Приручить Лису, или Игра для дознавателя (СИ) - Александрова Евгения - Страница 30

Смотрел своими глазищами, прочитал мысленно заклинания и вот я уже сама ловлю его взгляд и чувствую внутри проклятую тягу. Все, что происходило, всегда играло ему на руку. Даже, похоже, убийство Кириана не нарушило планы, ведь через меня он выяснил все, что нужно – и лишь потом легко устранил лишнего и опасного разбойника.

А то, что он так долго утаивал. То истинное дело, ради которого он полез в Лес? Что-то, связанное с самим королем. Что это может быть: похищенные женщины дороги лично Его Величеству, между ними особенные узы?

Интересно будет, если Даресу приказали не столько отыскать убийцу бургомистра, сколько его жену и дочь. Может быть, даже ценой собственной головы! Мол, не отыщешь, не обессудь – висеть тебе на королевской виселице, дружок-дознаватель!

Мне кажется, или я ищу ему оправдания?..

Лисенок, который так и норовил сбежать, внезапно успокоился, устроился на моих коленях в клубок и… уснул. Такого я даже не ожидала. Сжала и разжала свою ладонь, гадая, не притаилась ли в ней хоть какая-то кроха магии? И улыбнулась устало.

По-прежнему, едва дыша, я откупорила флакончик и обработала рану зверька, похожую на укус большого хищника. Этот лисенок родился в рубашке! Я даже умудрилась осторожно замотать рану куском тряпицы. Надолго не хватит, но так лучше впитается средство.

Так. И что теперь? Сижу с раненым лисенком на руках, который так крепко и безмятежно заснул. Не могу же спустить его на землю – наверняка проснется и сдерет лекарство. Да и… я даже не знаю, куда дальше идти. Следы потеряны.

Солнце начало прогревать почти по-летнему. Я положила ладонь на пушистую шкурку лисенка, с удовольствием ощутив его тепло и быстрое биение сердца. Почти два дня без нормального сна дали о себе знать. Навалилась на плечи такая усталость, что я прикрыла глаза, чувствуя тупое бессилие и вымотанность – даже злиться больше не хотелось.

По лицу скользили тени от качающихся на ветру крон, убаюкивая, будто в колыбельной, открытые плечи и руки приятно грело солнечное тепло, и я провалилась в беспокойный прерывистый сон, в котором уже не могла понять, слышу я в самом деле цокот копыт по сухой земле и камням, или это игры моего воображения.

Голова раскалывалась так, будто она колокол, в который кто-то бил со всей дури. Дарес даже опасался открыть глаза. Казалось, стоит хоть попытаться – и яркий свет разорвет изнутри на части.

Ох, ну и тяжелая же у Лисы рука! Кто бы подумал!

Дарес медленно поморгал, пытаясь понять, почему так ярко, ведь только что была ночь, полумрак шатра, свет пары свечей. Лежа на полу, он аккуратно приоткрыл глаза. Шатер зашатался, или это башка кружится?

Зато стало понятно, почему светло. Потому что, мать его, утро! Всю ночь словно корова языком слизала, он еще помнил, как жарко прильнула к нему Майлис – разгоряченная после танцев, дикая, желанная в своей первозданной красоте – со всеми этими колечками-косичками в волосах, с податливыми губами, которые тащили его в омут помешательства и страсти.

Вспомнив, чем закончилась эта сцена, Дарес мучительно простонал. Осторожно прикоснулся рукой к щеке, чувствуя, как колет голое по пояс тело солома на полу шатра. На пальцах снова кровь, уже запекшаяся. Хорошее же у него в этот раз дельце! Таким образом добраться бы живым…

Он приподнялся, ухватился за край скамьи, оперся с усилием, выдыхая, и наконец встал. Головокружение не прошло. Проклятье. Еще эта выпивка, к которой он не притрагивался много лет. Но и отказаться вчера было невозможно – не дали бы попросту!

Почему-то болело еще и левое плечо. Не то, которое было ранено.

Дарес взглянул на него, повернув к себе руку.

– Ублюдки!.. – ругательство вырвалось приглушенное, но и сдержаться никак.

В голове не укладывалось. Это же надо! Дарес вытянул руку дальше, разглядывая всю эту жуткую “красоту”. Пока он валялся без сознания, кто-то из банды выбил татуировку с тем же символом, что красуется на плече Майлис. Выбит косо и наспех, еще не поджил, но все равно легко узнаваем – для любого из стражников.

Дарес недобро усмехнулся.

