Сердце демона. Возлюбленная поневоле (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 11

– Что ты сказал?! – задохнулась от возмущения Лорейна в зеркале.

По серебристой поверхности зазмеились трещины. Эль ощутил боль в руке и, тряхнув ею, увидел, как на пол упали крохотные капли крови. Порезался все-таки.

– Да как ты смеешь, Эль?! Он твой! Этот ребенок, которого я ношу под сердцем! Твой и мой, слышишь?!

– Поклянись! – Эль почти впечатался лицом в зеркало, безумно глядя прямо в глаза Лорейне, ища правду в ледяном голубом взгляде. – Поклянись, что говоришь правду! Самым дорогим поклянись! Любовью и преданностью к своей чертовой королеве, чувством долга ненавистным своим поклянись! И тогда я поверю… И сделаю все, что ты попросишь. Даже не ради тебя, Лорейна, а ради нашего ребенка, что попаданка носит под сердцем! Не ради тебя… Потому что ты не любишь меня давно, хотя так убедительно шептала об этом сегодня из зеркала. Не любишь…

– А она?! – будто ядовитая змея, прошипела Лорейна, почти выглядывая из зеркала. Магия очертила вокруг волос голубоватый круг, словно ангельский нимб. Нимб тех ангелов, что Лорейна с такой легкостью и удовольствием убивала в бою. – А она, чертова попаданка, любит тебя, да, Эль?!

– Она хотя бы думает обо мне, – устало прошептал Эль, отстраняясь от зеркала и прикрывая глаза, словно ему было больно даже смотреть на жену. – Заботится. Переживает. Я ей… нравлюсь. Я ей не безразличен. Это не любовь, Лорейна. Но это больше, чем то, что ты даешь мне.

Лорейна тоже зажмурилась, словно стало физически больно от услышанного. Она быстро взяла себя в руки, справившись с эмоциями. И открыв глаза, покачала головой. Серьезно, чуть грустно.

– Я… никогда не врала тебе, Эль. Поверь мне. Ребенок наш. Твой и мой. Клянусь… Всем тем, о чем ты сказал. Клянусь, ребенок не от другого мужчины. А твой, Даниэль. Только твой.

– Спасибо за правду, Лорейна, – просто ответил Эль, ловя себя на том, что сердцебиение чуть сбилось.

Он медленно подошел к подоконнику, беря в руки бокал с нектаром. И усмехнулся, оборачиваясь к зеркалу.

– Я сделаю это, милая. Ради нас. И нашего сына. Или дочери. Мы – семья. И никто не разделит нас. Обещаю.

– Я верю тебе, Эль, – улыбка Лорейны вышла чуть дрожащей, немного больной, как ее раскрасневшиеся от волнения щеки в зеркале. – Ты меня любишь. Я это чувствую. Любишь, несмотря на все твои жестокие слова, сказанные только что. Мы с тобой не раз прикрывали друг друга в бою. Спасали жизни друг друга так часто, что сбились со счета. Просто… тебе придется снова спасти мою жизнь. И… ты неправ. Я люблю тебя, Даниэль. Помни об этом, когда будешь в следующий раз целовать попаданку. Помни.

Эль немного опоздал, когда вошел в спальню. Вернее, постучал в дверь и заглянул в щелочку, не открывая до конца.

– Ты уже готова к побегу, Лорейна?

– Еще нет…

Даже, если мужчина опаздывает, не означает, что вы успеваете собраться вовремя. Я помню, как Дима всегда ругал меня за то, что я – копуша. Не успеваю досушить голову перед походом в кино. Или собираюсь в спешке, забыв телефон дома. В принципе, от попадания в чужой мир и чужое тело мои привычки не изменились. Но к счастью, кажется, Эля это не раздражало.

– Тогда приходи в большой зал? Дорогу сама найдешь? – голос Эля чуть насмешливый.

Я вспыхнула от стыда. Да он дразнит меня!

– Я, между прочим, тоже тут живу! Конечно, я знаю, где находится большой… зал, – я чуть запнулась, потому что не знала. Ну, ладно, у прислуги спрошу.

– Второй поворот по коридору. Не опаздывай.

В моей голове странно тренькнул колокольчик. В последние несколько часов поведение Эля как-то странно изменилось. Еще и эта подсказка глупая… Зачем? Не шутил же он про найти дорогу? А вдруг догадался?

«Лорейна-а-а?!» – заорала я мысленно. Но мой товарищ по несчастью не отозвался. Спала, наверное. Или ревновала, что это меня Эль позвал на свидание, а не ее. Я вздохнула, поправив прическу, и вышла из комнаты, повторяя про себя: «Второй поворот по коридору».

