Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 61

— Ага, с цветами и благодарностью от императора! — хохоча, воскликнул Колька Аксаков, отбиваясь от Федькины щелбанов. Во всем классе он был самым низкорослым, и даже Плещеевой едва доставал до плеча. Вдобавок к этой проблеме у Кольки все лицо было обсыпано веснушками, словно поляна с желтеющими одуванчиками. Понятно, что ему сразу прилепили прозвище «Конопатый». Слегка приподнятый кончик носа превратил Кольку в несносного и обидчивого мальчишку. Что поделать, не каждому дано родиться красавцем. Род Аксаковых, не самый богатый в дворянской Москве, к тому же, не имел никаких возможностей для улучшения внешних данных будущих поколений, на которое требуется не одно столетие.

— И тортик не забыть!

В классе нарастало бесконтрольное сумасшествие. Не знаю, что произошло бы дальше, не зайди в класс Маша-Няша. Среднего росточка, худенькая, но с горделиво расправленными плечами, в строгой светло-серой юбке и жакете, она простучала каблуками туфель до учительского стола, держа под мышкой классный журнал, оглядела мгновенно притихший класс. Остановила взгляд на конопатой физиономии мгновенно покрасневшего Кольки.

— Господин Аксаков, весьма недальновидно упоминать Его Величество в столь неподобающей форме, — заявила она мелодичным голосом, в котором явственно прозвенели металлические нотки. Пусть со старшими учениками Марии Павловне не хватало жесткости, на младших она сполна применяла свой педагогический кнут. — Не хотелось бы видеть вас в списках отчисленных.

Конечно, биологичка преувеличивала, но что в ней не отнять, не каждого она столь откровенно запугивала. Знала, кого можно просто попенять, а с кого и стружку снять. Аксаков для нее оказался каким-то непонятным раздражителем, каждый урок начинался с атаки на Конопатого.

— Извините, Мария Павловна, не подумал, — промямлил правильные слова Колька.

— Извиню, когда исправишь свою неудовлетворительную оценку. И «посредственно» меня не устроит, сразу предупреждаю, — отрезала Сарычева и зацепилась взглядом за меня, уголки губ дернулись в улыбке, сразу превратившую строгую учительницу в обаятельную Машу-Няшу. — Викентий Волховский! А вот это сюрприз! Я уже стала волноваться, что не увижу вас в первом триместре, столько всего наговорили про ваше самочувствие… Ты в порядке?

— Да, вполне, Мария Павловна, — я проявил вежливость, встав на ноги. — Готов постигать премудрости биологии и прочих наук.

В классе раздались смешки, даже Илана улыбнулась. Правда, сразу сжала губы в тонкую полоску, превратившись в ледяную красавицу.

— Похвально. Значит, сможешь рассказать о систематических группах простейших? Госпожа Булгакова утверждала, что вы занимались самостоятельно. Что ж, похвально. И все-таки я хотела бы убедиться, что ничего не упущено.

— Я так понимаю, уже нужно отвечать? Или первым начнет Аксаков?

— Эй! — возмутился Конопатый.

— Он пойдет на закуску, — иногда Мария Павловна умела шутить.

Я вздохнул и только раскрыл рот, чтобы начать увлекательный рассказ о корненожках, радиоляриях и прочих споровиках, как в коридоре послышался дробный топот ног, какой-то нарастающий шум, и вдруг кабинета распахнулась, на пороге появилась сама Антонина Елизаровна — наша классная дама. С виду всегда сдержанная, сейчас она лихорадочно поправила прическу, разгладила невидимые морщины на белой блузке. Уняв вздымающуюся от быстрой ходьбы грудь, она приложила к ней руку и прерывисто выдохнула:

— Прошу простить, Мария Павловна, что помешала вашему уроку. Боюсь, сегодня он может и вовсе сорваться.

— А в чем дело, Антонина Елизаровна? — нахмурилась биологичка. — У нас какие-то внеплановые мероприятия возникли?

— Получается, что возникли, — пространно сказала классная дама. — Через несколько минут к нам прибудет цесаревич Юрий Иванович с Великой княжной Лидией.

— В гимназию? — подобралась Маша-Няша.

