История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич - Страница 24

– Ух, шалунишки! А я вас не сразу раскусил.

– Мы, пожалуй, пойдем, – смутился Гарб и, оглядываясь, пошел за Каввелем.

– Вы не пожалеете! – сделал еще одну попытку сутенер. – Работа найдется для обоих! Даже у малыша от клиентов отбоя не будет! Куда же вы?!

Двое охранников полуорков на входе сдавленно хрюкнули, но тут же вернули бесстрастность на лица, как только негодующий хозяин обернулся.

Когда друзья отошли на приличное расстояние, минотавр шепотом объяснил Гарбу что к чему. По мере рассказа у гоблина несколько раз менялась физиономия от слегка удивленной до откровенно обалдевшей.

В означенном переулке их уже поджидал беспокойный призрак. В темное время суток он преобразился в человекообразный темный сгусток. Почти черная фигура периодически выглядывала из стены и начинала водить призрачной головой слева-направо для обзора окрестностей. Узрев наконец компаньонов, она возмущенно фыркнула, привлекая их внимание.

– Сколько можно ждать! – обрушился дух на минотавра.

– Мы заблудились! – контратаковал его Каввель, глядя снизу вверх.

Гарб выписал каждому примирительный щелбан, с удивлением обнаружив, что призрак-тень прочувствовал его не хуже, чем коротышка-минотавр. Не меньше удивился и сам Бурбалка.

– Я, кажется, становлюсь плотным, – изрек он.

– Прекрасно! – разделил его радость Гарб. – Значит, сможешь получить заслуженное возмездие наравне с нами, если в твоем склепе расставлена ловушка. Веди!

Бурбалка послушно полетел к дому с приключениями. Двухэтажный особняк, огороженный высокой железной решеткой, не пустовал. Освещенный верхний этаж не оставлял в этом никаких сомнений.

– Так говоришь, проблем не будет? – мрачно поинтересовался у призрака шаман.

– Никаких ваще! – заверил его Бурбалка. – Пока у хозяев там танцульки, вы спокойно залезете в склеп и прикарманите все ценное.

– А охрана? – скептически напомнил минотавр.

– Да нету тут охраны, – ответил дух. – В доме одинокая молодая вдова. Ну, народу там много, значит, не такая уж и одинокая. Полюбому у ней гости, и в склеп они точняк не сунутся. Кому в голову взбредет лезть к покойникам в разгар такого веселья?

В подтверждение его слов из распахнутых окон донесся звонкий женский смех, сопровождаемый хрустальным звоном бокалов. Затем грянула музыка.

Все еще сомневаясь, друзья обошли дом и проникли во внутренний дворик через отверстие в ограде, указанное призраком. Не знай они наверняка, что лаз существует, никогда бы не догадались искать его в том месте: плющ плотно обвивал изгородь, навевая скорее мысль, что проще перелезть, и скрывая отсутствие целой секции решетки. Затем пришел черед двери склепа, располагавшегося под левым крылом особняка. На оной красовалось изображение львиной морды, в пасти которой виднелась замочная скважина. Гарб подергал за ручку, но замок оказался прочным и не поддался. Петли тоже крепко держались за проем.

– Против лома нет приема, – тихо сказал Каввель и полез в торбу.

Из торбы появился небольшой набор отмычек. Похрустев пальцами, минотавр опытным движением пошарил в замке одной из них, затем второй. Замок щелкнул и дверь приоткрылась.

– Оп-ля! – шепнул он и широким движением руки пригласил всех войти.

– Забери меня тень! – обрадовался Бурбалка. – Не знал, что ты тоже этим промышлял!

Каввель в ответ только криво усмехнулся, вспомнив что-то неприятное из своего прошлого.

Склеп встретил живых запахом тлена и скользкими узкими ступенями, уходящими в темный провал под ногами. Не совсем живой Бурбалка ощутил слабые портальные колебания, сдобренные тяжелой аурой смерти с примесями сильной темной магии. В предыдущий раз магия ощущалась по-другому, а ауры смерти вообще не было. Это могло означать, например, что тут недавно кого-то ритуально убили. Бурбалка поделился ощущениями с компаньонами.

– Я тоже почувствовал, – сказал Гарб, пользующийся внутренним зрением.

– Не нравится мне это, – в очередной раз заныл Каввель.

Гарб предложил ему подождать снаружи, на что минотавр поспешно заявил:

– Один? Снаружи? Ни за что! Вы там без меня пропадете!

