Осколки наших грез (СИ) - Прай Кэрри - Страница 34

Меня накалила мысль, что Надя имела близость с Давидом. Осознано.

– И я бы изменил себе, если бы пропустил по достоинству знатную вечеринку, – утонув в воспоминаниях, Сотником ядовито оскалился. – Мне выпала честь получить второй билет на «Огонёк».

– Ты позволил себе воспользоваться ею, – сквозь зубы проговорил я.

– Неправда. Я позволил ей воспользоваться собой. Чувствуешь разницу? Поверь, Матвей, наша скромница обладает таким опытом, что элитной блуднице не снилось.

Стало дурно. Мерзко. Тошно.

– Значит, вы развлекались с девушкой друга без всякого зазрения совести? – спросил я, в попытке надавить на больное.

– Поправка, – Назар взмахнул указательным пальцем, – девушкой друга-педика. К тому же, на твоём месте я бы не стал размахивать библией. Ты первый пожелал её, при этом позабыв о морали и мнимой дружбе. Так кто здесь главное дерьмо?

– Каждый останется при своём мнении… Так что случилось потом? Почему она оболгала вас?

– Мы имели неосторожность поделиться своими похождениями с Авдеем. Ведь так поступают настоящие друзья? Пробуют особу на качество, а после делятся впечатлением с производителем. Я поставил тройку с крошечным плюсом.

– Ублюдок.

– От ублюдка слышу. Но давай перестанем обмениваться любезностями и дойдём до сути… Когда Надя появилась в поле нашего обозрения, Авдей встретил её бурными овациями. Словом, выставил на всеобщее посмешище. Ну и воплей тогда было.

– И ты тоже смеялся? – рявкнул я.

– Да, я часто так делаю, когда происходит нечто комичное, – деловито парировал он. – Сдаётся мне, что сей факт сильно оскорбил Надю и она решила перерисовать ситуацию в свою пользу. Репутация – дело скользкое. И, нет, я не спешу снимать с себя ответственность. Мы – те ещё негодяи, но всегда говорим об этом открыто, никем не притворяясь. А вот Надя оказалась лукавой лисой. Теперь ты понимаешь, почему её провинциальная задница так яро ищет место среди  богатых наследников? Это жажда жить лучше, Матвей. Для кого-то главная мечта и лишь для единиц – тягость.

Я и Снежана всегда относились ко вторым. Нас не привлекала «царская» жизнь, не впечатляли дикие привилегии, не заботили большие деньги. К общему проклятью я искал точки соприкосновения с другой, как тот безнадёжный слепец.

– Почему вы не сказали раньше? – выдавил я.

– Мы говорили. Но разве ты слушал? – психанув, возмутился друг.

– Да, ты прав. Я знатно облажался.

– Мягко сказано, – хмыкнул Назар. – И, будучи гадким смутьяном, ты обязан ответить на мой вопрос – мне стоит переживать за парней?

– Нет. Я приказал им скрыться на время.

– Приказал? Да ты у нас в начальники заделался! Ширинка не жмёт?

Проигнорировав сарказм Сотникова, я схватился за голову.

– Понятия не имею, как поступать дальше.

Теперь ирония покинула Назара.

– Оставим всё как есть. Знаешь, братец, если ситуация разгорается, то за этим явно кто-то стоит. Ты всего-то достал спички, но есть тот, кто подкидывает дрова. Это мы и узнаем. А пока давай подумаем, как привить Лебедю любовь к курочкам, иначе я не перестану переживать за свой зад.

Коттеджный посёлок «Эдем»

Наши дни

Я внимательно наблюдал, как щетинистое лицо Павла вытягивается. Он явно не ожидал услышать подобное. Либо ожидал, но наивно надеялся услышать иное.

– Ты всё лжёшь, – взорвался мужчина, унимая дрожь подбородка. – Враньё.

– Действительно? – ухмыльнулся я. – А вот мне кажется, что лжец среди нас отнюдь не я. Может, пришла пора перейти к откровениям?

– Что ты несёшь, олух?! Говори, что ты сделал с друзьями!

– Ты знаешь ответ. Избавь меня от ненужных истерик.

Подпрыгнув с места, Павел стал нарезать круги по комнате и судорожно трясти мобильник. Он бы крайне обеспокоен.

