Избранники светил (СИ) - Зеленков Василий Вадимович - Страница 15

– А что будет с детьми без взрослых? – уточнил элементаль.

Коготь наклонился, пропуская над собой тяжелую ветку, и пояснил:

– Если они хоть немного похожи на моих соплеменников – а я уже посмотрел на восточные племена, они схожи – то дети, вышедшие на первую охоту, уже могут легко найти дорогу домой, особенно вместе. Да и тут легче, это же не Север со снежными бурями. Здесь тепло, и погода хорошая, а местные опасности они должны знать, иначе бы на охоту не пустили.

Синкарл с сомнением хмыкнул, но возражать не стал.

– Помоги мне, хорошо? – попросил Коготь. – Отслеживай охотников, я к лесам еще не привык, могу их потерять.

– Хорошо, – вздохнул элементаль. – Раз уж пришли вместе – вместе и поработаем.

Отряд оказался необычно большим для первой охоты – десятеро взрослых, шестнадцать детей. Коготь немало удивился традициям Востока: младшие были самых разных возрастов, большая часть – лет шесть-семь, несколько подростков. Хотя… да, скорее всего, все просто – старшие охотники следят за подростками, те учатся руководить младшими, а сами младшие учатся на примере; потом, видно, уже сами выйдут на охоту. Неплохо, хотя в его родных местах поступали иначе.

Никаких сожалений Коготь не испытывал. Жаль только, что младшим придется познакомиться с опасностью жизни раньше, чем следует – но, похоже, подростки уже умеют ходить по лесам, вон, у одного даже шрам на руке, явно от схватки со зверем.

Вздохнув, лунар отбросил сомнения и принялся действовать.

Для начала охоты Коготь выбрал обличье снежной ласки, одного из самых быстрых хищников Севера. Он по себе знал, насколько же опасны такие звери, и как трудно с ними сражаться в снегах. Здесь, конечно, будет проще: все же в густой зелени белая шерсть не помогает, скорее мешает. Но… это если позволить себя заметить.

Чего Коготь делать не собирался.

Гибкое длинное тело снежной ласки сейчас было надежно скрыто ветвями и листьями, не давая рассмотреть белую шерсть. Лунар внимательно следил за тем, как высокий крепкий мужчина отделился от отряда, скользнул в чащу и на небольшую поляну рядом, держа наготове копье. Ясно, разведчик – дабы опасный зверь не натолкнулся на отряд, застав его врасплох. А что будет, если зверь нападет на самого разведчика?

Конечно. Вот и прикрывающий его лучник. Все верно, зверь не пройдет.

Зверь с разумом Возвышенного – другое дело.

Снежная ласка метнулась из зарослей, и лучник даже не успел ничего понять, когда десятифутовое тело обрушилось на него. Острые клыки сомкнулись на горле, моментально разорвав его до самого позвоночника; Коготь мотнул головой, отшвыривая кусок плоти, придавил бьющееся в последней судороге тело лапой.

Копейщик обернулся на звук; застыл, увидев совершенно незнакомого, покрытого белоснежной шерстью зверя. Коготь прянул к нему, уклонился от выброшенного навстречу острия; челюсти ласки сжались на руке охотника. Хрустнули переламывающиеся кости, рот снова наполнился острым вкусом крови.

Охотник взвыл от боли, когда резким движением преображенный лунар оторвал руку прочь, забрызгав алой кровью зеленые листья. Конвульсивно сжимающаяся кисть полетела в сторону, клыки полоснули по горлу, и крик перешел в предсмертный хрип; мгновенно отскочив, Коготь убедился, что рана смертельна.

Белая шерсть задрожала, тело изменило форму, словно переплавляясь – и по стволу дерева вверх взбежала огромная кошка с клыками, подобными саблям. Затаившись в листве, Коготь ждал.

Крик охотника входил в его планы. Эти люди все же заслуживали шанса на бой… да и как еще их немного отманить от детей? Пусть они и виновны в нарушении границ, но убивать их на глазах у младших не стоит. Надо быть справедливым.

Коготь ожидал, что кто-то один сунется проверить. Может быть – двое-трое, прикрывая друг друга.

Но к погибшим товарищам устремилась вся восьмерка охотников, и замерший на ветвях лунар шевельнул хвостом от удивления. Как это понимать? И как понимать донесшиеся до него короткие приказы топот ног – дети явно отступают прочь?

