Истина всегда одна (СИ) - Башибузук Александр - Страница 15

Небо покрывал плотный слой облаков, вокруг стояла густая тьма. Ваня с трудом различал очертание поваленной лесины совсем рядом с ним, а товарищей не видел вовсе.

Артподготовка с нашей стороны давно закончилась, зато в ответ начали садить немцы, причем с гораздо большим энтузиазмом.

Нудно потянулось время, зачем Петруха приказал залечь, Иван даже не представлял, но привык доверять якуту и просто терпеливо ждал. Ждать он умел, а точнее, ждать его научила чертова жизнь.

Пошел мелкий дождик, все звуки вокруг сразу приглушились, словно кто-то прикрутил громкость. Даже разрывы немецких снарядов на наших позициях стали звучать тише.

Немного поразмыслив, Иван решил провести время с пользой и сунул руку за пазуху за припасенным сухарем, как в щель между облаками выскочила луна и все вокруг залило мертвенно бледным светом.

А еще через несколько секунд, совершенно неожиданно, на дне лощинки проявились идущие гуськом друг за другом смутные фигуры.

«Да ну нахер… — ошарашенно ахнул Ваня про себя. — Один, два… пять… Если немцы, то какого хрена они здесь делают? Идут, как и мы, за языком? Точно!»

Никем другим кроме немцев неизвестные не могли быть, вдобавок, Иван различил на них очертания немецких автоматов.

Что делать дальше Ваня совершенно не понимал, как-то согласовать свои действия с товарищами возможности тоже не было.

Но руки сделали все сами.

Тихонько щелкнула чека гранаты, а через пару секунд сбоку от первого и второго немца полыхнула яркая вспышка.

Кто-то пронзительно взвизгнул, но тут же визг заглушил второй взрыв.

Иван машинально зажмурился, а когда открыл глаза увидел прямо перед собой массивную фигуру.

Басовито и коротко стрекотнул ППД, Ваня сам не понял, как успел нажать на спусковой крючок.

Протянувшиеся из ствола автомата огненные росчерки погасли в фигуре, она глухо хрюкнула и навалилась на Ивана.

— Бля!.. — Ваня с трудом сбросил омерзительно воняющее потом тело с себя, вырвал из ножен нож и принялся куда попало бить из немца.

Простучала еще одна короткая очередь, затем дважды бабахнула винтовка, а потом темноту пронзил радостный крик Мамеда.

— Дэржу, дэржу!!! Здэся! Ай, шайтан, лэжы смырно…

Иван рванул на крики и едва не споткнулся об барахтающихся в грязи на дне лощины и совершенно неразличимых друг от друга Аллахвердиева и немца.

Кто из них, кто, разбираться времени не было, поэтому Иван с налета саданул сапогом по башке нижнего.

— Ва-аай!!!

— Бля… — поняв, что попал по Мамеду, Ваня приложил верхнего кулаком по затылку, а потом еще от души дважды добавил по почкам.

Стащил обмякшее тело, оседлал его, завернул руки и сразу принялся вязать запястье припасенным ремешком.

— Хай тоби грець, падлюка, хай у тоби очи повылазют, курва твоя маты…

Ваня машинально ткнул в сторону приближающихся ругательств пистолетом-пулеметом, но потом сообразил, что немцы вряд ли будут материться по-украински и опустил его.

В темноте проявился комод, тащивший за собой что-то бесформенное и явно тяжелое.

— Вот… — хрипло ахнул тот и обессиленно шлепнулся на задницу прямо в грязь рядом с Иваном.

От него почему-то сильно пахло спиртным.

Следом за ним бесшумно возник словно привидение Петруха и сразу замахал руками.

— Уходить, быстло уходить дома, быстло…

Ваня скрипнул зубами и вздернул за шиворот Аллахвердиева на ноги.

— Цел?

— Мамэд целый, да, совсэм цэлый… — быстро забормотал «диневальный», шатаясь как неваляшка и размазывая грязь по лицу руками.

— Тогда помогай… — Иван ухватил за шиворот немца и потащил в сторону своих позиций. Назад не смотрел, но по матеркам комода и пыхтенью, было ясно что Петруха и Демьяненко тоже тянут своего фрица.

Немец оказался каким-то нереально тяжелым и уже через сотню метров пришлось сделать привал. Но не успел Ваня отдышаться, как начался ураганный обстрел. Причем, судя по всему, лупили как немцы, так и наши.

