Давай поспорим? (СИ) - Белова Дарья - Страница 26

А я опускаюсь перед ним на колени.

Всегда считала, что делать минет это низко и недостойно. Да и никогда я этого не делала. А сейчас стою и аккуратно поглаживаю его уже готовый и твердый член через ткань боксеров. Понимаю, что хочу. Хочу его всего.

— Я хоть здесь буду первым? — низко и хрипло спросил Рома.

Не отвечая, я стягиваю с него боксеры. И вижу, как сильно он меня хочет. И так сильно я хочу его попробовать, какой он на вкус, что во рту образуется много слюны. Сначала я аккуратно обвожу языком головку и слегка посасываю.

— Блять… — его гортанный голос, хриплый, низкий звучит приятнее любой музыки.

Когда рука ложится мне на затылок, задавая нужный темп, я понимаю, что пока мои действия правильные и действую уже на инстинктах. Никогда не думала, что можно получать такое удовольствие, делая минет. Погружая все глубже и глубже его член, я сама начинаю постанывать от удовольствия. То ускоряясь, то замедляясь, я вижу, как Рома начинает дышать чаще, а член еще больше увеличиваться у меня во рту. Я была готова к тому, что терпкая и вязкая сперма вот-вот окажется у меня на языке. Но Рома перехватывает меня и снова разворачивает спиной к себе и ладонью надавливает на поясницу, заставляя прогнуться. Сейчас он видит, как я хочу его, как возбуждена от того, что отсасывала ему. Одним толчком он входит в меня. Так же напористо, жестко, сразу на всю длину. Чувство наполненности сразу возносит меня на вершину, наполняя каким-то животным безумием и яростью. Я хочу чтобы он двигался во мне сильнее, ярче, быстрее. Он чувствует мои желания и исполняет их: берет так, как и привык, я знаю. За вечер я получаю второй оргазм, который сильнее и дольше первого. Зажмуриваю глаза от удовольствия, что пара слезинок скатывается по щекам. Открыть глаза не могу: перед ними звезды. Внутри пульсация не прекращается, занося меня еще выше на вершину. Рома кончает следом, вновь оставляя следы спермы на ягодицах. А потом размазывает белесые струи по ним. Помечает меня собой.

— Бл*ть, — снова не выдерживает он.

— Ненавижу! — шиплю я в ответ.

В миг упала заслонка перед глазами, я в момент протрезвела от этой эйфории нескончаемых посторгазменных конвульсий — он был с другой. От него воняет женскими духами.

— Я был у матери. Это ее духи, — устало улыбается мне Рома и притягивает меня к себе, чтобы крепко обнять.

Дура!

Глава 17.

Рома.

Я с грохотом захлопнул дверь. Не сдержался. Вчера сорвался к ней, отвез к себе домой, у нас был крышесносный секс, от которого до сих пор в ушах звенит. Да мне женщина первый раз приготовила обед. Мать не в счет. И сейчас я в таком шоке, что не знаю, чему больше удивляться: что меня на ней клинит или что мне нравится, что сейчас происходит с нами. Уехать она хочет… Зачем?

Какая теперь работа в таком состоянии? Хочется крушить все вокруг. Или придушить кого-нибудь. Себя, наверно, в первую очередь.

— Сань? — звоню я другу, — пойдем в зал? Грушу поколотим?

— Ты время видел, боец?

— Как раз самое время. Ну? — с надеждой спрашиваю.

— Давай через полчаса в зале.

До зала я доезжаю минут за пятнадцать. Нервно выкручивая руль и излишне эмоционально тормозя. Вообще все с появлением в моей жизни Карениной, идет не так размеренно и обыденно как раньше. Чтобы я срывался с места перед важными переговорами, чтобы привозил женщину домой не просто для разового перепиха, а потому что ей ночевать негде? Да никогда. Никогда не ездил резво, не играл в “шашечки” на дорогах, а такое, признаться, вчера было.

В зал мы с Саньком иногда ходим размяться и поколотить друг друга. Мои успехи не сравняться с его, но как приятно пару раз вдарить ему по морде. Вот и сейчас руки уже чешутся. Пусть он и не причем.

Я переодеваюсь за какую-то минуту, хорошо, что все вещи в шкафчике хранятся. И вижу, как в раздевалку заходит Саня, ухмыляется мне, довольный, как кот, объевшийся жирной сметаны.

— В честь чего у нас внеплановый спарринг? — ухмыляется мне.

— Настроения просто нет.

— Плохо вечер вчера прошел, чтоли?

