Холодное сердце (СИ) - "wondererli" - Страница 15

Гермиона построила учеников в колонну по парам, после чего внесла данные каждого из них в общий список, попутно собирая разрешения у той незначительной группы лиц, кому еще не было восемнадцати.

Малфой тоже был там, но никоим образом не попытался предложить свою помощь. Вместо этого он беседовал с тем слизеринцем, для которого вчерашнее занятие по травологии закончилось посещением лазарета. Выглядел юноша вполне здоровым, хоть и прихрамывал на раненную ногу.

Двадцать восемь. Именно за столько жизней Гермиона будет отвечать головой на протяжении сегодняшнего дня.

Когда все официальные вопросы были улажены, студенты уверенным шагом двинулись по протоптанной дороге, ведущей прямиком к выходу за пределы принадлежащих замку окрестностей.

Пройдя сквозь защитный барьер, Гермиона ощутила слабый укол опасности, пришедшийся в область затылка. Она искренне надеялась, что все это не на шутку разыгравшееся беспокойство — плод ее фантазии, только и всего. Однако назойливый голос в голове, словно беспощадный палач, обезглавил эту обнадеживающую мысль, стоило той мельком возникнуть в сознании. Гермиона не обладала даром к прорицанию, но в глубине души чувствовала, что ее страхи отнюдь не беспочвенны: сегодня произойдет что-то нехорошее. Но пути назад не было. Маловероятно, что хоть один ученик, с нетерпением ожидавший наступления сегодняшнего дня, прислушается к дурному предчувствию старосты. Скорее все двадцать восемь человек поднимут ее на смех, посчитав, что героине войны неплохо было бы навестить больницу Святого Мунго, дабы излечиться от прогрессирующей паранойи.

Погода этим днем была достаточно теплая и солнечная, поэтому спустя некоторое время, проведенное в пути, Гермиона даже расстегнула куртку, наслаждаясь слабым осенним ветерком.

— Что-то ты не выглядишь счастливой, Грейнджер, — донесся до ее слуха знакомый голос. — Неужели посещение Хогсмида без Уизли и Поттера больше не кажется тебе таким увлекательным занятием?

Драко, наконец-то решивший покинуть своих подопечных, теперь шагал возле Гермионы, изредка посматривая себе под ноги. Хоть дорога и была вполне чистой и ровной, нельзя было исключать того факта, что в любое мгновение откуда ни возьмись могла появиться диковинная зверушка, обитающая в лесах возле замка. Навряд ли она бы проявила дружелюбие к тому, кто посмел вдавить ее в землю подошвой ботинка.

— Я была бы более чем счастлива, помоги ты мне еще недавно у замка, — сдержанно ответила Гермиона, не сводя глаз с макушки впереди идущего студента.

— А я и помог, — без намека на шутку ответил Драко.

— Ох, неужели? — усмехнулась Гермиона, поражаясь его наглости. — И как же, позволь узнать? Помнится, ты мило беседовал со своими однокурсниками, пока я занималась всеми организационными вопросами. Или твоя задача состояла в том, чтобы стоять поодаль и не мешать? Если это так, то ты едва ли можешь рассчитывать на благодарность, Малфой.

Драко сделал еще шаг в ее сторону, делая расстояние между ними до неприличия близким. Гермиона взволнованно посмотрела на него, но не проронила ни слова. В общем-то, она бы и не смогла при всем своем желании, ведь язык во рту обратился в слабо подрагивающее из стороны в сторону желе.

Еще никогда в жизни они не находились настолько близко друг к другу. Исключением был лишь тот раз, когда она, словно неотесанная корова, налетела на него в кабинете директора. Тогда от Малфоя исходил все тот же аромат эвкалипта вперемешку с чем-то цитрусовым. Именно этот пропитавший окружающий ее воздух запах Гермиона с такой жадностью вдохнула, дабы отрезвить сознание. Свежий аромат стремительно просочился сквозь ноздри, мучительно медленно стек по горлу, намереваясь добраться до легких, и… Ничего. Попытка оказалась тщетной, ведь Гермиона и не подумала отойти на безопасное расстояние, как сделала это еще пару дней назад. Вместо этого она, чудом переставляя ноги, неотрывно смотрела в глаза Драко, ожидая от него дальнейших действий.

