Тафгай 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 37

Рывок Мальцева, поддержал и Боря Александров, они вдвоём вылетели на «трусишку» Милтона и вратаря Абрахамссона. Александр замахнулся, но вместо щелчка сделал резкий пас на «Малыша», который броском в касание загнал шайбу в верхний угол ворот и сравнял счёт в матче — 3 : 3.

— Ты как? — Спросил меня Сева Бобров, когда мы под недовольный свит трибун и английский мат канадского тренера, поздравив друг друга, вернулись на скамейку запасных.

— Итс ол, то есть дай пару смен дух перевести, — попросил я, тяжело дыша. — Кости вроде целы, голова тоже не шумит. Что-то с памятью моей стало, всё, что было не со мной помню. Нормально всё, коуч. — Устало улыбнулся я.

***

После второго периода вратарь Владимир Минеев выслушал множество лестных слов от Всеволода Михалыча. И было за что. Во-первых, ликвидировал выход два в одного. Во-вторых, оставил ворота в неприкосновенности, когда команда отбивалась в меньшинстве. В-третьих, взял намертво две очень трудные шайбы.

— Вот как надо биться за Родину на льду! — Закончил свою похвальную речь Всеволод Бобров. — Молодец Минеев. Тафгаев, ты тоже…, но стал заговариваться. Какой я тебе коуч? Плохо с головой — попей чаю, и съешь таблетку глюкозы.

— Да, — согласился Тафгаев. — Сейчас бы «сникерс». Не тормози — сникерсни! — Сказал Иван слова, которые никто в раздевалке не понял, но всё равно народ засмеялся.

«Наверное, сникерс — это какой-то экзотический фрукт», — подумал про себя Минеев, но вслух ничего не произнёс, и переспрашивать, тоже не стал.

— Сникерс? — Сморщился на секунду главный тренер, как будто проглотил ядовитого таракана. — Далее, Харламов, Петров и Викулов в концовочке сделали очень красиво. Раскатали шведов как в кино. Вот такой игры я жду от всех вас. После 3 : 1 в первые двадцать минут, 3 : 4 — перед заключительным периодом счёт замечательный. Что Минеев, спросить что-то хочешь?

— Хочу сказать, мужики я вас не подведу, — внезапно для себя высказался, скромняга, Володя Минеев. — Но обрезайтесь поменьше.

— Правильные слова, — улыбнулся Всеволод Бобров и пожал руку своему второму вратарю.

***

Первые десять минут третьего периода до смены ворот, провели не шатко не валко. Шведы нам не давали играть, мы им. Нас счёт 3 : 4 — устраивал, а их — нет, но нам было на это наплевать. Лично я окончательно пришёл в себя и перестал называть коучем Всеволода Михалыча, который единственный из всех был как на иголках. Дело в том, что перед выходом на третий период в подтрибунном помещении произошла неприятная сцена, невольным свидетелем которой я стал. В этот раз я шёл позади всей команды, застрял в одном месте, и видел, как Боброва остановил какой-то мужичек из нашего Советского посольства в Швеции. Судя по неловким движениям, чиновник был уже «хорошо навеселе».

— Севка, Бобёр, ну зачем так грубо играть? — Пьяно икнул работник посольства. — На трибунах ведь шведские царские особы. Карл Густав кажется, да хрен их поймёшь. Ну, это Бобёр, ну ты меня понял?

Всеволод Михайлович ненавидел, когда его малознакомые люди называли Севкой да ещё и Бобром, как голоного пацана. И наш наставник, не выдержав наглости, как дал с правой руки чиновнику посольства, что тот присел на попу.

— Иди на х…, дурак! — Прошипел Михалыч, и пошёл за командой на скамейку запасных.

А я вспомнил, что в 1974 году что-то подобное произошло с работником Советского посольства в Финляндии. И тогда Боброва после двух побед на чемпионатах мира в Москве и в Хельсинки, отстранили от сборной и вообще убрали из отечественного хоккея.

«Неужели я своим вмешательством в историю спорта ускорил событийный ход? — думал я, сидя на лавке и немного выключившись из перипетий сложного матча. — Что ж теперь будет-то? До Олимпиады снять Боброва точно не должны, а потом, всё что угодно может случиться».

— Тафгай, на смену! — Окрикнул меня Всеволод Михалыч. — Не спать, не спать, — похлопал он меня по спине.

— Не спи художник, не спи, — улыбнулся я и поехал на точку вбрасывания.

Не знаю что случилось, но вбрасывание я опять проиграл. Очень хорошо против меня сегодня действовал на точке Пальмквист. Хотя, скорее всего, не хватало элементарной концентрации внимания из-за отсутствия нормального отдыха. Атаку закрутили шведские хоккеисты самую простую, Юханссон пересёк центральную красную линию и пальнул шайбу в нашу зону.

