Вместе. Синдром Керчепина (СИ) - "Awelina" - Страница 4
- Предыдущая
- 4/61
- Следующая
— Ты поклялся, Тэпп, — послышался ломающийся голос Левия.
— Мне к паршивым собакам не нужны твои эротические фантазии, — по красивому лицу расплылась гадкая ухмылка. — Только мысленное усилие, буду ждать только его. Снимай уже и попробуй поджечь.
Чтобы получить доступ в голову пиро Тэппу требовалось, чтобы тот избавился от ди-чипа, защищавшего от любого ментального воздействия. Правилами учреждения было запрещено снимать его даже в душе… Уже только за это нарушение обоим спорщикам грозило серьезное взыскание.
Левий Бехли потянулся к затылку и, повозившись секунду, открепил чип, отдал его протянувшему руку товарищу.
— Раз, два, три, — быстро отсчитал Тэпп.
Бумага даже не успела задымиться или затлеть, когда Левий, согнувшись пополам, мучительно простонал, схватился за голову.
— … урод! — нецензурно выругался пиро.
— Зато зарываться перестанешь, — беззаботно рассмеялся Тэпп. — Если лучший студент на потоке такой слабак, то вы, пиро-кретины, вообще ничего не стоите.
— Гнида! Больно! Прекрати, — простонал Бехли, практически свалившись на пол. Никто ему на помощь не спешил, никто не обрывал Садиста, не напоминал, что спор закончен, он выиграл.
— Признай, что я прав, Бехли, — со зловещей ухмылкой заявил Тэпп.
— Признаю! — выкрикнул тот.
Воздействие прекратилось, Левий, тяжело, натужно дыша, поднял взгляд на своего мучителя.
— Если бы чип остался… у тебя бы… ничего не вышло.
— А ты уверен в этом? — Садист, наклонив голову на бок, прекратил ухмыляться и теперь глядел на Бехли как на занятную букашку, словно думал: раздавить сейчас, еще понаблюдать. — Ты уверен, что у меня кишка тонка взломать защиту? Да, не за минуту взломать и даже не за пять, но все равно. Уверен? Может, хочешь новое пари?
Все молчали, ловя каждое слово, кажется, подобно мне, даже дыхание затаили. Ужас и чувство опасности смешивались со жгучим, почти болезненным любопытством.
Бехли раздумывал с минуту, потом, встав прямо, вернул себе чип, ответил:
— Никто не сможет взломать защиту. При попытке положено доложить администрации или куратору.
Тэпп растянул в усмешке один уголок рта, глаза будто застыли, в них сквозил холод, царила пустота.
— Все ясно, Левий Бехли, — наконец произнес он. — А теперь — расплата. Мне нужна твоя гордость.
Пиро вздрогнул, заметно напрягся.
— Таково было условие. — Ледяной голос менталиста гулко прокатился по рекреации.
Мгновение-другое Бехли оставался недвижим, в упор смотрел в лицо Тэппа, а после опустился на пол на колени и, наклонившись, быстро лизнул высокий ботинок Садиста, передернулся.
— Еще. Другой, — последовал жесткий приказ.
Было противно смотреть на Левия, другие студенты и их реакция вовсе не волновали. Все мое внимание занимало лицо Тэппа, казалось бы, непроницаемое, будто окаменевшее, но я видела, чувствовала его удовлетворение, ликование, улавливала какой-то маниакальный блеск в светлых глазах…
Бехли, выполнив требование, подавил рвотный позыв. Стоящие в первых рядах наблюдатели зашептались.
— Еще, — не желал останавливаться Тэпп.
А я неотрывно глядела на него, замерев в ужасе и восхищении, полностью осознав, за что его прозвали Садистом. Как такая сила и красота могут быть столь… мерзостными, жестокими?.. Каким образом?
Тэпп не ограничился приказом, поставил ногу на шею не желавшему исполнять его волю пиро. И я вскипела.
— Прекрати! — выкрикнула. Мой звонкий голос, кажется, отразили стены, он словно разбил вакуум с застывшими в нем жуткими декорациями.
Садист вскинул голову, его серебристые глаза быстро нашли меня, уставились в лицо. По телу прокатилась волна холодной дрожи, дыхание перехватило.
****
Взмокшая от пота, я проснулась, резко села в постели. В горле застыл крик ужаса, а перед мысленным взором — тот серебристо-ледяной взгляд Тэппа, препарирующий мою суть и выворачивающий наизнанку сознание.