Жертва и впрямь начала терять бдительность, находясь в компании охотника. Должно быть, где-то вдали уже бегал Симус Финниган, во всю глотку кричащий о том, что его худшие опасения постепенно сбываются.

Глаза Драко были цвета серой печали. Это было пасмурное осеннее утро, густой непроглядный смог, повисший над постепенно вымирающим городом, сгоревшая дотла сигарета. Это было то, в чем отсутствовал всякий намек на радость.

Серая печаль. Почему-то именно это описание первым делом посетило голову Гермионы в ходе длительного изучения так называемого зеркала души, принадлежащего рядом идущему человеку.

Окончательно поддавшись невесть откуда взявшемуся безумству, она продолжила рассматривать Малфоя, игнорируя все известные миру рамки приличия.

Гермионе казалось, что раньше в его глазах читалось нечто иное: самоуверенность, бесчеловечность, излишняя гордыня. В совокупности все это собиралось в непробиваемую стальную броню, по праву считавшуюся неотъемлемым атрибутом Слизеринского принца. Но теперь ее не было. Металл стерся и стал совсем тонким, отчего начал казаться едва успевшей схватиться коркой льда, сквозь которую можно было заглянуть в душу тому, кто еще недавно предпочел бы сравнять весь мир с землей, нежели позволить окружающим увидеть то, что так тщательно скрывается у него внутри. И этим самым потаенным была печаль. Драко Малфой был полон серой, хорошо ощутимой печали, впитавшейся в радужную оболочку его глаз. Словно все слезы небес, снизошедшие на землю, скопились во взгляде одного человека.

Гермиона невольно поежилась и отвела взгляд. Она поймала себя на мысли, что вновь испытывает к нему сочувствие, которое окружающие расценили бы как смертный грех. Вот только сейчас она не чувствовала раскаяние за это.

— К твоему сведению, я отговорил Лекса от наиглупейшей затеи касательно мести Финнигану, — все же заговорил Драко. — Он всерьез собирался навести на него сглаз удаления пальцев. На мой взгляд, неплохая вышла бы месть, особенно если учитывать, что после контакта с ядом цикуты ступня Лекса еще не скоро восстановится до прежнего состояния. Зуб за зуб, — подытожил он, — или, точнее говоря, палец за палец.

Гермиона лишь испуганно вытаращилась на него в ответ.

На короткое мгновение в ее сознании всплыл образ покалеченного Симуса, который даже под угрозой запрета на посещение Хогсмида решился бы отомстить Лексу Роули за насланный сглаз. А самое ужасное, пожалуй, заключалось в том, что если раненый слизеринец не вызывал сострадания у большинства студентов Хогвартса, то за оторванные пальцы гриффиндорца на презираемый факультет ополчилась бы вся школа. И вот тогда-то ни о каком примирении и речи быть не могло.

— Так что, Грейнджер, не стоит выставлять меня негодяем, свалившим всю грязную работу на твои плечи. Я также выполнял свои обязанности, разве что касались они удержания так называемого мира и спокойствия, а не сбора разрешений на покидание территории школы.

И вот опять он делает это: поступает несвойственным для себя образом, чем переворачивает весь ее мир с ног на голову. Прежний Драко мало того, что не стал бы отговаривать однокурсника от мести, так еще и помог бы ему подобрать наилучшее проклятие из наихудших. Иными словами, он бы не упустил возможности понаблюдать за шоу, которое, вдобавок ко всему прочему, не вышло бы ему боком, ведь организовать его собирался другой человек.

— Спасибо, — кое-как выдавила из себя Гермиона.

Хоть благодарность далась ей не то чтобы легко, не сказать этого вслух она не могла. Малфой действительно сделал гораздо больше, чем она. Не обрати он внимания на жаждущего расправы однокурсника, и сегодняшний день обернулся бы началом очередной войны, грозящей если не массовыми смертями, то поголовной изувеченностью уж точно. Его принадлежность к факультету Слизерин оказалась не так уж и плоха, как могло показаться на первый взгляд: нахождение в эпицентре событий давало ему возможность обрубить все коварные козни однокурсников на корню.

— Не стоит, — отмахнулся Драко. Однако мимолетная тень улыбки, проскользнувшая на его лице, лучше любых слов говорила о том, что полученная благодарность все же оказалась приятной.