Медленно продвигаясь дальше, Гарб почувствовал под ногами каменные плиты пола. Тут он остановился и зажег заранее позаимствованный в городе факел. Пламя осветило землисто-серые стены и низко нависающий потолок, который тут же попытался вызвать приступ клаустрофобии у мародеров, рискнувших нарушить покой последнего пристанища благородного покойника. Коридор уходил вперед с небольшим уклоном книзу, а его очертания терялись в отдалении.

– Только после вас, уважаемый, – Гарб любезным пинком предоставил Бурбалке как инициатору авантюры возможность возглавить спуск.

Призрак недовольно взвизгнул, потому что ощущения с каждым очередным пинком все больше напоминали давно забытые зуботычины, ежедневно выписываемые старым наставником. Положение усугублялось тем, что Бурбалка начал ощущать боль физически. Почувствуй то же самое человек, он бы и не поморщился, но для отвыкшего духа это было слишком. Не успокаивало даже то, что тычки достигали своей цели только раз через три. Бурбалка внушил себе, что пока придется потерпеть, и молча поплыл вперед по коридору. За ним устремился Гарб, а Каввель, опасливо озираясь, замкнул шествие.

Бурбалка резко остановился, что-то почувствовав, и завис в футе перед тяжелой дубовой дверью, обитой железом. Не успевший затормозить гоблин толкнул призрака грудью, и тот впечатался в красивую резную поверхность древесины. Дверь от удара распахнулась.

Перед компаньонами стоял еще довольно молодой темноволосый человек с бледным аристократичным лицом. По мешковатому балахону неопределенного цвета Гарб сразу понял, что перед ними монах одного из бесчисленных орденов, в которые так любят вступать люди, решившие встать на путь очищения от грехов. Этот обычай не прижился среди других народов, но монастыри охотно принимают и представителей других рас.

Парень совершал пассы над каменным саркофагом с костями, преследуя явно магические цели, да его крепкие жилистые руки так и застыли на полувзмахе.

– Вы… как сюда попали? – с трудом выдавил он из себя, стряхивая оцепенение.

– Через дверь! – нахально ответил осмелевший Каввель, выглядывая из-за широкой спины товарища. – А ты кто такой?

– Я Михель из рода ди Лёве! – представился молодчик. – Так что вы тут делаете?

– Мы тут по своим делам! – недовольно ответил Гарб. – А вот что ты делаешь там, где у нас дела? Уж не хочешь ли ты перейти нам дорогу в неположенном месте?

Монах выпятил волевой подбородок.

– Вы, верно, вы пришли за пожитками этого покойника, – напыщенно произнес он. – Ничего у вас не выйдет, пока я не закончу обряд экзорцизма! Это мой долг!

– А, странствующий клирик, – понимающе изрек гоблин. – Ну, продолжай, мы не очень сильно торопимся. Только скажи сначала, что не претендуешь на наши драгоценности и вот этот интересный магический жезл у скелета в руках.

– Боевой монах, – поправил шамана Михель. – Мне теперь чужды мирские блага, а посему я ничего не возьму из проклятых вещей, которые тут лежат. И вам не советую.

– Сами разберемся, – заявил Каввель.

– Дело ваше, – ответил человек, не прекращая двигать руками, к которым через мгновение присоединились и губы, шепчущие молитву.

Снаружи послышались встревоженные мужские голоса, которым вторил один женский.

– А нет, я ошибся. Мы торопимся! – вполголоса сообщил гоблин.

Монах ничего не ответил, продолжая тихо шевелить губами. Над саркофагом показалось зеленоватое свечение, то ли исходящее из рук монаха, то ли входящее в них. Когда оно достигло пика интенсивности, кости забренчали в каменном мешке, а потом безвольно упали.

– Ну, дело сделано, благодаря Вседержителю, – произнес монах.

На последнем слове дверь снова распахнулась. В проеме показалась толпа вооруженных людей с факелами. Каввель тотчас шмыгнул за спину к человеку, успев выхватить из саркофага жезл с драгоценными камнями. Монах встал в странную позу: одну ногу он поджал под себя, став похожим на журавля, левую руку вытянул чуть-чуть вперед, оставив правую прикрывать область печени, и сжал мозолистые кулаки. Гарб немного растерянно смотрел то на нового знакомого, то на людей за дверью, не решаясь что-нибудь предпринять. Растолкав мужчин, внутрь протиснулась миловидная женщина с ножом в руке, закутанная в свободное черное одеяние.