Живи и ошибайся (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 8

Информации по двуполью, триполью и прочей сельской науке припасено было много. За своё ночное дежурство я успел пробежаться по верхам, не сильно вникая. Меня больше беспокоила наша история переезда из Америки в Россию. Выдвинулись мы, оказывается, из Пенсильвании, конкретно из Филадельфии. Посмотрел я карту Америки, схему сезонной погоды, чтобы немного ориентироваться в климате тех мест, и почитал немного историю тех мест начала девятнадцатого века.

Про переселение индейцев и «дорогу слёз» тоже полистал информацию. В целом подготовился, чтобы отвечать на вопросы. Самым слабым местом легенды было название корабля. Не нашёл дед (или это Алексей собирал документы?) подходящего имени, предложив остановиться на «Звезде» (Star), наиболее популярном у моряков. Само время путешествия выбрано удачно. Англо-американская война давно закончилась. Множество торговых судов бороздят просторы океанов. На одном из них мы и прибыли в Лиссабон, оттуда водным путем в Венецию и далее уже по суше.

Буду надеяться, что в это время среди помещиков не так много интеллектуалов и наша история, шитая белыми нитками, прокатит. Со временем всё забудется, недостающие детали народ сам сочинит. М-да… со временем… Снова волна злости на деда окатила меня. Как он посмел?! «Любящий» родственник и экспериментатор хренов! Почему он решил, что для меня путешествие в это время будет благом? Я городской житель в каком-то там поколении. У родителей даже дачи никогда не было. Все мои знания о сельском хозяйстве крутятся вокруг кухни. Да, я разбираюсь, какой картофель с повышенным содержанием крахмала, а какой содержит больше белка, но знать не знаю, когда его сажают.

И вообще, что здесь выращивают? Засуха в Бузулукском районе не редкость. Достаточно вспомнить страшные голодные двадцатые годы, когда случился неурожай, а большевики выгребли все запасы зерна. Приходилось мне видеть в интернете информацию о людоедах и фото остатков людей. Запомнилась одна картинка: мужик и баба позируют перед фотографом, а на столе перед ними голова и что-то ещё «мясное», оставшееся от человека. Большевики каннибализм осудили, многих людоедов арестовали, после расстреляли. Проводили расследования, как будто и без этого не были ясны причины: засуха и «перегибы» на местах.

Дед умудрился отправить меня в зону рискованного земледелия. Нужно у Алексея потом расспросить подробнее, что именно он планировал и почему нельзя было выбрать другое место. В перечне скачанной информации был пункт по климату, засухам, и это меня совсем не радовало.

Додумать мысль я не успел. Поворот дороги вывел нас к воротам. Похоже, мы прибыли на место и нужно настраиваться на встречу с «дядюшкой».

Сопровождающий нас крестьянин спешился, потом долго кланялся и что-то там лепетал. Но мы уже сами поняли, что находимся в усадьбе Титовых. К тому же по аллее к воротам уже бежали встречающие.

Мне даже ничего делать не пришлось. Дядьки моих лошадей взяли под уздцы и повели за собой. Судя по лицам, размер животных их потряс не меньше, чем тех крестьян, у которых мы останавливались на ночлег. Так-то в этом времени уже известны тяжеловозы. Их в основном использовали в армии. Здесь, в провинции, вообще могли не встречать подобных крупных лошадей. К тому же Алексей заверял, что порода «Бельгийский тяжеловоз» еще не выведена, и мы по всем показателям первые.

Собственно, меня реакция местных на лошадей мало волновала. Пользуясь тем, что управлять фургоном не нужно, я с интересом разглядывал то место, которое теперь станет моим домом. На территории усадьбы снег был почищен, а ближе к господскому дому появилось подобие брусчатки. Усадьба в моём понимании была «классической», помещичьей. Портик с колоннами и балконом, широкие ступени парадного входа, два этажа, еще и цвета покраски штукатурки стен «как в столице» — белый и светло-жёлтый, немного грязноватый после зимы.

Тем временем народу набежало столько, что я невольно растерялся. Все галдят кланяются, выражают восторг. Небольшая заминка вышла с определением, кто именно из господ Титов и племянник барина, но тут Алексей пояснил, крикнув мне, что займется багажом и размещением животных.

