Волшебник (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 36

– Виктор развёл руками. – Да я хоть сейчас, переоденусь в деловой костюм, и буду ходить к вам на работу. Только я думаю, кремлёвская публика этого не переживёт.

[1] ГОЭЛРО план электрификации России. Принят СовНарКомом 22 декабря 1920 года.

[2] Выборгская резня – эпизод Гражданской войны в Финляндии, когда после взятия Выборга войсками генерала Густава Маннергейма 29–30 апреля 1918 года были проведены аресты и массовые расстрелы финских красногвардейцев и гражданского населения, заподозренного в сочувствии коммунистам. В подавляющем большинстве это было местное русское население, не имевшее никакого отношения к красному движению.

Кемерово, внештатный корр. «Правды» Я. Северный.

На Таштагольском руднике начала действовать система автоматического управления шахтным локомотивным транспортом. Она предназначена для вождения поездов в шахтных выработках между пунктами погрузки и разгрузки и дистанционного управления маневровыми передвижениями.

Внедрение автоматической системы только на одном горизонте даст Таштагольскому руднику более 300 тысяч рублей экономии в год.

ТАСС 17 июня 1972 года

Для вас, авиапассажиры

Аэропорт Сочи имеет прямую воздушную связь с 96 городами СССР и многими столицами социалистических стран. К летней навигации нынешнего года введено несколько новых авиатрасс Петропавловск-Камчатский – Якутск – Адлер – Симферополь; Адлер – Кривой Рог; Адлер – Брянск. В июне на авиалинии Адлер – Москва появились новые реактивные лайнеры «ТУ-154».

Возросло воздушное движение на местных маршрутах. Четыре рейса вместо двух стало на трассе Адлер – Сочи – Лазаревское. Введен рейс до Батуми. Комфортабельные вертолеты – «МИ-8» летают в Геленджик, Сухуми, Красную Поляну и другие курорты Черноморского побережья. Совершаются экскурсионные полеты. На днях вертолеты «МИ-8» связали Адлер с Туапсе, Геленджиком и Новороссийском. Поток пассажиров в сутки достигает 15–20 тысяч человек, – рассказывает заместитель начальника аэропорта В. Эксузьян.

ИА НОВОСТИ А. Клюев. г. Сочи, Краснодарский край.

На всех студентов, сдавших экзамены первого курса, и прошедших на второй год обучения оформляли допуск к материалам уровня «секретно». Обычно все документы на студентов приходили после проверок и процедур, примерно через пару месяцев после отправки, но довольно неожиданно для работников первого отдела, допуск на Виктора Николаева – студента первого факультета, пришёл через две недели после отправки, и там значилось, что существующий допуск, позволяет Николаеву работать с материалами всех групп секретности.

Сотрудник вскрывший письмо, встал, и пройдя через общую комнату, вошёл в кабинет начальника и молча положил его на стол перед руководителем Первого отдела.

– Чего ты мне положил? – Полноватый полковник Зубатов – начальник секретного отдела МАИ, нагнулся над столом читая чуть подслеповатыми глазами текст.

– Хрена себе. – Он поднял голову и снял с лица очки. – Это у него допуск к совсекретно, получается? – Он задумался. – А ну-ка найди мне его лично дело. Ерунда какая-то. – И когда сотрудник притащил тощую папку с личным делом студента, начал внимательно листать документы.

– О как! – Он смотрел на графу «Государственные награды», где было написано: Приказом Президиума Верховного Совета от 25 июня 1970 года, Николаев Виктор Петрович за мужество и героизм, проявленный при выполнении особого задания награждён медалью «За боевые заслуги». Отставной полковник задумчиво посмотрел на своего работника. – А что это я об этом ни сном, ни духом? А, Николаич?

– Так не смотрим же мы в эту графу, Сергей Сергеевич! – Попытался оправдаться подчинённый. – У нас каждый год несколько тысяч студентов. Да девяносто процентов их дел вообще непросмотренные.

