У тебя есть сын (СИ) - Филимонова Лина - Страница 33

Точно такое выражение я видела на лице Матвея, когда купила ему кровать в форме гоночной машины…

Боже, как они все-таки похожи! 

- Почему ты мне не сказала? 

- Я думала, что ты…

- Кусок говна? 

Я киваю. Честно говоря, именно так я и думала…

- Каким бы я не был, я отец! Ты должна была сообщить мне! Это нечестно! 

- Ты не хотел детей. Они не входили в твои планы.

- С чего ты это взяла? Разве я такое говорил? 

- Говорил. 

- Что?! 

- За несколько месяцев до того, как мы расстались… помнишь, у меня была задержка?

- И что? Я сказал, что не хочу детей?

- Ты вел себя так, как будто хочешь, чтобы я сделала аборт. 

- Что за чушь!  Да, я тогда растерялся. Это было неожиданно. Я распланировал свой карьерный рост и нашу будущую жизнь. А меня всегда выбивает из колеи, когда что-то идет не плану. Ты же знаешь…

Я пожимаю плечами. 

Распланировал он все, видите ли… Хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах! 

- Да, я тогда не думал о детях. Не был готов к беременности. Но ты и не была беременна! Если бы тест оказался положительным, все сразу изменилось бы.

- Уверен?

- Абсолютно! Моя вина в том, что я растерялся. И не сумел это скрыть. Мне просто нужно было время, чтобы принять новую ситуацию. И я бы… Я был бы счастлив! Я бы перестроил планы. Я бы никогда не заговорил об аборте… Не надо делать из меня монстра! 

- Пойдем выпьем кофе, -  говорю я. - Чего мы стоим в прихожей... 

Я веду Кира на кухню. Люси нигде не видно. Я пытаюсь включить кофеварку, но у меня ничего не получается. Я внезапно забыла, как ей пользоваться…

Кир оказывается позади меня. Протягивает руку и касается моего плеча. Я вздрагиваю. 

- Нужно нажать эту кнопку, - говорит он. 

- Нет, кажется, ту, - возражаю я.  

- Поверь мне, эту. Я программист, я знаю. Ты можешь просто мне поверить? 

Последние слова он произносит с чрезмерной запальчивостью. И я понимаю, что говорит он совсем не о кофеварке. 

- Не знаю, - пожимаю плечами я. - Я ничего не знаю… 

- Не страшно, - рука Кира ложится на мое плечо. - Мы во всем постепенно разберемся. Когда начнем жить вместе… 

Он опять о своем! 

Что за безумная идея?!

Кирилл

Моя рука на ее плече. 

Меня разрывают противоречивые желания. Я хочу обнять ее… Или резко встряхнуть за плечи и, наконец, дать волю эмоциям. 

Яна скрыла от меня беременность. Она не сообщила мне о рождении сына. Нашего сына! Моего маленького глазастого лягушонка. У которого такие же глаза. И брови. И привычка хмуриться… 

Матвей - мой родной сын! 

Эта невероятная новость как будто доходит до меня частями. 

Еще один этап. Последний. Яна все подтвердила. У меня есть ребенок… И ему уже…

- Сколько Матвею? Два с половиной? - спрашиваю я. - Он никак не мог родиться второго августа! 

- Его день рождения второго февраля, - лепечет Яна. 

- Значит, ты узнала о беременности вскоре после того, как я уехал. Ты могла мне сообщить! Почему ты не сделала этого? 

- Нет, не могла. Ты уехал! Сбежал! 

- Но не луну же! Я взял с собой телефон, кстати. 

Спокойно. Вдох-выдох. Никаких буйных эмоций. Я должен сохранять спокойствие. Я не хочу все испортить. Снова. 

- Я думала, ты использовал меня ради своего быстрого взлета. Вернее, попытался использовать... И я была уверена, что дети тебе не нужны.

- Яна! - выдыхаю я. 

И в этом выдохе столько невысказанных слов…

- Неужели ты так плохо меня знала? 

Она пожимает плечами. 

- Получается, что так. А сейчас я знаю тебя еще хуже. Ты изменился. 

- На самом деле, не так уж сильно. Что ж, у тебя будет возможность познакомиться со мной заново. 

- Ты снова об этом? Что за бредовая идея жить вместе? Мы чужие люди! 

- Тебе нужно узнать меня получше, чтобы начать доверять. А я хочу узнать Матвея. Он рос без меня! Я не видел, как он родился, как начал ходить, как сказал первое слово… Я все пропустил! 