— К нам, — четко выделила Антонина Елизаровна. — Сюда, в наш класс…

Ушаков не сдержался и громко присвистнул. На него зашикали, а классная, нервно сцепив пальцы, высмотрела меня и сказала:

— Ребята, для нас это величайшее событие. Члены императорской семьи посещали Щукинскую гимназию девять лет назад на пятидесятилетний юбилей. Срок приличный. Поэтому очень прошу быть ответственными, не свистеть по-дурацки, — она повысила голос и зыркнула на Ушакова. — Не заставляйте своих родителей краснеть за подобные выходки.

Дверь неожиданно распахнулась, классная тихо ойкнула и вытянулась, вся бледная и взволнованная. В кабинет вошли двое крупных мужчин в черных костюмах, сдержанно кивнули на приветствие учительниц и внимательно оглядели затихший класс. Я вдруг почувствовал на своей руке похолодевшую ладошку Иланы, и приятные мурашки снова оживились, оттаптывая мне позвоночник.

— Не бойся, — очень тихо произнес я, едва шевеля губами.

Соседка на мгновение прикрыла глаза бархатистыми ресницами и застенчиво зарумянилась. Ее ладошка тут же соскользнула на поверхность парты. Ох, что-то неладное происходит с Рудаковой! Она стала более настойчивой в желании завладеть моим вниманием. Зная Илану, могу только сказать: просто так атаковать одноклассника, находящегося под бдительным присмотром княжны Светланы, довольно опасно. Значит, есть какая-то причина.

Пока обыгрывал всевозможные версии поведения Иланы, по кабинету пронесся какой-то ветерок, словно два десятка человек разом выдохнули и замерли. В помещение неторопливо вошел цесаревич Юрий Иванович в длинном элегантном светло-коричневом плаще, с ребяческим любопытством разглядывая учебные стенды, горшки с цветами на стенах, замершие лица ребят. За ним без тени робости следовала Великая княжна Лидия в деловом брючном костюме бордового цвета, который выгодно взрослил ее. Тонкая фигурка словно вытянулась на несколько сантиметров вверх за счет туфель на среднем каблуке. Она скромно встала за спиной отца, сцепив пальцы рук на животе, поблескивая родовым перстнем с выгравированным гербом Мстиславских и парой искусных золотых колечек с драгоценными камнями. Густые волосы аккуратно собраны на затылке в затейливую конструкцию, открывая высокий лоб и изящную шею.

Моя бывшая напарница скользнула умелым, не показывающим никаких эмоций взглядом по сидящим ученикам, на долю секунды задержала его на мне, оценила застывшую рядом со мной Илану — и едва-едва заметно кивнула.

Мы загремели стульями, вскакивая на ноги.

— Ваше Императорское Высочество государь наследник! Великая княжна! — Антонина Елизаровна находилась на службе, поэтому этикет позволял ей склонить голову на две-три секунды для приветствия высоких гостей. То же самое сделала Маша-Няша, застывшая восторженным столбиком возле окна. — Мы рады видеть вас в нашем классе. Такая честь…

Она от волнения замолчала. Цесаревич еще мгновение ждал, пока классная закончит речь, но понял, что нужно брать инициативу в свои руки.

— Благодарю вас, Антонина Елизаровна, — сказал наследник мягко, демонстрируя свое знание педагогического состава. — У нас визит не совсем официальный, но согласован с директоратом гимназии, попечительским советом и Малой Канцелярией. Получается, немного официоза все же присутствует. Садитесь, молодые люди!

Дождавшись, когда утихнет шум взволнованной публики, цесаревич сделал шаг вперед.

— Несколько недель назад во время празднования Дня Рода произошло ужасное преступление против императорской семьи и высокородных гостей, — Юрий Иванович выглядел задумчивым, словно заново вспоминал перипетии того дня. — Кучка диверсантов по наущению группы лиц, умело руководящих из-за границы, сумела подготовить и провести террористическую атаку на высокородных гостей, приехавших по приглашению государя-императора на празднество. Но благодаря вашему однокласснику Викентию Волховскому их усилия пропали втуне. Можно сказать, один молодой человек встал на пути смертоносной магии, и рискуя жизнью, спас Его Величество с семьей и гостей праздника. Но об этом вы уже все знаете, нет смысла по сотому разу обсуждать известное. Господин Волховский, вы довольны наградой?