Вообще этого стоило ожидать после рассказа Майлис! Они так поступают не впервые. Метка, клеймо, которое не смыть – оно кричит о принадлежности к этому лесному братству. И попробуй теперь докажи, что это случайность.

Ну вот теперь они точно с рыжей подругой два сапога пара. Может, это хоть немного поумерит ее гнев?.. Дарес потёр рукой лоб, пытаясь унять гул в голове. Ладно, стоило признать, что он рассчитывал подразнить, вывести на эмоции, не думая всерьез, что закончится всё так плачевно… Осталось обнаружить, куда она теперь делась. Дарес натянул свою рубаху. Покачнулся, схватил куртку и вышел из шатра.

Лагерь сворачивали, но неспешно. Каким-то чудом его с Майлис шатер еще не тронули, но все явно готовились к бегам. И похоже, грабеж экипажа был лишь еще одним поводом, чтобы покинуть эти места.

У одного кострища сидел Ройс с тем самым здоровяком, который подначивал устроить свадебное испытание. Они заметили его, и главарь махнул, подзывая.

– Бедолага, – ржал Бесстыжий. – Первая брачная ночь не удалась!

Он еще раз хмыкнул, поднялся и с заговорщической физиономией хлопнул Дареса по плечу, тому самому, на котором набили запретный знак. Может, он и набил!

– Добро пожаловать в братство, – Бесстыжий открыто поглумился, глядя, как Дарес молча терпит боль, и ушел к остальным, кто паковал вещи.

– Говорил же Кириан, что женитьба не про Лису, – задумчиво бросил Ройс. – Вон как отходила, сразу видно, от души!

– Что ж, у вас есть повод злорадствовать, – поморщился он.

– Что там у вас случилось? – спросил Ройс, глядя искоса. – Долю не поделили?

– Да нет… Так. – Дарес ощупал и раненое в борьбе с Киром плечо. Болит, но терпимо. – А где она, где Майлис?

– С ночи никто и не видел, – пожал плечами главарь. – Может, ушла зализывать раны. Душевные.

С ночи не видели – паршиво. Слишком много времени прошло! Но это было очень логично с ее стороны – бежать. Она, похоже, из тех, кто всегда предпочтёт сбежать, если дело дойдёт до опасной близости. И не телесной близости, а другой. А оно ведь дошло… и он лишь подтолкнул, проверяя.

– Не такой уж я подонок, – ответил он, оглядывая лагерь в поисках подсказок, где искать “женушку”. Придется снова искать след и снова догонять неуловимую.

– Да кто тебя знает? – кивком вскинул голову Ройс. – Однако ж ты теперь за нее в ответе. Смотри, не испогань жизнь. Майлис я не так хорошо знаю, но она девка с огоньком! Не из тех, кто предаст за звонкую монету, у нее свои идеалы. Ошибаться может, но мы тут все не без греха.

– Я понял. Понял! Лошадь дадите? Доля у вас пусть останется, хочу сначала Лису найти. Не найду – так сами распорядитесь.

Главарь встал и оказался перед ним. И от него только сейчас почуялась легкая угроза. Алкоголь вчера подпортил тонкость понимания чужих эмоций, но в этом случае ошибиться было сложно.

– Так легко отказываешься? Едва жизнь не отдал на этом деле.

– Это другое. Кириан и без того на меня зуб точил с момента, как я в лагере появился. Не на грабеже, так в любой другой миг попытался бы прирезать, – Дарес снова зажал рукой плечо.

– Не к добру вы пришли в наш лагерь… – от слов дезертира шла горечь.

– Онмира же сказала, не в нас ищи зло, – сощурился Дарес.

– Старуха падка на смазливых мужиков, не смотри, что ей столько лет. Всегда находила себе любимчиков в банде.

– Но ты ей поверил!..

Ройс повел плечом и вдруг доверительно заговорил сгоряча:

– Кириан темнил, это я знал точно. А вот то, что вздумает сам бургомистра пришить – этого не знал! Так что поделом козлу за своеволие. Приказ был один: никого не трогать. Не лезть! Старику Алихану уже не помочь, и если у кого здесь и был повод мстить – так это у меня! Алихан был мне как отец, мы прошли армию, мы прошли эту проклятую осаду и мор, из которого вышли живыми единицы. Мы, мы с ним основали братство “Шалых”! Мы, не Бритоголовый со своими прихвостнями. Я не пошел мстить, не желая новой крови, а ублюдок решил покрасоваться и заодно разбогатеть – и развязал новую войну.