Король арены 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 46

— Ларри, это твоя невеста?

Я смолчал в ответ, взял Мари за руку, и мы продемонстрировали родителям разворот на триста шестьдесят градусов.

— Может, ты всё-таки представишь нам свою избранницу? — сподобился отец на высокий стиль, улыбаясь промаху жены и подыгрывая нашему спектаклю.

— Мари Ронси! Встречайте! — крутанул я сестрёнку ещё раз, и она, заливаясь насквозь знакомым смехом, побежала вниз по лестнице к матушке.

— Всё, что у неё нанесено на лицо я сделал сам и сейчас это продаю. Очень дорого, — сказал я вслед убегающей сестрёнке и ушёл дописывать книгу.

Мне там совсем чуть-чуть осталось. Фактически, финал уже пишу.

Феноменальная память Ларри мне жуть, как помогает.

Пишу текст, как диктант, вспоминая своё выступление — импровизацию в доме лэры Хая. Правки вношу по ходу.

Бедный Островский! У меня и в прошлый раз, во время рассказа, от его Снегурочки не много чего осталось, а теперь и этого нет. Разве что, два трупа в конце — растаявшая Снегурочка и влюблённый в неё аристократ, который у меня не утопился, а бросился со скалы в бушующее море. Как альтернатива им — купеческая дочь Роксолана, ранее отвергнутая аристократом за день до свадьбы и красавчик — офицер, находящийся на лечении после схватки с Тварями и отказавший Снегурочке в любви. У них-то как раз всё хорошо закончится. Красивой и богатой свадьбой. Надеюсь, хэппиэнд утешит чересчур впечатлительных дамочек, на которых эта книжка и рассчитана.

Понятное дело, что имена все пришлось поменять, приводя их к местным реалиям, да и сюжет у меня далеко не тот, какой был в оригинале, зато правитель придуманной страны описан самым честным и справедливым человеком в мире. Ему осталось только нимб над головой нарисовать, но это уже не ко мне.

Я конечно же, не уверен, что моя книга когда-нибудь попадёт в руки местного Императора, но даже отъявленные недоброжелатели в ней крамолы не найдут.

А у меня простая задача — устроиться в этой реальности, как можно лучше и благополучнее. Так что — никаких наездов на власть. Попасть в число нежелательных писателей или просто сомнительных личностей в мои планы не входит. Слишком хорош этот мир и вызывающе обольстительны мои возможности в нём, чтобы бездарно профукать предстоящую счастливую и яркую жизнь.

Ночью, сделав небольшой перерыв на приготовление кавы и давая отдых глазам, я впервые задумался над тем, как же мне повезло.

Мог ли я у себя, на Земле, мечтать, что за неполных полгода смогу с ноля заработать на небольшой замок под Ялтой? Конечно же — нет.

А тут — вот он. Пусть пока ещё не мой, но я в него уже влюблён.

Не скажу, что для всех моих задумок поместье идеально подходит, но я мечтаю там жить.

Опять же, не начни я барагозить в самые первые дни, пребывая в смятённых чувствах после попадания, не было бы у меня ни денег, ни благословлений. А так всё один к одному вышло.

— Так, с чего начнём, с книги или с моих планов? — задал я вопрос, спускаясь по лестнице на первый этаж снятого мной дома.

— С книги! — первой откликнулась матушка.

— С планов!

— Братик, с книги!

— Отец, ты проиграл, — хохотнул я, потрясая рукописью.

Да. Я закончил книгу!

Слава моей замечательной памяти, навыкам Ларри — ботаника, который в совершенстве освоил два вида каллиграфического почерка, и моей ручке — самописке, купленной за два золотых!

Дорого, но перо у неё реально из золота сделано. Зато чернил хватает, чтобы целый лист с обеих сторон мелким текстом заполнить.

Кстати, и бумагу я для рукописи самую лучшую купил. И пусть мне она больше тонкий картон напоминает, но поверхность у неё действительно глянцевая и чернила по ней не расплываются, как на дешёвой. Листы здесь делают несколько больше привычного мне размера. Пока один лист с двух сторон испишешь, уйма времени уходит.

Читал я свою книгу родителя и сестре почти час, с одним небольшим перерывом на приготовление кавы.