Яна молча опускает глаза.

- Больше я не пропущу ничего. Я хочу всегда быть рядом со своим сыном...

- Я не запрещаю тебе общаться с Матвеем и быть его отцом, - перебивает меня Яна. 

- По-настоящему это возможно, только если  живешь вместе! Я не хочу быть воскресным папой и видеть его раз в неделю. Я хочу кормить Матвея кашей по утрам, хочу читать сказку на ночь. Хочу забирать его из садика, вести его домой за руку и слушать, что интересного у него приключилось за день… 

- Ты хочешь… - повторяет Яна. 

- Да. 

- А тебя не интересует, чего хочу я? 

- Ты хочешь всего самого лучшего для Матвея, - убежденно заявляю я. - А я буду хорошим отцом. Лучшим. 

Мы снова молча смотрим друг на друга. 

Уже в который раз за сегодняшний вечер. Мы много говорим… Но и молчим немало. 

Я знаю, что скрывается за моим молчанием. Желание наладить наши отношения. 

Но о чем думает Яна?  

- Ты опять все распланировал, - выдает она. 

- Да, - киваю я. - Это моя слабость. Я люблю планировать. Меня это успокаивает. А мне нужно было успокоиться... Я чуть не рехнулся, когда понял, что Матвей - мой сын! 

- Я понимаю…

- Нет, ты не понимаешь! Он рос без меня! Я не знал! Я три года не подозревал о его существовании! И, если бы не эта конференция… не эта случайная встреча… Я бы мог никогда не узнать! 

Яна виновато молчит. 

- Ты же не собиралась мне говорить? - спрашиваю я. - До нашей случайной встречи.

- Не собиралась, - признается она. - Хотя иногда я думала, что Матвею нужен отец. И хотела узнать, как у тебя дела. Как ты вообще… Но я так и не сделала этого. 

- Я тоже иногда хотел узнать, как у тебя дела. Но не узнавал. 

- Почему? 

- Я думал, ты с Робертом. 

- Роберт… - шепчет Яна. 

А у меня сжимаются кулаки. 

- Ты же… ничего ему не сделал? - спрашивает Яна. 

- Пока нет. 

- Что ты собираешься…

- Не бойся, убивать его я не буду. Или… Ты этого хочешь? 

- Нет! 

- Но ты же хочешь, чтобы он поплатился?

- Да, - глаза Яны яростно сверкают. - Хочу. Он подлый и мерзкий… 

Она передергивает плечами. Ей неприятно говорить о Роберте.  

- Давай не будем о нем сегодня. Я с ним разберусь, уже начал. А сегодня  давай поговорим о Матвее. У меня миллион вопросов…

Я спрашиваю обо всем, что только приходит в голову. Любит ли Матвей сладости, нет ли у него на них аллергии? Лично я раньше был страшным сладкоежкой. Что из еды он терпеть не может. Вареный лук? Куриную кожицу? Я это все в детстве ненавидел.  

Среди прочих вопросов я задаю один: спрашивал ли он о папе? 

- Да не особо, - говорит Яна. - Он просто не знает, что такое папа. Вернее, знает… Но пока что спокойно относится к тому, что у него его нет. 

Мне больно это слышать. Или нет? Я не знаю. Нет, конечно, хорошо, что мой сын не страдает без папы. 

Но скоро он поймет, что иметь папу - это здорово! 

- Как ты узнал? - вдруг спрашивает Яна. 

И я сразу понимаю, о чем она. 

- Догадался. Увидел себя в зеркале и внезапно понял. 

- Странно, что ты не заметил раньше. Все вокруг замечали. Даже соседка. 

- Та самая, что отправила меня в пиццерию? - вспоминаю я. 

- Ага, она. 

- Черт, а я ведь тогда думал, что Матвей - это твой мужик… Я был таким ослом! Он был там, в пиццерии? 

- Да. Играл в детском уголке. 

- А я даже не смотрел на детей… 

Мы с Яной пьем кофе на Люсиной кухне. 

Вернее, вертим в руках кружки с остывшим напитком. 

Я не могу оторвать глаз от Яны. Она выглядит такой взволнованной... Сначала была бледная, а теперь на щеках выступил румянец. Глаза лихорадочно блестят. И она то и дело закусывает губы. 

И мне снова хочется ее обнять… Очень-очень хочется. 

- Матвей - это просто чудо, - говорю я. - Такой классный пацан...