Война Доминантов. Раунд 5 (ЛП) - Бейн Люциан - Страница 27

Она закончила с улыбкой, но мне не стало лучше. Она только усилила мое ошеломленное состояние всей этой… правдой. Я не знал, как еще это назвать, я просто знал, что это правда. То, что она сказала. Хотя не понимал этого до конца, я чувствовал, что это правильно, и мой разум должен это осознать.

Она повернула меня и поставила туда, где я должен был стоять.

— Бекка, детка. У меня уже трясутся руки.

Я сделал несколько вдохов и начал хлестать его, борясь с собой. Через гнев, что угодно. Но все, о чем я мог думать, это о том, как он спас мою жизнь от волков. Как он ослушался, и получил наказание. Единственное, что помогало мне продолжать, — это думать, что он, должно быть, мазохист. Никто не делал этого дерьма, не будучи гребаным мазохистом. Это должно было сыграть свою роль. Так что, если Проповедник действительно был мазохистом, я, в некотором роде, оказывал ему услугу.

Несмотря на это, к тому времени, когда я закончил, я был реально измотан. Уничтожен. Стоял на коленях, борясь с лавиной необъяснимых эмоций. Я чувствовал себя таким… грязным за то, что я только что сделал. Это было неправильно. Бить невинного человека. Потому что он спас мне жизнь. Блять.

Я слышал, как Проповедник несколько раз напряженно вздохнул, направляясь в лес, Бекка следовала за ним. Тара опустилась на колени рядом со мной и обняла меня за плечи. Я повернулся к ней, не заботясь о том, где я был, и кто наблюдал за нами. Я повернулся к ней, уткнувшись лицом ей в грудь, напротив ее безупречного милого сердца.

— Ш-ш-ш, ты в порядке.

Ее слова добили меня, я сломался и заплакал, как ребенок.

— Я знаю, я понимаю, — ворковала она.

У меня не было слов. Ничего. У меня не было ничего, кроме душевной боли. Горькой, жгучей, душевной боли. И я не был до конца уверен, почему.

Глава 16

— Мы проведем последнюю ночь здесь? — Стив уставился в окно и разглядывал экстравагантный отель через окно, словно ребенок.

— Да. Роскошь в последнюю ночь, — сказал Проповедник.

— И душ. — Бекка издала легкий радостный стон, который привлек внимание Проповедника, и он наклонился для поцелуя.

Я знал эту потребность и этот звук. Образы нас с Тарой в душе, на кровати, на туалетном столике, она издает свои сладкие звуки, пронизывали мое тело. Господи Иисусе, я, блять, не мог дождаться.

Проповедник вытянул ногу и посмотрел на меня.

— Кстати, я только что узнал, что завтра мы встретимся с участниками финального раунда.

Низкий рокот в его голосе содержал что-то, чего я не понимал. Как будто у него была причина рассказать мне, но я не был уверен, почему.

— Сколько осталось команд? — спросила Тара.

— Семь. — Голос Проповедника был мрачным. — Пять из семи проходят дальше.

— Ты можешь поверить, что мы прошли так далеко? — сказала Тара мне.

— Вы же знаете, что победитель может быть только один, верно? — Проповедник посмотрел на нас с намеком на сочувствие.

— Хм, да, — сказала Тара. — Миллион долларов — это большие деньги, Проповедник. Я не против поделиться.

Он медленно улыбнулся, за чем последовал глубокий раскат непринужденного смеха. — Что ж, приятно это слышать, мисс Тара. Но я возражаю.

Она торжественно кивнула.

— Я могу понять.

Как и я. На самом деле, услышав его историю, я почувствовал себя так, словно мы играли против деревни голодающих детей. Картина, которую он нарисовал, запечатлелась в моем сознании, будто я стоял с ним в той маленькой комнате, когда он впервые встретил их. Чувствовала ли Тара то же самое? Тот факт, что она упомянула о дележке, сказал мне, что так и было, и она уже планировала поделиться, если мы выиграем. Боже, я хотел трахнуть ее за это. Сладкий ангел.

Мы зарегистрировались в отеле, и все разошлись по своим номерам, а Стив всю дорогу ухмылялся. В ту секунду, когда я закрыл дверь нашего номера, я обернулся и увидел обнаженный зад Тары, стоящей у двери ванной, и ее взгляд через плечо с манящей улыбкой.

Я сорвал с себя рубашку и, спотыкаясь, направился в ванную вслед за ней. Оказавшись в душе, она хихикнула, закрываясь руками в защитном жесте.

