Внизу (СИ) - Агишев Руслан - Страница 65

А вот здесь он вступал на очень скользкую дорожку, на которойподстерегало очень много препятствий. По факту, ему предстояло осуществить невозможное — совместить наказание и унижение с поощрением и возвышением. Это, словно сначала дать человеку сильный подзатыльник при всех, а затем его громко и радостно за что-то похвалить. Мужчина поморщился, пытаясь представить себе эту картину. Полнейшая глупость!

— Сначала подзатыльник, а потом награда — не очень предложение, если честно… Хм… А если действие будет прощение по форме, но наказание по сути?

Промелькнувшая в голове мысль сначала показалась ему глупейшей, неким подобием обычной казуистики, когда внешняя форма скрывала совсем противоположное содержание. Но после недолго размышления, идея стала казаться ему все более и более здравой.

— Я сделаю боярину Скуратову предложение, от которого он просто не сможет отказаться, если не захочет выглядеть глупо в глазах своих же сторонников, — просветлело лицо императора. Кажется, он нащупал правильный подход к решению своей проблемы. — В глазах всех остальных я проявлю монаршее великодушие, но он-то будет знать, что я его унизил этим… Да, именно так и поступим.

— //-//-

Боярин Еремей Ефграфович Скуратов, глава министерства тяжелой промышленности — флагмана империи, даже представить себе не мог, что случившиеся в это утро угрожающие события были всего лишь яркой ширмой, призванной скрыть нечто совершенно иное. Напротив, он все, что происходило, «принимал за чистую монету» и уже готовился к самому худшему, к кровавой развязке.

А утро в министерство началось так…

— Еремей Ефграфович…, - широко распахнулась дверь кабинета и на его пороге показалась растерянная секретарша, высокая блондинка с характерной северной внешностью. Ее глаза были неимоверно расширены, словно она приняла что-то особенное. Губы же, яркие от сочной помады, что-то бессвязно лепетали. — Там… это… идут, — ее оттопыренный пальчик с баснословно дорогим маникюром указывал в сторону коридора. — Я смотрю на монитор, а там они… С оружием, всех на пол бросают… Что это, Еремей Ефграфович?

Вдруг за ее спиной послушались тяжелый шаги, от которых содрогался пол. Побледневшая девушка тут же испуганно юркнула в за глубокую софу, за которой и скрючилась едва дыша.

— Переворот? — недоуменно прошептал боярин, не сводя глаз с дверного проема. Другого объяснения у него просто не было. Что еще могло такого случиться, чтобы министра тяжелой промышленности пришло брать целое отделение спецбата тяжелых пехов. — Ведь, тяжи по мелочи не работают…

По-хорошему, это были мобильные бронированные огневые точки или сокращенно МБОТ, которые могли на равных сражаться с сильными магами. Каждый тяжелый пех представлял собой примерно двухметрового бойца, закованного в специальный доспех с собственной силовой установкой и многофункциональным экзоскелетом. Его вооруженности мог бы позавидовать экипаж танка, скромно куривший со своим орудийным стволом и пулеметом. Тяжелый пех мог в зависимости от поставленной задачи нести сдвоенную артустановку, электромагнитное ружье Гаусса, крупнокалиберный пулемет, плазменный резак. Вдобавок, силовое ядро могло на некоторое время создаватьполноценное силовое поле, защищавшее бойца даже от магического удара.

— Что вам надо, господа? — Скуратов спокойно встал из за стола и вышел навстречу первой паре гигантов, едва не вынесших дверной косяк. По-хорошему, бояться ему было нечего. На своем месте служил империи достойно. Конечно, на многие события в империи имел свой собственный взгляд, нередко не совпадавший с императорским. Только не думал он, что за ним пришли именно из-за этого. — По какому праву вы устроили здесь разгром? Напугали моих сотрудников? — боярин кивком показал на трясущуюся секретаршу, которая торчала из-за софы крепкой попкой к верху. В другое время столь пикантная поза, конечно, могла бы вызвать улыбку, но не сейчас. — Это преступление…

Вперед вышел один из бойцов и, нависая над Скуратовым металлической громадиной, пророкотал искаженным микрофоном голосом:

— Господин Скуратов Еремей Ефграфович, вы задержаны согласно пункту три статьи два Имперского статута об особом положении членов императорской фамилии. Призываем не оказывать сопротивления. Любое проявление магоактивности будет рассматриваться, как…

Боярин дрогнул. Упоминание про Имперский статут совершенно меняло дело. Получается, повод к его задержанию связан с покушением на члена императорской фамилии. Пункт три статьи два был посвящен именно этому вопросу, регламентируя особенности правового статуса особо защищенного лица.

