Крысиный бег lll (СИ) - "А.Морале" - Страница 6

— Какая? — Доверчиво спросила моя надзирательница.

— Баба если попробует разок, будет постоянно просить ещё и ещё. Для баб это как наркотик — ещё ни одна сама не спрыгнула!

— Ну да, конечно! Он, небось, и не стоит толком. — Хмыкнула девчуля презрительно, не отрывая взгляда от моего ручного змея. — На него же литра три крови нужно!

— Да, конечно. — Согласился я с ней. Чего спорить с дурёхой?

Она снова нахмурилась. На секунду бросила взгляд себе за спину, на двери, потом повернулась ко мне, внимательно посмотрела мне в лицо, и опустила взгляд ниже. Присела передо мной на корточки… И мне открылся такой вид сверху на её грудки, что я чуть не накинулся на неё сам! Не время! Ещё чуточку нужно было подождать.

Цыпа протянула руку и подняла мою уже слегка налитую кровью дубинку.

— Раздвиньте ноги, заключённый! Шире!

Подняла мою дубинку в горизонтальное положение, ощупала яички, и чуточку сжала член рукой. Бля! Зачем она это сделала?! Он тут же отреагировал!

— Блядь! Что с ним происходит. — Хриплым голосом проговорила моя рыбка, и я понял — рыбка загладила крючок по самые небалуйся!

Мой член в её руке наливался и твердел прям на глазах! Её большие глаза стали ещё больше и она, наконец, решилась. Приблизила лицо и своими красненькими губками обхватила головку. И понеслось!

Одной рукой она придерживала мой член и посасывала его как самую вкусную в своей жизни конфетку, а вторую запустила между своими прелестными ножками и тихонько застонала. Как она стонала!

А через минутку он встала во весь рост, задрала юбку, скинула трусики, сверкнула своим выбритым лобком, повернулась своей роскошной попкой ко мне, и облокотилась о стену, давая мне зелёный свет. Я провёл рукой по её мягким и горячим губкам и ущипнул за её маленькую горошинку.

Она текла, как самая последняя сучка! Там было так мокро, что мой член залетел в неё как родной, расширяя её изнутри и доставляя ей неземное блаженство! Поверьте, такого она никогда в своей жизни не испытывала, и никогда не испытает! Я вогнал ей свой болт по самые шары, разорвал ей китель на груди и освободил её дойки! О! Какие у неё шикарный сисички! Мягкие, большие, покорные…

Дальше я жарил её и хвост, и в гриву, и под хвост. Как она сладко стонала! Пришлось ей рот закрывать рукой, чтобы остальных бедолаг в камерах не переполошить! Я думал, она никогда не насытится! Такая пылкая и жадная! Какая у неё узкая и тесная киска была поначалу! А грудки просто две спелые дыньки с маленькими вишенками сосков — я не мог ими насладиться. А как она забавно повизгивала, каждый раз, когда я вгонял свой болт ей до упора! Вот так примерно: «И-и-и-И!», «И-и-и-И!»…

— Да не гони, Борода! — Прервал местный пахан словоизлияния своего бородатого кореша. — Не было здесь никогда девчонок надзирательниц! Если только тебя пару охранников не отымели. Может отымели, потом настучали по голове дубинками и тебе это всё привиделось! В это я охотно поверю! Да и камер на одного у нас тут давно нет. Ох и трепло ты! — Мужик с золотым зубом ненадолго замолчал, потом задумчиво цыкнул тем самым зубом, и так же задумчиво проговорил: — Ладно, Борода. Рассказывай, что там дальше было! Больно сладко ты поёшь!

— Но член у Бороды и правда огромный, может и не врёт. — Заметил один из мужиков.

— Ты то откуда знаешь?

— Так в душе видел. — Пояснил мужик и добавил: — Вы чего на меня так подозрительно смотрите? Я не петух!

Вся наша камера дружно заржала в десять суровых мужских глоток, и отсмеявшись, снова уставились на рассказчика.

— Да нечего больше рассказывать. — Недовольно пробурчал Борода. — Всё уже вывалил, как на духу. Жарил я эту кралю ещё три месяца, пока меня не перевели на другую хату. А она такая ненасытная оказалась, что я уже через пару недель стал прикидываться прихворавшим. Не думал, конечно, что когда-то скажу это, но она заездила меня! Прям все соки выпила!