– Ну, так-то оно да. – Зубатов кивнул. – Но ведь прогар?

– Прогар. – Борис Николаевич развёл руками. – А с другой стороны, мы что, обязаны докладывать о таком? Есть партком, есть комитет комсомола и деканат с ректоратом. У всех допуск к личным делам студентов.

– А что. Нормально. – Оценил Зубатов тактический вираж подчинённого. – Мы типа знали, ну и не говорили никому. А то, кто-ж его знает, какая там секретность по этим делам. Правильно? Правильно. А кому надо, пусть сами выясняют. Не наша беда. А с допуском, просто оформи, и укажи номер который тебе прислали. Да, будет отличаться по серии от обычного, но кто там в этом разбирается.

Результаты разговора с Брежневым Виктор ощутил не сразу, но они были заметны. Во-первых, в квартире Николаевых заменили телефон, и теперь вместо обычного аппарата, на тумбочке стоял телефон спецсвязи с дополнительным блоком шифрования, и соответственно поменялся номер. Петру Александровичу объяснили это тем, что давно было пора поставить защищённый аппарат так как он оборонный инженер, и должен понимать, что такое «секретность». Николаев – старший пожал плечами, но, надо так надо, и лишь перезвонил всем знакомым чтобы те записали новый номер.

Во – вторых, за Виктором стала ходить наружка[1]. Парни приглядывали аккуратно, а учитывая, что их было всего человек шесть, и работали они несколько прямолинейно, то слежка исключалась. Скорее всего это была охрана, приставленная Брежневым, к чему Николаев вообще отнёсся философски. Ну если людям так хочется…

А в-третьих, его не взяли в стройотряд, который должен был работать где-то в Татарии, а в приказном порядке приписали к студенческому отряду, приписанному к новой площадке папиного завода в Павшино. Зачем там нужны студенты, выяснилось, когда их привезли на автобусе прямо на территорию завода. Поплутав по дорожкам между огромных цехов, в которых всё ещё шла отделка и монтаж станков, они подъехали к цеху, откуда остро пахло какой-то химией, и рядом лежали упакованные в плёнку рулоны технических тканей.

– Заходим, не стесняемся. – Раздался изнутри громкий женский голос, и когда молодые люди вошли, перед ними предстал разобранный до силового каркаса пилотажный ЯК-18 без крыльев и хвостового оперения, и огромные столы рядом, с чертежами и деталями корпуса.

– Так, товарищи. – Молодая улыбчивая девушка едва ли двадцати пяти лет, в свежем белом халате, и маленьких аккуратных белых туфельках, сделала широкий жест. – Ваш студенческий отряд «Вертикаль» будет работать на опытном участке, где собирается самолёт Як восемнадцать, но полностью из композитных материалов. Даже стойки шасси будут сделаны из полимерного композита. Пружины обратного хода в тягах управления конечно стальные, но по возможности мы всё меняем на полимеры и полимерные композиции. Часть из вас будет заниматься расчётами, часть, работать руками, а кто-то трудится на испытательном стенде, проверяя получившиеся элементы на прочность. Конечно за те полтора месяца, что будет длиться ваша трудовая вахта, мы машину не сделаем, но у каждого будет возможность написать своё имя на детали самолёта, которая пойдёт в дело. Но самое главное, что в ваших личных делах будет стоять отметка об участии в создании нового летательного аппарата.

– Ну какой же он новый. – Усмехнулся Вадим Толкачёв, высокий, худой и нескладный парень, буквально бредивший авиацией.

– Поменяется структура планера, возможно даже управления. А если туда встанет нештатный двигатель, то это будет совершенно новая машина, с другой центровкой, и совершенно другими пилотажными характеристиками. – Возразил Виктор. – Да, форму не нужно будет продувать в трубе, но это единственное облегчение. Вывешивать планер придётся по новой.