Здесь и сейчас или снежный король (СИ) - Громова Кира - Страница 15

Так мы и сделали. Не особо веря в успех этого мероприятия, мы просунули через щель в створках свое послание. И я даже не знаю, в кого я верила меньше, в голубей или в магов.

Спустя час меня проводили в соседнее помещение.

— Ну, здравствуй, Кира! — ожидаемо услышала я довольный голос красавчика за спиной.

— И тебе не хворать. Как-то ты слишком экстремально устраиваешь наши встречи, Кевин! Неужели нельзя просто вежливо позвать в гости или самому наведаться во дворец! — пожурила я несостоявшегося короля.

— Боюсь, мне там будут не рады!

— Кого это останавливало. Мне там вообще никогда особо никто не радовался. Но как видишь, давление и время делают свое темное дело. Да и с каких пор ты начал чего-то бояться?

— А ты все также остра на язычок! — одобрительно цокнул мой трехкратный похититель.

— А ты все также тратишь свое время на бессмысленные вещи. За что ты так ненавидишь своего брата? Тебе не кажется, что пора повзрослеть и помириться? — осадила я его.

— А за что я его должен любить, не подскажешь?

— Родных и близких любят просто так Кевин, просто так. Безвозмездно, то есть даром. Попробуй, тебе понравится.

— Просто так! Тогда почему одним все, а другим ничего? Вот не понимаю я! Что ты в нем нашла? Тоже повелась на корону?

— Честно?

Кевин пожал плечами.

— Ну я когда его при первом же знакомстве к полу приложила, сразу поняла, что это навсегда! — улыбнулась я.

— Всего-то?

— Нет, конечно! Тогда я просто удивилась, что у шаблонных принцев существует чувство юмора. А потом он каждый раз начал доказывать, что мои ожидания — это мои проблемы, и я поплыла. Он же невероятно невозможный в своих решениях и действиях. Хоть стой хоть падай. У меня не было ни единого шанса устоять, поэтому я все же упала в его объятия. Правда потом я еще долго бегала от себя и своих бабочек. Потому что категорически не желала быть жертвой брачного периода чешуекрылых и очередной фанаткой принца.

— Ну мне казалось, что я тоже был достаточно внезапен, неожиданен и настойчив, — ответил Кевин.

— Да, было дело! Но…

— Но?

— Ну ты — не он. Твои недостатки, например, вызывают во мне злость, раздражение и полное нежелание с тобой общаться. А у него просто нет пороков. Кроме меня. Конечно, он неидеален, как и любой из нас. Но я люблю его любым. Все сложности его характера ничего другого, кроме понимания и легкой иронии у меня не вызывают. Ну и справедливости ради стоит заметить, что он не покушался на мою жизнь. Дважды.

— Раньше ты всячески открещивалась от принца. Что же изменилось теперь, — проигнорировал упоминание о своих грехах Кевин.

— Я долго полагала, что я — самурай.

— Кто? — удивился красавчик.

— Я думала, что важен сам путь, а не то, куда мы идем. Но я пропустила главное. Кроме самого пути важно, с кем мы идем этот путь. Только когда в моей жизни появилась Виктория, я поняла, что идти одному совсем не обязательно. Даже больше. Чем больше вас на пути, тем веселее дорога. Это же элементарно.

— Звучит очень красиво. А папа Виктории в курсе, чем вы тут занимаетесь в его отсутствии?

Я напряглась. Знает ли Кевин, что он дядя этой самой Виктории.

— Главное, что знаю я, — также неопределенно ответила я.

— Ну что ж! Действуем по старинке. Будем ждать твоего славного принца. Думаю, он уже мчится к своей ненаглядной на всех парах.

— Я бы не была так оптимистична. Ты же знаешь, что он немного не в себе, — прибегла я к старой традиции обесценивания себя и чувств принца ко мне.

— Ты же его вылечила.

— Не уверена. Со своими драконами он должен справиться сам. Как и ты. Чужое несчастье никогда не сделает тебя счастливым, пока ты сам себе проигрываешь в своей войне. Вы оба прокляты, пока не найдете дорогу друг к другу.

