Рождение нации (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 22

Потери Руса составили больше пятидесяти человек только убитыми. Раненых под сотню. Примерно такие же потери понесли соседи лангобарды. Но и аланам досталось, особенно от Леха, что преследовал их до центра поля боя.

Глава 10

21

Возникла оперативная пауза в сражении. С поля боя к своим пытались добраться раненые, что могли передвигаться самостоятельно, помогли тем, кто находился поблизости, но двигаться не мог. Взяли в плен вражеских воинов так же оказавшихся в зоне досягаемости, кого-то сразу добили, ну и как водится, быстренько разобрали на трофеи, кто-то даже успел приодеться в трофейный доспех. Убрали из строя своих раненых и оттащили в тыл убитых, чьи доспехи (если таковые имелись) и оружие так же быстро рассосалось между живыми.

Следующий ход, словно в шахматах сделал император Юстиниан.

– Серьезно? Атака пехотой?! – удивился Рус, когда увидел, как на врага двинулась ромейская пехота – комитаты.

До железных легионов прошлого этим воинам было далеко в том числе по оснащению, но строй в общем держали.

От авар снова отделилась легкая кавалерия на этот раз из тюрков и на ромейскую пехоту обрушился дождь из стрел. Не сказать, что ромейские пехотинцы среагировали четким отработанным до автоматизма действием, но все же «черепаху» они изобразили и вскоре эта «черепашка» превратилась в «ежика» из-за впившихся в щиты стрел.

Конница начала кружить вокруг вставшей «черепахи» (двигаться нынешние пехотинцы в таком положении уже явно не могли, иначе точно развалили бы строй и раскрылись) продолжая долбить ее из стрел и дротиков, как с правого фланга в атаку кинулись гуры, заходя с двух сторон, чтобы взять в клещи вражескую конницу.

И если раньше аварские всадники держались от «черепахи» на приличном расстоянии комфортном для обстрела из луков, то атака гуров заставила их чисто на рефлексах сжаться в более плотную формацию и тем самым сблизиться пехотинцами практически вплотную, и тут авары попали под удар пехоты, о которой они почти забыли занятые новым более опасным противником, собственно пехоту они вообще за опасность не считали. И зря.

– Что там происходит?! – аж подпрыгивал в азарте Славян. – Ничего не видно!

Да, в этой кутерьме со стороны было ничего не разобрать, доносился лишь шум боя, топот копыт, ржание коней, крики людей.

Тем временем пехота по команде своих командиров принялась залпировать, кидая во вражескую конницу плюмбаты. Страшное метательное оружие, кое если использовать с умом наносит просто ужасающее опустошение в строю врага. И сейчас у ромеев задумка полностью удалась.

Плюмбаты легко разбивали щаты, прошивали легкую броню из кожи и рога, вонзались в туши коней доставая своими железными жалами до жизненноважных органов и аварские всадники стали валиться наземь десятками и сотнями. Стали спотыкаться уцелевшие о павших, тем самым добавляя хаоса, ну и гуры внесли свою лепту в разгром, начав забрасывать врага стрелами и дротиками. Те, что не попали под плюмбатный обстрел, сами отстреливались. Дошло до рукопашной.

Увидев, что аварской легкой коннице приходится туго великий каган Кандик бросил в бой среднюю по тяжести оснащения кавалерию, состоящую из европейских по лику воинов.

Им навстречу император выпустил свою тяжелую конницу – катафрактов и конных лучников – гиппотоксатов. Конные лучники вырвались вперед, без особого успеха обстреляли авар, разве что лишь немного их притормозив и разошлись в стороны, пропуская вперед катафрактов, что врубились в авар копейным ударом.

Собственно копейный удар получился обоюдным. Вылетели десятки и сотни всадников с обеих сторон, а дальше, после того как обе конные массы смешались, пошла заруба на холодняке.

Конные лучники тем временем присоединились к гурам по добиванию аварской легкой конницы из тюрков.

Пехотинцы, истратив все плюмбаты, вновь закрылись щитами, ибо прилететь могло не только от чужих, о и от своих.