— Да ох*енно он прошел.

И выхожу из раздевалки, чтобы не видеть его ухмыляющуюся физиономию. Клянусь, когда вдарю ему, полегчает точно.

— В честь чего внеплановая встреча у нас? — спросил Михалыч, местный тренер, выискался еще один любопытный.

— Михалыч, просто… просто надо.

— У вас полчаса, потом у меня группа. Слышал меня, Багров? Полчаса! — Громко повторяет тренер, а я как долбанная игрушечная собака на приборной панели киваю головой.

Саня, будто специально, мерно вышагивает из раздевалки и двигается ко мне. Возможно что-то насвистывает себе под нос. Выводит из себя. А я делаю вид, что его не замечаю. Позер, блин. Беру перчатки, надеваю. Жду, когда барин соизволит присоединиться. Барин медлит, и иногда поглядывает на меня, изучает.

Через минуту оба оказываемся друг напротив друга. Вижу, что начинает провоцировать, чтобы первым нанес удар. Я же медлю, не отвожу взгляд и готовый в любую секунду ударить. Так и ходим вокруг, пока из раздевалки не доносятся шаги, которые меня и отвлекают. Саня не мешкает и заносит руку. Но уроки для меня тоже не проходили даром: я уворачиваюсь в защите, а потом сам наношу удар. Саня пропускает, не успел закрыться. Начинает легчать. Следом снова заношу руку, но он уворачивается и удар прилетает уже мне. Черт. Больно. Но отрезвляет.

— Что происходит, Ромыч? — спрашивает Саня.

Что это? Попытка отвлечь? Или вывести меня на откровенный разговор. Не готов я пока, Саня, сам запутался.

— Происходит то, что ты пропустил уже два удара. Как челюсть, не болит?

— Что ты? Просто пощекотал, — и наносит мне удар, что выбивает воздух. — Ты в порядке?

Нет, бл*ть, я не в порядке! НЕ В ПОРЯДКЕ! И бью Саню. Тот тоже закашлялся, когда получил удар в живот. А потом еще один, пока приходил в себя. И финальный.

— Черт, — Саня сел на пол, снял одну перчатку, чтобы тыльной стороной ладони вытереть кровь. — Легче хоть стало?

— Немного, — признаюсь я.

— Кто она? — спросил он через несколько минут спустя, как мы отдышались.

— Нет, не лезь ко мне сейчас с этими вопросами.

— Я тебя ничего и не спросил. Ты же сам прекрасно все понимаешь. Я уже даже гадал, когда ты соизволишь вл…

— Даже не произноси этого. Саня! Это просто какое-то помутнение, которое выбивает меня. Пройдет, — немного успокаиваюсь я, — Помнишь Тоньку Филатову, она у тебя работала в отделе логистики, года четыре назад?

— …нет.

— Ну такая рыженькая, миниатюрненькая.

— … нет.

— Ладно, не важно. В общем, похожая ситуация была. Так торкнуло меня на ней, а спустя неделю отпустило. Как потрахались пару дней, так и все.

Саня просто хмыкнул, а потом встал и подал мне руку, чтобы помочь.

— Ладно, мне еще на работу надо, — отключился уже от нашего разговора друг.

— Сань, я к матери сейчас поеду. В офисе не будет больше.

— Да я понял.

До матери доехал быстро. Пробки еще не успели образоваться. После спарринга действительно стало чуть легче, отпустило. Может и с Карениной так. Повстречаюсь несколько дней и все. Улетит она в Германию и даже не надо придумывать повод расстаться. А еще надо решить вопрос с этим дебильным спором. Вот какой черт меня дернул подписаться на это? Новая машина — это хорошо, но при мысли о том, как она мне достанется, хочется умыться и смыть с себя эту грязь, которую я сам на себя и навешал. Каренина точно не заслужила такого. Наивная девчонка, влюбленная, доверчивая, верящая во весь этот сказочный бред со счастливым концом, принцами и любви до гроба. Это явно не моя история, но быть злодеем в ее сказке не хочется.

— Привет, Рома. Что ты не предупредил, что заедешь? — бросает мать с порога.

Мама живет в нашей скромной двушке, которую я приобрел, как только начал получать более-менее нормальные деньги. Как радовалась мать, когда мы съехали с той комнаты в общежитии. Да что уж, как радовался я, когда двадцатисемилетний парень смог оформить ипотеку и купить двухкомнатную квартиру в Москве. Да, это не супер новая высотка в центре, в которой живу сейчас я, но первая крупная покупка, которой я гордился.