Ну что ж, ему же легче. И наблюдающему со стороны Синкарлу не надо будет их выслеживать.

Увидев тела, охотники замерли, вскинув копья и луки. Они, на свою беду, были знатоками и видели, что оставленные раны ничуть не похожи на следы кошачьих когтей и клыков, потому и не глянули вверх.

Зря.

Коготь спрыгнул вниз, точно рассчитав момент, рухнув прямо на плечи оказавшегося рядом с деревом охотника. Острые когти вспороли тело, выпустив потоки крови, лапы полоснули по голове, сдирая волосы и распарывая лицо; под когтем хлюпнул глаз, другая лапа разорвала шею.

Оттолкнувшись от падающего трупа, лунар прыгнул, сбивая с ног вторую цель, своим весом вырвав из рук охотника лук. Точный удар перебил шею – да нет, практически порвал, отделив голову от плеч, отшвырнув в кусты; плеснувшаяся кровь проложила алую дорожку до них.

Свистнули две стрелы, от которых Коготь уклонился. Вряд ли бы они ему повредили, но по оставшейся со смертных лет привычке проверять не хотелось.

Новый бросок – и одна лапа отбила в сторону копье, а загнутые когти вцепились в живот охотника, с легкостью вырывая внутренности. Человек согнулся пополам, а Коготь с отвращением фыркнул – скользкие, неприятные на вид кишки испачкали всю лапу и когти, смешавшись с кровью, окрасили ее в какой-то мерзкий цвет.

Пятеро оставшихся сгрудились у дерева, выставив копья и готовясь отразить нападение. Коготь лишь покачал головой: они еще не поняли, с кем имеют дело? Что ж, нарушители границ должны знать, кто пришел за ними.

Он снова сменил обличье – становясь еще крупнее. Голова вознеслась на двенадцать футов над землей, тело же вытянулось на добрых шестнадцать футов в длину. Рыжая шкура почернела, пасть наполнилась длинными острыми клыками, глаза вспыхнули оранжевым светом, морда вытянулась.

Лица охотников исказил страх – пусть они и не знали, кто перед ними. Не могли знать.

Если и был на Севере хищник опаснее великого ужаса, отдаленно схожего с собакой зверя, то Коготь его не знал. Он искренне гордился тем, что смог убить такого зверя, и принять его облик вместе с кровью сердца; каждый раз, перетекая в эту форму, лунар чувствовал прилив сил.

Зарычав, он рванулся вперед, и копья безвредно скользнули по его шкуре. Огромная пасть сомкнулась на голове ближайшего противника; острые клыки легко сокрушили череп, разрывая плоть и мозг, движение морды – один из любимых приемов Когтя – сорвало прочь половину головы, разбрызгав серые ошметки по коре дерева.

Удар тяжелой лапы раздавил грудь другому охотнику; белые осколки костей пропороли кожу, сердце сплющилось и разорвалось, обратившись в лохмотья.

Трое тех, кто избежал броска, метнулись к деревьям, явно надеясь, что среди могучих стволов зверь не сможет двигаться так быстро. Зря надеялись: для своих размеров великие ужасы были удивительно подвижны, и Коготь догнал беглецов раньше, чем они успели оказаться в лесу.

Одного он сбил с ног и просто наступил всем весом на голову, круша кости черепа и заново испачкав лапу – на этот раз в мягком мозгу. Другому вцепился в спину, перекусив позвоночник, вздернув вверх и отбросив – так, что тело врезалось в ветви и повисло сломанной куклой, оросив землю смесью крови и мочи.

Последний погиб так же, как и первый – клыки пробили голову, полностью разорвав лицо; бессильно повисшего в зубах охотника Коготь просто выпустил, и труп мягко шмякнулся на землю.

Снова приняв человеческий облик, лунар постарался прогнать привкус во рту, не подходивший к этой форме. Сплюнул, оглядел залитую кровью и заваленную внутренностями поляну и вздохнул: он даже лиц их не запомнил. Ничего, потом вернется и похоронит, пусть и по северным обычаям.

Теперь надо было лишь пройти дальше – за уходящими детьми. Убедиться, что они действительно могут найти дорогу. Вот тут Синкарл точно поможет.

Наблюдая за вечерним костром сквозь деревья, Коготь удовлетворенно кивнул. Все хорошо, дети справились, как он и ожидал. Оказались уже почти за границами земель Ракси, утром отправятся в путь, вернутся к своему племени по прежним следам. Молодцы.