— Выложите на стол следующие вещи — оружие, личный коммуникатор, любые электронные устройства, — второй гигант протянул к нему руку со встроенным сканером, начиная водить вокруг боярина раскрытой ладонью. — Все веши будут опечатаны в вашем присутствии…

Рядом раздался глухой звук. Попа, туго обтянутая черной юбкой, исчезла из прямой видимости. Видимо, секретарша, не выдержав напряжения, упала в обморок.

— Все, — проговорил боярин, наблюдая, как его вещи скрываются в специальном плотном темном пакете. — Куда меня?

— Вся необходимая вам информация будет предоставлена своевременно, — прогудел первый боец, выходя из кабинета. — Следуйте за мной.

В приемной их встретила еще одна пара тяжелых пехов, контролировавших подходы к этому месту. Массивные раструбы пулеметов у обоих с тихим жужжанием ходили по горизонтали, готовые в любой момент обрушить на угрозу килограммы смертоносного свинца.

Все очень серьезно было и у входа в здание, которое блокировало аж четыре специальные бронемашины в городском варианте.

— В правый автомобиль! — массивная перчатка бойца вытянулась в сторону одного из броневиков, у которого была призывно распахнута задняя дверь.

Прежде чем скрыться внутри, Скуратов заметил, как из здания выводили еще кого-то. Опознать, кого взяли конкретно, он не успел. Дверь уже захлопнулась, погружая все в полумрак.

Куда его везли, так и не сказали. По ощущениям броневик двигался сначала по одному из центральных проспектов, а затем резко свернул на второстепенную улицу. Здесь еще двигался около часа. Скорее всего целью была одна из спецтюрм безов, которые были раскиданы по всей столице.

— Выходим, — тяжелая перчатка одного из бойцов легла на плечо Скуратова, когда автомобиль остановился. — Проходим вперед.

Боярин вошел в какое-то темное здание, в котором его везде встречали массивные фигуры бойцов и мрачные физиономии безов. Никто из них так и не произнес ни единого слова, пока он шагал мимо них.

— За что я задержан? — в какой-то момент закричал, потерявший терпение, боярин. — Вы не имеете права! Без санкции Боярской Думы меня даже пальцем нельзя тронуть! Слышите?! Что мне инкриминирую…

В полной тишине его сопроводили в ярко освещенное помещение без окон и усадили на самый обычный пластиковый стул. Напротив поставили еще один. Значит, нужно было ждать еще кого-то, догадался задержанный.

— Ну, здравствуй, Еремей, — из-за спины Скуратова вдруг послушался до боли знакомый голос. Боярин замер от неожиданности, застыв с каменной спиной. Он сразу же узнал этот голос. Правда, легче от этого ему не стало.

— Гм… Ваше Величество, — прокашлявшись, заговорил боярин. — Что происходит? Почему я задержан?

Император, а это был именно он, подошел к нему вплотную. Чуть подвинул стул и тяжело опустился на него. Видно было, что правитель в прошлую ночь почти не спал. Осунувшийся, с мешками под глазами и глубоко запавшими глазницами, он выглядел отталкивающе.

— А ты, Еремей, разве не в курсе? Точно? — устало спросил император, чуть наклоняясь вперед и заглядывая в глаза задержанному. — Смотри-ка, похоже, не лжешь… Кое-что случилось, Еремей. На моего сына прошлой ночью было совершенно покушение и он лишь чудом выжил. И знаешь, что кто был исполнителем?

Боярин затаил дыхание. Чувство опасности, которым он всегда гордился, сейчас не просто кричало, оно вопило буквально во весь голос. Сейчас должно было что-то случиться! Но причем тут он?! Он же не участвовал ни в каких покушениях! Конечно, иногда в его голове гуляли некоторые крамольные мысли в отношении императора, но все они оставались лишь там и никогда не выходили наружу. Ведь, он еще не совсем выжил из ума!