Род Корневых будет жить! (СИ) - Кун Антон - Страница 15

Правда, не очень-то мне это помогло, ведь чёрный колдун тут же вырубил меня.

Но и тех мгновений, когда во мне была сила, хватило мне, чтобы не открыть кабинет, не подчиниться, не сломаться. И почувствовать восторг!

И я мысленно поблагодарил волка:

«Спасибо большое!»

Мне показалось, что я услышал короткое фырчание.

Я мысленно улыбнулся. А потом посмотрел на водящего над моим телом дымящейся палочкой и что-то тихонько бормочущего китайца и снова закрыл глаза. Этот недолгий разговор с Матрёной и с Мо Сянем утомил меня.

Когда я снова открыл глаза, мне на лицо падал солнечный свет. Собственно, это меня и разбудило.

Свет был мягким и тёплым. И совсем не раздражал. Наоборот, согревал и успокаивал.

Я прикрыл глаза и остался лежать, не шевелясь.

Похоже, я в комнате был один.

Где-то далеко слышались голоса. Интонация была спокойно-деловой.

Раз так, то опасности нет. Значит, можно не спешить, и я начал внутренним взором сканировать своё тело.

Оно было похоже на сосуд со струящимися внутри него потоками в основном чистой… не знаю… воды что ли? Хотя, не похоже… Но это что-то текло, как вода или как очень густой воздух.

Я раньше такого не замечал. В том смысле, что никогда раньше не видел этих потоков. И теперь было интересно наблюдать.

Застоявшееся тёмное что-то было в голове и в районе печени — там, куда меня саданул чёрный колдун. И ещё в казанках… и в правом плече. И немного в коленях — но там застоя уже почти не осталось. В шее тоже было. Но тут скорее походило на плотину, перегораживающую течение.

Мне показалось это неправильным, и я постарался мысленно убрать затор. Просто так убрать не получилось, и я начал как бы дышать через него.

Это не было какой-то секретной техникой или ещё чем-то. Когда я был в армии, со мной служил один старовер, и он показывал, как надо дышать, пропуская воздух через больное место. Вдыхаешь носом, а выдыхаешь, мысленно направляя воздух туда, где болит.

Понятно, что воздух выходит через нос или через рот, и такое дыхание скорее отвлечение внимания, но это помогало. Особенно, когда нет возможности принять обезболивающее.

Я частенько пользовался этой техникой для того, чтобы успокоиться, когда меня накрывало уже в мирной жизни — погоняешь потоки по каналам, и тревога отпускает. Так что сейчас я легко смог увидеть каналы.

Не сказать, что у меня сейчас всё получилось, как надо, но тонкий чистый ручеёк потёк в голову. И сразу стало светлее и радостнее.

Ободрённый, я попытался расчистить затор ещё сильнее.

От притока чистой воды, голова немного закружилась, и я решил не торопиться и дать воде самостоятельно вымыть застоялое нечто и таким образом очистить голову.

Пока вымывалось, я вспоминал последние события. Их было много, и они требовали осмысления.

Воспоминания о нападении чёрного колдуна на усадьбу пришли, как констатация факта, не взволновав меня ни на грамм. Даже слова Матрёны и Мо Сяня о том, что это я победил чёрного колдуна и его людей, не вызвали у меня особых эмоций, как не вызывает особых эмоций сказка.

Зато вслед за этими воспоминаниями пришло воспоминание о нападении волколаков и лютых мертвецов на деревню, позорный для меня бой, а следом — моя просьба научить меня пользоваться оружием.

Едва в моей памяти всплыл образ деда Радима, как я подорвался с кровати. Это же сколько времени уже?! Явно не раннее утро! А я собирался добежать до деревни на тренировку! Получается, я эту самую тренировку проспал в первый же день! Хозяин слова, твою мать!

Вещи были сложены на стуле, и я начал спешно одеваться. Ну и запутался в штанинах, конечно же.

Прыгающим на одной ноге и застала меня Матрёна, которая принесла мне завтрак.

— Барин! Владимир Дмитриевич, что же вы встали?.. Вам ещё не надо бы… — запричитала она и заметалась, не зная, что делать — то ли бросать поднос и бежать мне на помощь, то ли сначала донести поднос до столика, а потом уже…

Видимо, женская аккуратность победила, и Матрёна метнулась сначала к столу. А потом уже ко мне.