Пришлось залезть под наш подбитый легкий танк Т-26 и ждать.

Немец, которого тащили комод с якутом туда не поместился и его бросили рядом.

— Вот… — Демьяненко снял флягу с пояса и потряс ей. — Самое время.

— Бамм!!! — там, где лежал пленный вспух огненный клубок.

Ваня машинально закрылся локтем, а когда убрал его, увидел, что на месте взрыва осталась только дымящаяся воронка — от немца ничего не сталось.

— Вах… — восхитился Мамед.

Комод разразился отборными ругательствами, но не по поводу испарившегося фашиста, а потому, что оказывается флягу пробило пулей еще во время стычки и водка вся вытекла.

Ваня спохватился и полез проверять, жив ли второй язык? И облегченно вздохнул: немец сдавленно сипел и шипел ругательства.

Обстрел все никак не утихал, и Ваня решил не терять времени зря и обыскать пленного.

Документов при нем не оказалось, зато в кобуре нашелся новенький «Люгер», а в ножнах на поясе массивный кинжал.

Пистолет с кобурой Иван по-хозяйски прибрал себе в сидор, а кинжал сунул Аллахвердиеву.

— Держи, твое, заслужил.

— Вах, какой! — Мамед восхищенно поцокал языком. — Спасиб! Хороший кынджал! Хранить буду! Деду покажу, когда вэрнусь домой. Все будут говорить, Мамед герой!

— Спрячь, герой, отберут ведь, — посоветовал Ваня.

Азербайджанец тут же сунул трофей за пазуху.

— Ага, правильно. А мое геть пиздой накрылось… — грустно посетовал комод, глядя на воронку возле танка и сразу же принялся потрошить ранец пленного.

А через пару минут, вытащив флягу с каким-то спиртным, полностью примирился с судьбой.

Петруха в дележе добычи не участвовал, лежал неподвижно и тихо, Иван даже подумал, что тот заснул. Немного поразмыслив, Ваня снял с пленного наручные часы и протянул якуту.

Тот окинул его странным взглядом, ничего не ответил, но часы взял.

— Кто вы такие и что вам надо?.. — едва слышно просипел немец.

— Сам подумай, — ответил Ваня по-немецки.

— Ну да, глупый вопрос… — грустно констатировал пленный и тут же похвалил Ивана. — Хорошо говоришь по-нашему. Что со мной будет?

— Зажарим и съедим… — хмыкнул Ваня. У него неожиданно поднялось настроение. Из хожденья за языками он почти не надеялся вернуться. В шансы взять пленного оценивал вовсе как мизерные. А тут такой подарок судьбы. Да еще все целые и невредимые.

Немец притих и больше не задавал вопросов, но тишком попытался проверить на разрыв путы на запястьях. За что немедленно получил по башке от комода и окончательно утих.

Пока пережидали обстрел, немного перекусили трофейной провизией и хлебнули по паре глотков удивительно вкусного коньяка, после которого даже Петруха начал улыбаться.

А под утро, когда утих обстрел, а небо начало сереть, дружно решили попытаться выбраться к своим.

Немца в целях ускорения заставили пинками идти самого. До конца лощины проскочили быстро, до позиций осталось всего пару сотен метров.

Ваню всю дорогу свербило какое-то неприятное предчувствие, что оно значит, он так и не понял, но на всякий случай приготовился к худшему.

Перед последним рывком сделали передышку, а потом рывком выскочили из лощины и понеслись к своим окопам.

Немца Ваня гнал перед собой.

К счастью, наши не стреляли, но уже перед самыми окопами пленный вдруг упал.

— Сука… — Иван ухватил его за маскировочную куртку и из последних сил потащил за собой.

В траншею упал уже почти без чувств.

— Ну, как? — сквозь шум в ушах. вдруг послышался возбужденный голос Рощина. — Где язык… так вот же… твою же мать!!!

— Да кто же знал… — в унисон ахнул Демьяненко.

— Вах, какой скотына… — запричитал Аллахвердиев.

Ваня с трудом разлепил глаза и свозь розовую пелену непонимающе уставился на взводного.

— Сука!!! — продолжил орать старший лейтенант. — Какого хера, я спрашиваю!!!

Ваня скосил глаза на немца, лежащего рядом с ним и увидел, что у того из маленькой аккуратной дырочки на стриженном затылке выплескивается пульсирующим толчками струйка крови…