Часть аваров-тюрок се же смогла выскочить из получившейся западни, их стали преследовать вошедшие во вкус гуры, но недолго ибо навстречу им пошли свежие аварские отряды кавалерии из иранолицых авар и уже им пришлось заворачивать коней и спасаться бегством.

На их прикрытие выскочила ромейская легкая конница.

Далее в сражение втянулась славянская кавалерия под предводительством Леха, бросившаяся навстречу аварам.

Пошла славянско-ятвяжская пехота.

Поскакали вперед гунны для поддержки славянской кавалерии против савиров и для их поддержки выдвинулись пехотинцы под командованием Руса и Альбоина.

В общем в битву с обеих сторон втянулись все силы, что выставили на поле боя противники и начался обычный замес лоб в лоб с минимальным маневрированием. Собственно отряды пехоты выполняли роль этаких холмов или рощ вокруг которых затевали маневры. Сами пехотинцы почти не учувствовали в сражении, разве что метали стрелы да дротики, ну и сами выхватывали аналогичными снарядами со стороны врага.

Сколько длилось такое противостояние сказать было трудно, но в какой-то момент, словно по команде все закончилось. Противоборствующие стороны отхлынули друг от друга и начали оттягиваться на свои места, при возможности утаскивая своих погибших и раненых, а так же при случае прихватывая чужаков. В плане трофеев преимущество было у пехоты, так что немало авар раненых оказались в плену и разоблачены от лишних ценностей.

Что до причин такого странного прекращения боя, то в общем-то все оказалось естественно – люди устали махать тяжелыми мечами, адреналин выдохся, боевая ярость иссякла, а также кончился боезапас. Кроме того каган и император бросив в бой огромные массы войск в поднявшейся пылище окончательно потеряли всякое управление смешавшимися отдельными подразделениями и Юстиниан едва увидев возможность разойтись с противником краями сохранив статус-кво, тут же воспользовался шансом, ведь продолжение боя в таком формате беспорядочного замеса когда того и гляди кто-то не выдержит и побежит, тем самым спровоцировав неуправляемое отступление прочих, мог играть на руку лишь аварам с их численным преимуществом, а ему лишние потери были совсем ни к чему учитывая его «хитрый план».

Что до результатов боя, то поскольку стороны остались при своих, то вроде как ничья. Что до потерь, то в этом выходе отряд Руса недосчитался больше ста пятидесяти воинов только убитыми, еще с полсотни точно не доживут до утра, число раненых приближалось к тысяче. Но это не так много, если учитывать, что в этом сумбурном бою они почти не участвовали.

А так поле было завалено телами людей и коней.

По неписанным правилам, стороны после прекращения боя, через какое-то время, стали собирать своих.

22

Подразделения что стояли в резерве во время сражения, встали в охранение, дабы беречь сон смертельно уставших в бою воинов от возможной ночной атаки противника.

Запылали костры, стала готовиться еда. Хватало свежего мяса из павших и забитых серьезно раненых коней, так что люди объедались на ночь глядя.

Ночь прошла без происшествий, авары не стали совершать ночных атак. Да и как, если лагерь огородили забором из ежей и многочисленных опустевших обозных возов. Пока прорвешься сквозь эту простенькую линию обороны, враг уже будет готов сражаться. Все что они могли это пометать стрелы на пределе дальности выстрела. Но такой обстрел много бед не нанесет, а боеприпас истратится, а он как известно, не бесконечный, и пригодится в полноценном бою.

Вот и настал второй день сражения.

На этот раз конфигурацию строя поменяли. На левом фланге встала конница ромеев, далее пошла их же пехота, в центре встала конница славян, потом пехота из славян, ятвягов и всех прочих, а на правом фланге разместили всю конницу кочевников из гуннов и гуров.

Рус мельком увидел веселых каганов. Заметил их веселость и Славян.

– Чего это они такие радостные? – хмуро спросил он.

– Да кто их знает? Накурились может чего забористого?..