

Михаил вновь со вздохом развернулся к женщине.

— Наина, — выдохнул он. — Ты хочешь поссориться?

Та лишь пожала плечами.

— Ты прав — статус рода действительно не понесёт ущерба от засохшего букета. А как насчёт главы, который живёт прошлым и тратит ресурсы рода Распутиных на того, кто, по всем врачебным заключениям, давно уже труп, дышащий за счёт аппарата?

— Он мой сын, Наина, — отозвался Михаил. — Мой. Не твой. Ты не понимаешь. А его… то, что с ним случилось тогда — то, что я его не спас — моя самая тяжкая ноша.

— Я понимаю, — возразила Наина. — Думаешь, если бы подобное произошло с Дмитрием, я чувствовала бы себя иначе? Но нужно найти силы прекратить это.

И снова в голосе — фальшь. Неужели Михаил не слышит её? Ха!.. Хотел бы я знать, как там всё было девять лет назад. Готов спорить, что красотка Наина имеет к этому отношение, так или иначе.

Михаил снова замолчал, глядя на меня; Наина скрестила руки на груди и ждала. Я тоже ждал, но совсем другого — пока тёплое покалывающее чувство, которое уже охватило всю верхнюю половину моего тела, дойдёт хотя бы до колен. Тепло расползалось медленно, но верно.

Как говорится, в любом деле главное — начать, а там пойдёт само. Я запустил собственное исцеление, оставалось лишь ждать.

— Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем делать всё, что захотим, — голос Наины звучал жёстко. — Мы — не какая-то чернь. Мы — Распутины. За тем, чем мы заняты, тем, как мы живём, следит вся Земля…

Всё-таки Земля. Что ж, одной загадкой меньше — я-таки прибыл по месту назначения. Правда, немного промахнулся телом.

— Нельзя допустить, чтобы глава самого могущественного рода России жил в прошлом, уделяя мёртвому сыну больше времени, чем…

— Он не мёртв! — взревел Михаил, разворачиваясь к женщине; плечи его вздрогнули, и он повторил уже тихо, — Он не мёртв, Наина.

— Практически мёртв, — безжалостно отрубила та. — Ты мой муж, и я как никто понимаю твои чувства. Но… чуда не произойдёт. Ни сейчас, ни завтра, ни ещё через девять лет.

Михаил снова молчал, прикрыв глаза.

— Чудес не бывает.

Волна тепла достигла коленей.

Пора.

— Простите, — я приподнялся на локтях. Тело тут же заломило лёгкой болью. Ох, за девять лет этот паренёк знатно себе всё отлежал!.. — Я невольно подслушал ваш разговор… ну, вы не особо стеснялись.

Михаил и Наина, остолбенев, глядели на меня как на взрыв сверхновой. Я сел на кровати и свесил ноги вниз; волна тепла почти уже дошла до ступней.

Отбросив одеяло, я поднялся на ноги и спокойно подошёл к окну. Михаил и Наина всё ещё не шевелились, шокированные произошедшим.

— Так вот, — я распахнул окно пошире и поставил ногу на подоконник. — Чудеса… бывают. Иногда.

Миг — и, не дожидаясь ответа, я размашисто шагнул в широко распахнутое окно.

Привлекать внимание «чудесным исцелением», лезть в чужие разборки, да и вообще — жить чужой жизнью… оно мне надо, что ли?

Не-а. Всё, что мне нужно — это быстро сдохнуть и переродиться вновь, на сей раз уже удачно.