Другая (СИ) - Вериор Лика - Страница 4

Интересно, как вместе уживались "зелёные" эльфы и "тёмные" демоны?

А вроде и никак. "До появления людей, детей Алоиса и Эвариды, царили на Донне Хаос и Разруха…" Алоис и Эварида, по-видимому, наши Адам и Ева. Хм, интересно.

Еще я проштудировала свод законов империи, которая, кстати, называлась Донния (оригинально, да). И несколько томов учебника по политологии. Занятная вещичка, скажу я вам, но, в целом, местный общественный строй почти не отличался от старого нашего. Можно даже представить, что я снимаюсь в историческом фильме, наверное…

Следующая неделя тоже ничем не отличалась, я всё ещё не выходила на улицу, не видела людей, кроме Тер Саша (который все чаще с задумчивостью на меня поглядывал), няни (которая постоянно пыталась впихнуть в меня еду) и нескольких служанок (имен которых я так и не спросила, не до них), боролась с несварением и болями в желудке (свежие фрукты самое злостное из зол). К концу недели приехал вызванный мною столичный дизайнер, и мы обговорили с ним то, как будет выглядит моя комната. Мужик оказался умным, лишних вопросов не задавал, не зазнавался. Правда, попытался навязать мне свою идею дизайна, с золотом, канделябрами и всякой подобной фигнёй, но быстро сдался.

Худеть было очень сложно. Нет, я не жалуюсь, но пара шишек, полученных во время очередного голодного обморока, давала о себе знать. Голодные обмороки, м-да, и это при том, что я ела пять-шесть раз в сутки. Только крупы и овощи с фруктами, а после и варенное мясо. А ещё я пила специальные отвары, способствующие выходу лишней воды из организма. Потела я, конечно, знатно…

А еще через неделю приехал отец. Первым делом он прибежал ко мне в комнату и крепко обнял. Как ни странно, а этого человека я вспомнила. Всё-всё, связанное с ним: заморские подарки, которые он привозил мне каждый раз, все его похвалы, наши с ним прогулки, смерть мамы…

Я расплакалась и сильнее обняла мужчину. Возможно, это и называется дочерняя любовь, я ведь никогда её не испытывала, но сердце щемило, а нос щекотал знакомый-незнакомый родной запах, появилось чувство защищённости.

Так у меня появился отец.

Его звали Николетом, он был высоким блондином с чистыми голубыми глазами, легкими морщинками на лбу и у глаз и светлой улыбкой. На вид папе было лет сорок от силы, хотя на самом деле этот невероятный мужчина разменял уже шестой десяток. А еще он очень меня любил! Это было так приятно и необычно, что я даже чувствовала себя неловко. Совсем не хотелось думать, что всё это — ложь, ложь, выстроенная мной самой.

Отец знал о моём "недуге" и пытался восполнить мои воспоминания, но, к сожалению, у первого советника Его Величества много дел, и он не мог постоянно сидеть со своей нерадивой дочерью.

Перед его очередным отъездом мы сидели в его кабинете и болтали, это стало так правильно и привычно.

— Па, а у меня к тебе просьба, — начала я.

— Всё, что угодно моей принцессе, — улыбнулся тот.

— Можешь мне учителей нанять? Ну там грамматика, этикет, история, география, арифметика… Политология.

Мужчина выпал в астрал, а когда вернулся в это измерение, с удивленной ухмылкой спросил:

— Зачем тебе это, малышка?

— Я хочу быть достойной наследницей своего отца, — я улыбнулась во все зубы, изрядно побелевшие благодаря моим усилиям и лечебным настоям Тер Саша.

— Доченька, ты будешь достойной наследницей и выйдешь за достойного мужчину, уж я-то позабочусь! — к чему это он тут про замужество? Ладно, отложим это на потом.

— Па-ап, я хочу учиться. Так приятно знать что-то, понимать политическое устройство мира… Ах да! Еще я хочу знать несколько языков, но это уже на твой выбор. Как минимум три! Хотя бы разговорный. Вот.

И это не просто блажь, гуляя по замку (или это поместье?), часто слышала незнакомую речь. Да, у меня паранойя, но я чувствую себя некомфортно, когда что-то не понимаю, словно говорят что-то важное, может даже обо мне.

Отец долго раздумывал над моей просьбой, но согласился. Как отказать любимой доченьке?