— Бля! Ох и балабол ты!

— Одно хорошо. — Борода мечтательно закурил и пустил густой дымок от самокрутки в потолок. — С тех пор у меня всегда в камере были и сигареты, и чай, и мягкая податливая и готовая на всё цыпочка! Только щёлкну пальцами — она тут как тут…

Да уж! И мне тут сидеть трое суток. Хотя, ребята вроде собрались нормальные. Никто не наезжал, не пытался самоутвердиться за счёт новенького. Даже чай мне сразу предложили. Правда я не понял, они забыли разбавить заварку или у них принято пить такой крепкий?

Я покосился на галдящих мужиков, где один из них с погонялом Борода снова принялся травить свои тюремные байки, откинул голову на свою подушку, и стал анализировать, что вообще произошло со мной за последнее время, где я обсчитался и что нужно было сделать иначе. Неожиданно появилось для этого время. Грех не воспользоваться и не обдумать все мои действия в этом мире с самого начала…

* * * * *

От автора

Простите, ребят! Не удержался! Я прям представлял ваши недовольные лица, как вы читаете уже целую вторую главу и удивляетесь, почему до сир пор никто никого не трахнул?

Если кто не понял, это был дружеский стёб над теми, кто ожидал секс-приключение там, где его не могло быть. Ну не подходящие ситуации пока, и, несмотря на обилие секс-сцен в предыдущих книгах, на Майки не вешаются все подряд девчонки, и девчонки не попадаются за каждым углом и каждым кустом.

Потерпите немного, это только завязка. Скорее всего, в шестой главе, будет что-то поинтересней :)

Всё ещё будет. Обещаю!

Надеюсь, никто не обиделся :)

Так пролетели три дня. Из всех развлечений — это шахматы с фигурками, вылепленными из чёрного хлеба, и байки Бороды. Самые бесполезные три дня в моей жизни. Никакой информации извне. Из десятка коек в рабочем состоянии были только пять или шесть, так что спать приходилось по очереди, либо на скамейках и только ночью. После подъёма в восемь утра ложиться или садиться на кровать было нельзя. Только времяпрепровождение за столом. И так до самого отбоя в девять вечера.

Первой же ночью я попытался воспользоваться Взором. Большая часть обитателей камеры уже спала, а я коснулся узора и улетел. Пробежался по своим девчонкам — Николь, Маша, Алина, Эля. Проверил, всё ли с ними в порядке, и вернулся назад. Меня не было каких-то пять минут, но надо мной уже навис Шнырь, хмурил свои густые кучерявые брови и пристально всматривался в мое лицо.

— Ты чего? — Поинтересовался я у мужика, который, вроде, не делал мне ничего плохого, но вызывал какое-то чувство беспокойства и ассоциировался со словом «подвох».

— Ничего. — Промямлил тот и отодвинул своё лицо чуть подальше. — А ты? Ты как будто перестал дышать, я думал ты сдох. Уже хотел охрану позвать.

— Я в порядке.

— Точно? Ну смотри, я приглядываю за тобой, нам тут дохляки в камере не нужны.

Блядь! Даже ночью здесь нет покоя. Интересно, он правда переживал за меня или хотел что-то сделать? Любой из них может быть полицейской сукой или просто шутником, пожелавшим опустить новенького. А судя по рассказам Бороды, в камере всегда нужно спать с одним открытым глазом, несмотря на напускное дружелюбие и хорошее отношение. Иначе можно проснуться с чужим хером во рту или пером в боку. Здесь не санаторий.

Больше я свой Взор не использовал в этой мутной, но весёлой компании. А через три дня меня снова повели на допрос. Снова всё те же лица, тот же кабинет, и те же дурацкие вопросы. Словно и не было этих трёх суток…

— Ладно, подпиши протокол и можешь идти. — Спустя пару часов сдался Боров. — Тебя уже ждут на выходе.

Следующие десять минут я пытался вникнуть в мысли Карпова, которые он изложил от моего лица на бумаге. Количество ошибок в тексте поражало, как будто писал пятиклассник. Хотелось в некоторых местах взять ручку и начать исправлять, но я сдержался. И это видел даже я! Уверен, ошибок было раза в два больше.