– Леваков! Где ты?! У нас проблемы! Нужно закатать этого сосунка! Я больше не намерен слышать этот бред! Разберись!

Когда я попал в руки праведного офицера, то был полностью уверен в его статусе и желании свершить правосудие. Но наш разговор затянулся – занавес упал и слетели маски. Он сам себя выдал, позволив мне открыться.

Ни один реальный страж не позволил бы себе подобной слабости.

– Я серьёзно, Леваков! Так и передай начальству!

Устав от лживой болтовни, я вырвал телефон из рук Павла и плотно приставил его к уху. На том конце провода лепетала Надежда Громова:

– Не сдавайтесь. Он обязательно признается. У нас был договор.

Подавив режущую боль в рёбрах, я широко улыбнулся.

– Здравствуй, любимая. Ты не переживай, я обязательно во всём сознаюсь. Проклятье, ведь я на всё готов пойти ради тебя. Что именно ты хочешь услышать?

–Матвей…

– И это правильный ответ. Что же ответить мне? Убил? Расчленил? Ты только скажи, милая. Ради тебя я стану кем угодно.

Она сбросила трубку. Впрочем, другого я не ожидал.

– Эти девушки, такие истерички, – сказал я, вернув телефон мужчине. В его глазах поселилось смятение, скулы запрыгали. – А знаешь, изначально я тебе поверил. Даже прикипел к тебе. Но ты обманул меня, Паша. Эти фальшивые приказы и палённые корочки. Готов поспорить, что и пушка игрушечная. Безумно жаль, ведь я хотел с тобой подружиться. Мне льстил твой отцовский взгляд.

На этот раз мужчина не противился, он камнем застыл на месте. Тогда я решил, что он поразился искренне. Что именно он не знал?

– Помнишь, я сказал тебе о туманном финале? Так вот теперь ты тоже часть этой истории и вместе встретим её конец… Какой он будет?  Понятия не имею. Вполне возможно сейчас зайдут мои «мёртвые» друзья и от тебя мокрого места не останется. А быть может, я пожалею тебя, а ты взамен расскажешь мне о сценарии, что так долго прописывала некая Надежда. На что ставим, Павел Андреевич?

– На то, что ты болван.

– Несомненно, Паша. Имя хоть настоящее?

Вернувшись за стол, я выхватил из вазы засохшую белую розу.

– А теперь давай серьезно. Поглощённая обидой Надя могла натравить тебя, но только в своих мечтах. Признайся, ведь тот маскарад стоит огромных денег. У неё нет такой возможности. Кто именно тебе заплатил? Кто именно пожелал нас убрать?

ЛИНИЯ 2. СНЕЖАНА

Несносный Матвей посеял хаос во всём «Эдеме», будто одного моего сердца было ему недостаточно.

Все прошлую неделю я провела в полном отчаянии, не находила себе места, а когда пропал и Назар, то вовсе лишилась последней капли благоразумия. Ещё сложнее было сохранять невозмутимость перед Александрой и бесконечно уверять женщину, что вскоре всё образумится.

Проклятье, ведь я сама потеряла в это веру.

Платон твердил на каждом углу о внезапном исчезновении своих сыновей и косвенно переводил ядовитые стрелы на Янковского. Не сложно догадаться, что глава посёлка так и жаждал устранить любого претендента на его пост. К тому же, из-за возникшей смуты выборы пришлось отложить, что было на руку подлецу.

Готова поспорить, что он причастен к возникшей неразберихе.

Но а мне, отвергнутой и обессиленной, оставалось только надеяться на лучшее. И понятие «любовь» здесь не при чём. Меня волновала сохранность ребят, что словно растворились в пространстве. Полное безумие, ведь даже несмотря на мрачный факт, я продолжала верить Матвею и наивно искала другие причины. Сам Назар Сотников призывал меня верить и никогда в нём не сомневаться.

Ну и где же ты, Назар? Почему пропал, когда так яро мне нужен?

Слыть мне подлой лгуньей, если скажу, что не прониклась к отпетому ловеласу. Бетонное недоверие превратилось в пыль, когда он стал мне другом и заменил железное плечо. Смешной. Красивый. Льстивый. Я могла бы влюбиться в него по щелчку пальца, да вот глупое сердце больше не приемлет гостей. Словно чёртов бункер, оно намертво захлопнуло двери, когда в нём оказался Матвей.