Все, что было в этот вечер, слилось перед моими глазами в калейдоскоп моментов. Огромный полутемный зал. Мое длинное бальное платье. Взмах юбкой – алое с золотом. Множество свечей. Приглушенный неяркий свет. Ни единого зеркала. Темный наряд Эля. Белая рубашка, маняще расстегнутая на ключицах. Лукавые синие глаза. Дразнящий блеск в них. Нектар в бокале, сжатом в его ладони. Почему-то один бокал… Расчетливо соблазнительный жест – кончик пальца по краю бокала. В нектаре. И так же кончиком пальца, но уже по моим губам. И искушающий шепот:

– Выпей… из моих рук.

Я сопротивлялась. Но поддалась. Растаяла под сладким напором его губ. И рук, когда Эль прижал меня спиной к колонне. Я ощутила прохладу мрамора обнаженной кожей. Почувствовала холод бокала на своих губах. И тягучие капли нектара во рту. Я осторожно сделала глоток. Потом еще один, смелее. Из рук Эля же… Это безопасно. Это так сладко: поддаться почти-незнакомцу. Поверить его синим сумрачным глазам. Всегда серьезным. Чуть печальным.

Мы с Элем недолюблены своими вторыми половинами. Может, все, как в книгах про властных героев, драконов и спасение миров? Может, мы судьбой предназначены друг другу. И меня не зря забросило в это тело его нелюбимой жены. Ведь Эль не должен любить Лорейну! Нет! Она не заслуживает этого. Она не любит его, она холодная и жестокая, она… Не я. Я одним глотком допила нектар до дна. И закрыла глаза на минуту.

Моя голова закружилась, но Эль подхватил меня под локоть. Не давая упасть. И обжег горячим дыханием шею, шепча:

– Ты мне нравишься, Лори… Слишком нравишься!

В его голосе прозвучали странные нотки. Почти злости. Бешенства на самого себя. Горечи.

Я не обратила внимания, потому что Эль швырнул бокал о стену. Стекло взорвалось осколками. Такими хрустальными, чистыми в свете свечей. Я вздрогнула.

– Зачем? – едва слышно прошептала я.

Эль не ответил. Лишь закружил меня, как куклу, схватил за руки.

– Давай потанцуем, Лорейна!

Я поморщилась. Снова это ненавистное имя…

Все, что было после, я запомнила обрывками. Лоскутами алого бархата на золоте. Взметнувшуюся юбку, пока Эль кружил меня в импровизированном танце. Слова песни, которую мурлыкал мне на ухо низким чарующим голосом. То, как невыносимо кружилась голова. А Эль уверенно вел в танце. То, как я плыла, как темнело перед глазами, а сильные руки на талии не отпускали.

Мне не было страшно. Страх пришел позже. Острой иглой прошивая низ живота. Заставляя согнуться пополам. Выдохнуть животный стон боли. Ужаса. Я схватилась за живот и подняла перепуганные глаза на Эля:

– Мне… больно.

– Тише, девочка. Я знаю…

Его лицо не изменилось, словно застыло передо мной фарфоровой маской. Я не поверила глазам. Он же… должен был переживать за меня? Это же я, его жена?! Или…

– Что?!

– Тише, милая. Скоро все кончится.

– Эль… – едва слышно застонала я, цепляясь пальцами за рукав его рубашки,  как за последнюю надежду.

Я смотрела в глаза, не отрываясь. Пытаясь увидеть, вымолить страх за себя. Не было… лишь равнодушие и спокойствие. Серебристый отблеск кинжала в полуночном небе. Эль лишь держал меня… по-прежнему крепко. Темнота наползала на меня клубами, как и предчувствие беды. Предательства.

Я повела лопатками, почти физически ощущая кинжал, вонзенный в спину моим не-мужем. Эль… Он не мог так поступить!

– Эль! – я вздрогнула всем телом и забилась в его руках. Страх уже не за себя пополз липкой змеей по телу. Обвивая. Душа меня. – Помоги мне! Умоляю! Эль…

– Тебе уже ничем не поможешь, девочка, – слова Эля падали мрачно. Серьезно. Как пудовые камни между нами. Но я просила не об этом!

– Не мне! Помоги… ребенку.

Мне все-таки удалось освободиться из сладкого отравленного плена его рук. Я тяжело осела на пол, рывком приподнимая юбку. Опуская взгляд. С моих губ сорвался уже не стон, а крик ужаса. По бедрам, коленям, лодыжкам катились густые темные алые капли крови.