И первым до шайбы добрался наш защитник Саша Куликов. Я открылся за синей линей, для паса. Но вдруг непослушный и капризный черный диск соскочил с крюка клюшки Куликова и выкатился точно под бросок Бьёрну Пальмквисту. Мощный щелчок и восемь тысяч человек ледового дворца разом заорали от восторга — 4 : 4. Чуть ли не вся шведская команда высыпала через борт поздравить Пальмквиста. А защитник Саша Куликов и вратарь Володя Минеев рухнули без сил на лёд.

— Ещё играть и играть! — Крикнул я, подъехав ближе. — Подъём, мать твою, почки простудите! Красавцы.

«А сил-то почти не осталось, — подумал я, посмотрев на табло «Йоханнесховс» арены. — Только знать об этом никому не надо».

После пропущенной шайбы шведы с удвоенной силой бросились нас добивать, но прекрасная игра Володи Минеева к счастью держала нас в игре. Ведь пропусти ещё шайбу, даже на финальный штурм не хватило бы сил. Но внезапно, как это в хоккее бывает сплошь и рядом, пятёрка Астафьев — Ляпкин — Скворцов — Федотов — Якушев, которая всю игру была в тени, выдала красивейшую комбинацию, которую мы наигрывали только в «Торпедо». Наверное, Скворец рассказал, как взломать «шведские редуты». Именно он начал атаку по левому краю, красиво обыграл своего оппонента и влетел в зону атаки, где тут же резко затормозил. Одновременно с этим манёвром Федотов и Якушев побежали на ворота хозяев, уведя за собой почти всю пятёрку противника. А на ударную позицию, на свободный лёд выкатился Юрий Ляпкин из Воскресенского «Химика». Пас от Скворцова, шикарный щелчок защитника в касание и пожалуйста, вынимайте шайбу из ворот. Она где-то там, в сетке запуталась.

Теперь пришёл и наш черед, перепрыгнув через борт, высыпать на поле, чтобы обнять Ляпкина, Скворцова и всех кто попадётся под руку. И пока восемь тысяч шведских человек грустили, мы радовались — 4 : 5, наша!

— Михалыч, ты чего пригорюнился? — Спросил я главного тренера, который задумчиво стоял около борта.

— Да, ерунда, — кисло улыбнулся он. — Всё проходит, пройдёт и это.

— Ты Всеволод Михалыч запомни, я тебя в обиду не дам. Повоюем ещё! — Сказал я и пожал руку нашему легендарному наставнику.

После последней игры скандинавского турне, по хорошей спортивной традиции устроили вечернее досуговое мероприятие — «барбекю». В ресторане на церемонии поедания закуски и распития спиртных напитков присутствовали хоккеисты и тренерские штабы сборных Швеции и СССР, а так же представители нашего посольства, мэрии Стокгольма и федераций хоккея наших стран.

— С финнами пили после каждой игры, а эти один фуршет зажали, — зло шепнул мне на ухо Саша Мальцев, пока чиновники распинались друг перед другом, толкая длинные речи.

— Да начхать, — хмыкнул я. — Если честно — устал я от турне, последнюю игру еле-еле отбегал, домой хочу. А завтра ещё по магазинам нужно помотаться, прикупить дефицита для страны победившего социализма.

— Джинсы что ли с «пластами»? — Заинтересовался Мальцев. — Ерунда, деньги нужно копить на японскую аппаратуру. — Шёпотом добавил нападающий. — В Саппоро за двести зелёных магнитофон возьму, в Союзе за две тысячи сдам.

— Так подсудное дело доллары хранить, их же изъять должны по прибытию в Союз? — Удивился я, кое о чём догадываясь сам.

— А ты докажи, что я их в Стокгольме не пропил? — Усмехнулся Саша Мальцев. — Пойду с Харламовым выпью. Михалыч сказал, что сегодня можно.

Я посмотрел на Всеволода Михалыча, который с трудом на празднике выжимал из себя улыбку и подумал: «Сейчас перед Олимпиадой все нервы мужику вымотают. Потому что ударить рабочего, колхозника или простого инженера за дело в СССР можно, а вот чиновника трогать нельзя, так как чинуши и есть настоящий победивший в Союзе класс, который только маскируется под слуг народа. Даже мы, хоккеисты, не можем за границей получать денег больше, чем работники посольства. А при чём здесь вообще эти лодыри и бездельники? Когда это мы на льду пашем, зарабатывая валюту и международный авторитет для всей страны».