— Что-то мне наскучили твои заумные лекции, — показательно зевнул Кевин. — Проводите нашу гостью в свои покои, — позвал он своих приспешников.

— Сама дойду, — развернулась я и отправилась к дочери, не дожидаясь сопровождения.

А там я застала свою Кнопку в компании маленького пацана шести-семи лет, удивительно смахивающего на моего недавнего собеседника.

— Виктория, не хочешь представить мне своего нового товарища? — удивленно воскликнула я.

— Мама, знакомься! Это Георг.

— Кевинович? — вырвалось у меня непроизвольно.

— Если вы имеете в виду, что моего отца зовут Кевин, то да, — сдержанно ответил он.

Невероятно! Кевин — папа. Кто бы мог подумать?

— А по маме ты Дризеллович, Дризелловна? — продолжала я заплетаться в своих мыслях и выражениях.

— Я не помню маму. Она умерла, когда я родился, — грустно ответил малец.

— А сколько тебе лет?

— Семь исполнилось месяц назад.

Получается, он точно не Дризеллович, ой, то есть не сын Дризеллы.

— Георг! Что ты здесь делаешь? Я же запретил тебе заходить в эти комнаты. Опять украл ключи у охранников? — объявился Кевин и начал тянуть мальчика за собой.

— Кевин, ты же сам отец! — попыталась я достучаться до его доброго сердца.

Но воззвать удалось только к двери, с треском захлопнувшейся перед моим носом. Да, волшебник из меня никакой, хотя род у меня вроде как очень магический. В семье не без урода, как говорится.

Ночью мне не спалось. За окном разыгралась безумная метель, которая ничего хорошего не предвещала.

Ветер бился о ставни с такой силой, что я не сразу услышала звуки легких постукиваний в дверь.

Странно! Первый раз слышу, чтобы в запертую с той стороны дверь стучались оттуда же.

Я с опаской потянула на себя дверь, и она неожиданно поддалась. А за ней стоял Каспер со слезами на глазах, держащий на руках безжизненного Рафаэля. Все было понятно без слов.

— Заноси и клади на диван, — приказала я и отправилась будить самую любимую волшебницу на свете.

Еще десять минут ушло на то, чтобы объяснить ей, что происходит. Наверное, я — плохая мать. Эксплуатирую детский труд налево и направо. А что делать? Если вам дан какой-то дар или талант, не пользоваться им не меньший грех.

Тем временем моя кудесница уже вовсю напрягала свои волшебную энергию в хрупком теле, чтобы помочь незнакомому молодому дяде. Уж такая она у меня родилась — хлебом не корми, дай кого-нибудь вылечить. Успокаивает только то, что Рафаэля нужно не от проклятия исцелять. Иначе я бы сто раз подумала.

После пяти минут врачевательного акта моя кнопка без сил опустилась на пол рядом с диваном.

— Я устала, мамочка! — беспомощно произнесла она.

Рафаэль пребывал в таком же безнадежном состоянии.

— Неужели поздно? — растерянно произнесла я, обнимая свое чудо.

— А я так на вас надеялся, — глухо произнес Каспер.

Подхватив своего младшего брата, он устремился прочь из наших покоев.

Как-то все складывается отвратительно. Рафаэль умрет, принц походу снова витает в снежных облаках, Виктория без сил будет лежать еще сутки или двое. Срочно нужен какой-то план. Я принялась ходить из угла в угол, отчаянно стараясь что-то придумать. Но ничего вразумительного в голову не приходило. Разве что надеяться, что Георг снова украдет ключи, и придет к нам играть.

А на следующий день после обеда меня отвели к разъяренному Кевину.

— Мой брат даже не стал читать мое послание, представляешь! Ему плевать не только на меня, но и на тебя тоже. Он там совсем с ума сошел со своим проклятием?

Я не стала лезть со своим типично женским «я же предупреждала».

— Значит тебе незачем держать нас у себя. Отпусти нас на все четыре стороны, — направила я разговор в нужное мне русло.

— А вот это навряд ли. Тут утром пришла весть, что твоя дочь обладает редким и полезным даром.

— Не может быть! — воскликнула я.

— Да, бедный Рафаэль очнулся и идет на поправку семимильными шагами.