— Сначала душ.

Я пожирал ее изгибы своим пристальным взглядом и направил ее в поток воды, целуя ее, смачивая ее волосы и вслепую потянувшись за шампунем. Звук удовлетворяемых потребностей наполнил душ, когда я налил шампунь ей на голову и начал намыливать, не отрывая своего рта от ее.

Наконец, она улыбнулась и оттолкнула меня, и я ухмыльнулся тому, как она выглядела.

— Давай поторопимся, — почти прохрипела она.

— Я помою твое тело. — Я взял бутылочку с гелем.

— Боже… будь милым.

— О, дорогая. Черт возьми, нет, я собираюсь быть жестоким. — Я налил пригоршню геля себе в ладони и намылил, начиная с самых кончиков ее затвердевших сосков. Она ответила на мою жестокость вздохом, быстро ополаскивая волосы. Я обхватил ее груди, застонав от того, как чертовски приятно они ощущались в моих руках, затем медленно скользнул ладонями по ее бокам, по бедрам, по ее заднице, затем ниже. — Слишком, блять, красиво. Как ты можешь просто стоять здесь и быть такой чертовски красивой? — прошептал я.

Она внезапно прильнула к моей шее, позволяя моим голодным рукам скользить по каждому изгибу ее сладкого тела.

— Боже, ты мне нужен. — Хриплый стон довел мое желание до предела, прямо сейчас, блять.

— Черт, нужно ополоснуться, иначе я умру. — Мать твою, о чем я только думал, от меня пахло, как от пещерного человека. Я намыливался, пока она грациозно смывала с себя пену под струей, и к тому времени, когда она закончила, я поменялся с ней местами, тогда Тара вернула мне мучения своими руками, голодная и требовательная к каждому затвердевшему контуру и изгибу.

— Я когда-нибудь говорила тебе, какой у тебя красивый член? — Она выдохнула эти слова, поглаживая его.

Я оскалил зубы и закачал бедрами, головка моего члена коснулась низа ее живота.

— Мне нужно взять его в рот, Люциан.

Черт, так несправедливо то, что она сделала со мной. Украла у меня силу своим чертовски сладким голосом, от которого было мучительно больно отказываться.

— Встань на колени. — Я использовал бескомпромиссный тон, который использовал, когда она кончала по команде, и Тара захныкала, делая, как я сказал. — Ты готова сделать так, как я говорю, любовь моя?

— Да. — Отчаянный вздох согласия обдал мои яйца жаром, она жадно уставилась на мой член, пока я мылся.

Господи, держать себя в руках было чертовски трудно, когда безумная потребность вонзить свой член глубоко в ее мягкую киску кричала в крови и костях с варварским пылом. Я поставил одну ногу на край ванны. — Обхвати мои яйца правой рукой.

Она сделала, как я сказал, ее пальцы деликатно ощупывали и в то же время сжимали. Я убрал волосы от ее лица, наблюдая, пытаясь соображать. — Смочи кончик своего пальца о мой член.

Она прикусила губу и медленно провела пальцем по головке, заставив меня ахнуть от огня, который это прикосновение вызвало.

— Приятно?

— Никаких разговоров, — с трудом выдавил я. — Я хочу, чтобы ты сейчас погладила мой анус этим пальцем. — Настала ее очередь застонать, когда она подчинилась, скользя влажным пальцем по моему анусу, заставляя мышцы сокращаться. Я крепко сжимал основание своего члена. — Сомкни рот. Я хочу поцеловать твои губы своим членом.

Она продолжала медленно тереть пальцем мой анус, едва надавливая на отверстие, в то время как я водил головкой своего члена по ее губам, таким чертовски податливым. Огонь пульсировал у меня в паху.

— Оближи головку, детка. Используй кончик своего языка и доведи меня, блять, до безумия. — Она застонала, повинуясь, ее пытки моего ануса становились все более нетерпеливыми, пальцы на моих яйцах то сжимались, то разжимались. — Сделай это, — прорычал я. — Трахни меня в задницу сейчас же. Медленно. — Я держал ее голову свободной рукой. — Открой рот, я готов, чтобы ты отсосала у меня, ты готова к этому? Чтобы твой прелестный ротик трахнул мой член? — Она широко раскрыла рот и приняла меня. — Ты хочешь чувствовать головку моего члена здесь? — Я толкнулся к задней части ее горла, и она издала пронзительный стон, двигая пальцем глубоко в моей заднице, и сжимая яйца.