Под конец матушка всплакнула, сестрёнка восторженно хлопала глазами, слушая красочное описание свадьбы, а отец хмурился, старательно давя зевоту.

Неоднозначная реакция, я бы сказал, но всё надо проверять. Да и лэре Хая мне стоит напомнить о себе.

С грумом я передал для неё записку о том, что мне дача понравилась, а ответа так до сих пор и не получил.

Обычно аристократы посылают записки друг другу при помощи слуг. В снятом мной доме слуг нет, о чём я был заранее предупреждён. Летом, в сезон, они конечно же появятся, но тогда и аренда дома будет в разы дороже. А пока, раз в неделю, приходят две женщины, чтобы провести уборку и поменять бельё.

Казалось бы, ситуация безвыходная. В квартал аристократов просто так не попасть, хотя меня, оденься я в форму Академии, могли бы и пропустить, но к аристократам никак не принято являться без приглашения. Буду просто смешно выглядеть, а это не дело.

Однако я нашёл элегантное решение.

В самом начале нашей улицы, на перекрёстке с главной дорогой, кто-то открыл весьма пафосный цветочный магазин. Несмотря на зимнее время он работал, и там был посыльный. Вот его-то я и отправил с букетиком цветов, красивым, но далеко не самым дорогим, рукописью и запиской. Отдельно пообещал ему серебрушку, если он зайдёт к нам в дом с ответом, которого я порекомендовал дождаться.

Ну, а у меня следующий квест.

Мне предстоит уговорить отца Ларри…

Нет, не так!

Просто отца, моего отца, объяснить ему, что все его гвозди, скобы и прочие метизы — далеко не самый лучший выбор. Не те деньги они приносят, чтобы ради них стоило жизнь убивать.

Понятно, что это уверенный и стабильный кусок хлеба, но ведь и не более того?

Мне это понятно. Осталась мелочь — убедить упёртого купца, что весь наш семейный бизнес, передаваемый из поколения в поколение, себя уже изжил, и существуют более эффективные средства честного отъёма денег у населения. И, по правде говоря, надежда на помощь матушки у меня так себе. Нет, она всегда за сыночка впряжётся. Но ожидать объективной оценки моей косметики от провинциалки вряд ли стоит. Особенно, когда она её цены узнает.

В итоге, у меня есть всего лишь один верный и надёжный союзник — Мари. Уж она-то меня не подведёт. Жаль только, что её мнение в предстоящем разговоре почти ничего не значит.

Разговор с отцом, перешедший в спор, я проиграл, что было вполне ожидаемо. Не тот у Ларри авторитет в семье, чтобы вот так, за два — три дня стать оракулом, которого родители будут слушать, открыв рот.

Собственно, меня это ничуть не расстроило. Во-первых, момент выпал не самый подходящий. Родители разговор затеяли чуть раньше, чем мне бы хотелось, но с этим ничего не поделаешь. А во-вторых, я ещё не раскрыл главные козыри — сумму своих накоплений, хранящихся в банке, и ежемесячный заработок в Академии. Они пока знают только про то, что я удачно сделал на себя ставки в поединках. Есть ещё и, в-третьих. Я пока держу в загашнике рассказ о благословлениях.

Казалось бы, как такое можно было утаить? Да очень просто. По сути, родители Ларри, для меня — чужие люди, а информация о Навыках, штука конфиденциальная. Можно сказать — интимная. Если уж о бытовых Навыках рассказывать не принято, то о боевых Навыках и вовсе распространяться не следует.

Да, когда я получил двойное благословление, которое смог реализовать в Элементалей подвластных мне стихий, то помощь ректора мне была нужна, чтобы освоить Навыки, и мне пришлось раскрыться, как оказалось, очень даже к пользе.

Как к его, так и к моей. И ещё очень спорный вопрос — кому из нас больше повезло.

Мало того, что Академия получила на моё изучение дополнительное финансирование, так ещё на изучении моего феномена наши преподаватели не меньше пяти научных работ собираются написать и за счёт их повысить свой статус. Оказывается, здесь тоже есть научные звания. Какие именно, я не интересовался.

Да и зачем это мне? Я и у себя, на Земле, не смог бы связно объяснить, чем профессор отличается от доктора наук или академика.