Но я к тому времени уже совладал со штанами и остановил её. Не хватало ещё, чтобы девушка помогала мне одеваться. Вот раздеваться — другой разговор…

Послушно остановившись в метре от меня, Матрёна прижала руки к своей пышной груди и взмолилась:

— Владимир Дмитриевич, вам не надо ещё вставать! У вас шея сильно повреждена и голова тоже!

Я вспомнил места с застоявшимся нечто и затор в области шеи и кивнул:

— Знаю!

И продолжил быстро одеваться.

Тело, конечно, болело. Особенно там, где я видел застойные места. Но я заметил и другую вещь — от движений потоки начали проявлять активность. Но как-то хаотично. И это отдавалось сильной болью.

Может, действительно лучше было бы полежать?

Однако, я сам напросился, чтобы меня тренировали. Так что решительно отодвинул перегородившую мне путь Матрёну и направился на выход.

— А как же завтрак? — крикнула мне вслед девушка.

— Ещё не заработал, — бросил я в ответ и сбежал по ступеням на первый этаж.

И не мешкая, выскочил на улицу. А там…

Ночью выпал снег.

Вчера вечером вообще ничего не предвещало.

Хотя нет. Дождь осенью частенько переходит в снег. Так что вполне нормально.

Но снег так снег! Какая разница? Здоровее буду!

Я выскочил на дорожку и побежал в сторону частокола. Благо, путь уже знал.

Возможно, потому что от снега было светло, а может, потому что я был спросонья, но я в первый момент даже не подумал позвать китайца или управляющего. Ну или ещё кого-нибудь, чтобы идти не одному. Я просто бежал по дорожке до тех пор, пока передо мной не взлетели голубые мотыльки защитного барьера. Было странно видеть их на снегу…

Сразу вспомнились волколаки и лютые мертвецы, а также чёрный колдун с наёмниками.

Но останавливаться, а тем более поворачивать было поздно. Как и звать кого-нибудь — для этого придётся вернуться в усадьбу. А я и так уже сильно опаздывал на тренировку

И я побежал дальше. Но теперь — оглядываясь по сторонам и ловя каждый звук, каждое движение. И прислушиваясь к тому, как колотится сердце.

Если вчера мы шли до деревни целую вечность, то теперь я добежал до частокола за считанные минуты. Однако ворота оказались закрыты.

Я подскочил к воротам и тут же заколотил в них что было силы.

Если честно, то мне из-за закрытых ворот и тишины с той стороны стало как-то не по себе. Даже собаки не гавкали, хотя их тут было не мало.

Сразу вспомнилось, что в предыдущий приход чёрного колдуна жена главы рода… ну не могу я называть её мамой… Хозяйка послала управляющего, чтобы он предупредил жителей деревни, чтобы они уходили в лес. А я про них даже не вспомнил.

Вдруг с ними что-то произошло? Что-то нехорошее…

— Дед Радим! — с отчаянием заорал я и заколотил в ворота с новой силой.

— Чего шумите, барин? — закричал сверху Микола.

На голове пацана была суконная шапка с меховой оторочкой и стёганный зипунишко, чем-то неуловимо похожий на ватник.

Едва я увидел над забором его белобрысую голову, мне на душе сразу стало тепло.

А Микола в этот момент словил подзатыльник и послышался голос Савелия:

— Ты как, говнюк, с барином разговариваешь? — И сразу же рядом с Миколой над воротами появился Савелий собственной персоной.

— Привет, Савелий! — крикнул я. — Открывай ворота!

— Один момент, барин! — крикнул в ответ тот и исчез за частоколом. И уже из-за него донеслось: — Микола, тебя долго ждать? Чего застрял там?

Белобрысый пацан тут же нырнул вниз, и вот уже заскрипел отодвигаемый запор.

Едва ворота приоткрылись, как Микола выглянул.

— Чего стоите, барин! Заходите быстрее! Неча ворон ловить!

И снова окрик Савелия:

— Микола, паршивец! Тебя что, деду Радиму на воспитание отдать?

— Не надо! — взмолился Микола и тут же склонился: — Пожалуйте, Владимир Дмитриевич! Побыстрее только. Дед Радим велел держать ворота запертыми и нести дозор.