Уже второй раз я во сне переживала тот эпизод в рекреации. Тогда Садист не успел ничего мне сделать, что-то сказать, потому что в следующий миг послышались шаги нескольких человек, направлявшихся в рекреацию. Охрана. Видимо, не все студенты попали в слепую зону, столпотворение привлекло внимание службы безопасности.
Собравшиеся парни и девчонки заспешили к выходу на лестницу, а Тэпп еще секунду разглядывал меня, затем вытянул указательный палец в моем направлении и обещающе, почти ласково улыбнулся: мол, я тебя заметил, запомнил. Я обомлела.
Вирона потащила ослабевшую меня прочь, на ходу делясь впечатлениями и называя меня дурой за то, что посмела перечить Садисту. А в голове будто вязкий дурман осел, я не могла думать.
Вечером того дня загрузила портал «Пикса три», нашла там нужную анкету и снова застыла от странной смеси эмоций: отторжения, восхищения, страха.
Иоданир Тэпп. Ему уже исполнилось двадцать, он готовился к выпуску. Ди-боец в третьем поколении, на его счету имелись 25 спецопераций, все задания на которых он безупречно выполнил. Увлекался боевыми искусствами и был отличником на факультативе по взрывотехнике. В графе личностные качества были отмечены бесстрашие (логично, если ты отморозок и тебя за глаза зовут садистом), компетентность (тоже разумеется, ведь, судя по отзывам моих одногруппников, Тэпп — маньяк по части успеваемости), требовательность (что синонимично деспотизму, свидетелем которому я, как многие другие, стала тогда).
Я понимала, что такие, как Садист, лучшие здесь. Взять хотя бы партнера Тэппа, бывшего, как гласила анкета. Элдор Густов, его я в тот день тоже видела — темноволосый и темноглазый, крепко сложенный парень, принимавший ставки. Он по успехам и качествам мало чем отличался от товарища, ни в чем не уступал ему. И, похоже, тоже не обладал сочувствием и совестью.
Иногда казалось, что они вообще лишние в жизни человека… Как и способность ставить интересы другого выше собственных. В «Пикса три» подобные поступки, как и повсюду, не поощрялись. И наша группа «водников» — это коллектив конкурентов, в котором помощь оказывалась только ради выгоды.
Команды или боевые единицы формировали преимущественно из менталистов. В них входило два человека, и сплачивали их не приятельские отношения, какие-то другие психологические связи, а 90 % совпадение по определенным параметрам. Желание прикрывать партнера и заботиться о его благополучии возникало лишь из опасения лишиться карьеры и социального положения.
Считалось, что личное (связи, привязанности, предпочтения) убивает желание менталиста полностью посвятить свою жизнь служению отчеству. Но в некоторых случаях эмоции ди-бойца служили сдерживающим фактором, их намеренно вызывали. Тогда получались нестандартные единицы, а так называемые аппликаты.
Эти тонкости, которых не было в открытом доступе, я узнала из курса, зачет по которому ждал на будущей неделе. Отвечала за него ди-психолог Лейда Чен, не устававшая подсовывать мне тот или иной контент для изучения, открывающая доступ к все новым и новым инфопапкам, от которых голова пухла.
Вообще кера Лейда не вызывала неприятия: симпатичная блондинка, не носила чертову черно-синюю форму (единственная из преподавателей), умела слушать (остальные умели только требовать и говорить). Казалось, ей было крайне интересно исследовать тебя от и до и вооружить всем необходимым для достижения цели. Но надлежало помнить: она ди-психолог, следовательно, еще опаснее акулы, почуявшей кровь.
Уснуть никак не получалось, а мысли все время возвращались к Лейде Чен и ее курсу. Вздохнув, я встала и, завернувшись в плед, уселась за рабочее место. Активировала инфосеть. Свободные часы можно было использовать для повторения.
«Одаренные существовали на протяжении всего периода человеческой истории. Некоторые страны скрывали сведения о них, другие эксплуатировали их способности, генетически их развивали, третьи уничтожали таких людей, полагая, что они несут опасность. Менталисты появились в период Четвертой мировой войны. Их создали ученые Дель-Эксина. Дар получил кодовое название ди и стал результатом многолетних экспериментов как с геномом испытуемых, так и с применением препаратов, влияющих на возможности человеческого мозга.
- Предыдущая
- 4/61
- Следующая