Теперь эта «всенародная любовь» сосредоточилась на моей персоне. Мне помогли спуститься и повели к дому.

— Батюшка Василий Алексеевич всё сокрушался, что не сподобится лично лицезреть. А вы так удачно успели, — суетился какой-то мужичонка. — Вот здесь по лестнице извольте наверх.

После улицы я с трудом видел, куда меня направляют, и упоминание лестницы оказалось кстати. Чуть не запнулся о первую ступень.

Вообще-то я думал, что все встречающие были на улице, но ошибся. Внутри дома народа оказалось не меньше. И если во дворе был простой люд, то тут столпились уважаемые лица. Поп в рясе, мужчина с папкой, явно чиновник. Ещё парочка непонятно кого, но по виду солидных дяденек. Три девицы (эти точно прислуга), одна дородная тётка и придерживающий распахнутую дверь мальчишка лет десяти.

— Георгий Павлович Титов, — громко представился я всем присутствующим. — Прибыл из Америки.

После секундной паузы все дружно загомонили. И начали меня подталкивать в сторону спальни.

— Василий Алексеевич, племянник ваш, Георгий Павлович, — опередил меня на пару шагов один из мужчин.

Я надеялся, что встреча с дядей пройдёт без свидетелей, но половина из собравшихся в соседней комнате последовала за мной, чтобы наблюдать сцену «воссоединения семейства».

— Слава богу, — подрагивающей рукой перекрестился мужчина, лежащий на кровати. — Надеялся, ждал. Поди сюда, брательнич, облобызаю тебя.

Не знаю, чем страдал дядя, но вид имел чуть лучше, чем мумия фараона. Желтоватый оттенок кожи только добавлял ассоциаций. Да и попахивало от дядюшки сногшибающе: чем-то «болезненным» плюс парфюм, запах пищи и давно немытого старческого тела. Далее он еще что-то произнёс, похоже, на французском языке, я не понял, но заострять внимание не стал. Как бы мне не хотелось целоваться, а пришлось проявлять родственные чувства к этому полутрупу.

Одной дрожащей рукой помещик меня приобнял, я как любящий племянник согнулся в три погибели и стоически выдержал процедуру приветствия.

— Дмитрий Николаевич, посмотри, — откинулся снова на подушки дядя, — Джордж вылитый Павел!

— Вылитый, — подобострастно поклонился один из мужчин.

— Как есть Павлуша в молодости, — высунулась из-за мужских спин тётка.

— Дмитрий Николаевич, моё повеление засвидетельствуй. Всё имущество Джорджу. Ne parle pas, combien tu as vecu, dis pour quoi, — снова выдал помещик Титов нечто непонятное и замолк, прикрыв глаза.

Похоже, потрясение, вызванное моим приездом, высосало все силы из дяди. Стоявший слева от меня полный мужчина оказался врачом. Он с умным видом взял сухонькую лапку помещика и, достав солидные карманные часы, стал считать пульс, всем своим видом демонстрируя, как важно то, что он делает.

Я, оглядевшись по сторонам, получил еле заметный кивок ещё от одного персонажа, который ещё и жестом показал, что из спальни можно выйти.

— Аполлинарий Герасимович Лобьев. Личный секретарь его милости Василия Алексеевича, — представился и залебезил передо мной мужчина. — Вы, Георгий Павлович, наверное с дороги-то отдохнуть хотите?

— Желательно, — кивнул я.

— Дуська, — тут же нашёл он кого-то из прислуги, — комнаты для молодого барина готовы?

Девица всплеснула руками и устремилась куда-то по коридору.

— Распустили дворню, — покачал головой секретарь и повел меня в том же направлении.

Притом что из деревни послали гонца загодя, пара часов до нашего приезда у прислуги была. И тем не менее в помещении велась активная уборка. Откуда-то из-за угла вывернул мужик с ведром воды, пробежала та же Дуська с куском ткани. Следом за ней прошмыгнул мальчишка, с трудом неся огромную подушку.

— Барину умыться с дороги, а постель после, — приостановил суету секретарь.

— Мой багаж и вещи, — припомнил я. — Всё не нужно, но пару сумок и чемодан.