Николет уехал. Теперь вместо задушевных разговоров я усиленно бегала по бальному залу с утяжелителями в виде платья с корсетом и кринолином. И вроде мир магический, а «аксессуары» тут варварские.

По истечению восьмой недели меня было невозможно узнать! Я скинула около тридцати килограммов! Невозможно? А вот фигли! Были обмороки, были слезы, были истерики в закрытой на ключ комнате, но я выдержала. Правда это всё не только мой тяжёлый труд, а силами Тер Саша килограммы легко уходят, но всё же это была победа. Остался последний рывок, еще двадцать-тридцать кило, — и всё. А потом ежедневные тренировки — отвисшая кожа должна стянуться. У Тер Саша я попросила мазь от растяжек и обвислой кожи, а целитель только рад был пихнуть мне очередное своё творение. Он искренне восхищался мной, да я сама от себя в шоке была!

Я даже предположить не могла, что из того дряблого кусочка тела, получится такая вкусная конфетка! Нэлая была невероятно красивой, я бы назвала её эльфийкой, если бы не большая грудь и человеческие уши. Но весь образ какой-то… Даже не знаю, волшебный, что ли? Не верится, что это я.

За это время я переехала в другую комнату, в моей происходил капитальный ремонт. Еще наведывались портные, который сняли с меня мерки, но я попросила рассчитывать на немного меньший размер. Долго спорили с ними насчёт фасонов (эти люди искусства, кажется, единственные, кто смеет со мной спорить), в конце концов заказали платьев тридцать по нынешней моде, только цвета я забраковала сразу же. Никаких розовых с зеленым, красных с тем же зеленым, канареечных и так далее. Я смогла убедить портного, что к тому времени, как они все это пошьют, мода успеет поменяться, и мы сошлись на базовых тонах. А также мне пошили несколько костюмов для верховой езды сдержанных тонов, семь-восемь повседневных платьев пастельных тонов и тренировочных костюмов из мягкой кожи. С обувью тоже повозились, моя стопа стала уже, а благодаря кремам от Тер Саша, еще и невероятно нежной на ощупь, как и остальная кожа. Сапожки, туфли… Бедный папочка, надеюсь, он не разорится.

Как приятно покупать себе много различной одежды, раньше я не могла позволить себе подобного, даже не из-за финансов — зачем закупаться, если не носишь? Почти всю жизнь я провела в работе…

Самой моей большой гордостью (конечно после стремительной потери веса) было избавление от прыщей. Еще не до конца, но кожа начала принимать ровный оттенок, в некоторых местах ещё были пупырышки, но уже без гноя.

Что странно, у Тера имелись нужные моей коже лекарства, но ранее эта дура Нэлая пренебрегала уважаемым доктором, не доверяя его таланту. Она пользовалась какой-то сомнительной пованивающей косметикой, которую я сразу же выбросила.

В понедельник пятой недели моего похудения, а это был двенадцатый день расцвета, а по-нашему — марта, приехали учителя, с которыми я сразу же раззнакомилась. Этикет, историю и грамматику вела у меня одна женщина, и, вопреки всем россказням, она оказалась очень приятной собеседницей и хорошей преподавательницей, звали ее Тера Магдалея. Географию вёл мужчина лет тридцати, русоволосый и сероглазый, напоминающий мне какого-то актёра, он попросил называть его просто Ратэром. Политологию с двумя иностранными — колденским и раурейским вел Тер Голус, ему было под семьдесят, седой, морщинистый, но прямой, как палка, была отчётливо видна военная выправка. Арифметика велась Тером Лиосом, но, как оказалось, он не много мог меня научить, хотя он пообещал, что чуть позже мы начнём учить прозийский. Кстати, именно в Прозию ездил мой отец с договором. Интересно, договорились ли?..

Таким образом у меня был занят каждый день, кроме субботы и воскресенья — учителям же нужно отдыхать, как-никак.

Из ежедневных предметов были грамматика, история и политология. Этикет (отголоски памяти Нэлаи помогали мне сориентироваться) вместе с арифметикой через день. Колденский по понедельникам и пятницам, раурейский — вторник и среда. Так выходило, что каждый день у меня как минимум три урока. Мы договорились о времени, первый урок был в девять часов утра. Мне так было это только на руку: просыпалась я ежедневно в шесть, кроме воскресенья (ну а что, денёк на поспать), и тренировалась. Скоро потеплеет, на улицу переберусь, эх!