Выбери любимый жанр

Эдгар По в России - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 50


Изменить размер шрифта:

50

— М-да, — брюзгливо протянул Ишервуд. Заложив руки в карманы, коротышка менторским тоном изрек: — Вас плохо учили, мистер По. От пожара Рима до смерти Нерона прошло около пяти лет. И Рим он сжег не потому, что хотел насладиться пожаром, а для сугубо прозаических надобностей — императору требовалось место для новых построек. Вину за поджог, как и следовало ожидать, возложили на христиан. Нерон смог сделать сразу два дела — подготовить площадь для застройки, а попутно уничтожить часть своих политических соперников.

Эдгар с удовольствием бы выслушал лекцию, если бы она читалась не таким нравоучительным тоном. Пожалуй, выбери Ишервуд стезю профессора, его уволили бы из университета через триместр — ни один из студентов не захотел бы слушать его курс.

— Так что там с Помпеей Сангиной? — прервал Эдгар доктора, пытаясь придать голосу вежливый тон.

— С Поппеей Сабиной, — желчно поправил Ишервуд. — Поппея Сабина была первой красавицей Рима. Кстати, ее мать казнили по приказу знаменитой куртизанки Мессалины именно из-за ее красоты. (Эдгар хотел поинтересоваться — почему куртизанка могла приказывать казнить, но не решился. Спросишь — и выяснится, что Мессалина была не просто куртизанка, а супруга очередного цезаря.) Нерон развел Поппею с ее мужем, а потом и вовсе казнил его. Однажды в припадке ревности император пнул беременную жену в живот. Та умерла, а император очень расстроился. Приказал забальзамировать тело и положить в гробницу предков.

По не стал спрашивать, откуда Ишервуд выкопал мощи давно усопшей красавицы. Если ты богат — а доктор, судя по всему, не просто богат, а очень богат, то не составит труда выкупить даже раку святого Петра. Задумавшись о причудах нуворишей, стаскивающих в собственные дома мертвецов, Эдгар пропустил мимо ушей рассуждения о способах бальзамирования, принятых в Римской империи, их достоинствах и недостатках по сравнению со способами консервации, принятому у этрусков. И только услышав вздох, встрепенулся. Но оказалось, что хозяин вздыхает не из-за невнимательности гостя.

— Как жаль, — сетовал Ишервуд, — что у римлян и прочих народов преобладало сожжение трупов, а не бальзамирование. Сколько интересных экспонатов дошло бы до наших дней! То ли дело у египтян. Вот, извольте взглянуть.

Эдгар увидел ящик правильной овальной формы, не менее семи футов в длину, трех в ширину и высотой около двух с половиной футов. Изготовлен он был из чего-то непонятного — не то картон, не то тонкая древесина.

— Мое недавнее приобретение! — сообщил Ишервуд, открывая ящик, небрежно, словно бельевую корзину. — Кто-то из наполеоновских солдат притащил это сокровище из Египта, не поленился привезти в Париж, откуда русские казаки вывезли его как трофей. Верно, решили, что им досталась невероятная ценность. Могли бы выбросить по дороге, но почему-то не стали. Мне удалось купить ее за пару фунтов на Апраксином дворе.

— Мумия фараона? — догадался Эдгар, разглядывая содержимое — нечто, напоминающее человеческое тело, обернутое потемневшими от времени бинтами.

— Именно! — просиял доктор. Застенчиво кашлянув, поправился: — Хотя, возможно, это не сам фараон, а какой-нибудь сановник. В Египте только рабы не имели мумий. Хочу выбрать время, чтобы поработать.

— Уж не оживить ли хотите? Тогда вам нужна электрическая батарея, — пошутил Эдгар.

— Совершенно верно, — без тени усмешки отозвался доктор. — Я уже заказал такую в Германии, но привезут ее лишь весной будущего года.

По опешил. Он-то решил пошутить. Оживлять мумию — какой вздор! Как можно оживить высохшие ткани, не имеющие ни крови, ни сердца?

— Я читал, что перед бальзамированием все внутренности и мозг усопшего удалялись из тела.

— Кто знает… Вдруг да что-то осталось? — пожал плечами доктор.

Далее доктор показывал еще какие-то мертвые тела — не меньше десятка, сопровождая демонстрацию проникновенным рассказом. Заодно жаловался на русских, отказывавшихся продавать ему мощи собственных святых.

— Заметьте, мистер По, я предлагал хорошие деньги, на которые монахи могли бы существовать лет десять, а они выкинули меня, словно бродячую собаку. А русское начальство — как там его? — капитан-исправник, пригрозил отвезти меня под конвоем в Сибирь, если я не перестану заниматься безобразиями! Это меня-то — подданного британской короны!

Эдгар почти не слушал доктора, представляя, как оживший фараон (или чиновник, кто скрыт под вековыми бинтами) оживает и начинает вести разговор с англичанином. Да, а на каком языке они станут разговаривать? Только-только начал составлять канву будущего рассказа, как доктор опять вторгся в пределы его фантазий:

— Обратите внимание, еще одна из моих находок. Увы, мне достался только верхний фрагмент.

На подиуме был установлен стеклянный футляр наподобие того, чем закрывают торты в кондитерских. Но здесь был не торт, а предмет, напоминающий гипсовый бюст. Приблизив свечу, Эдгар рассмотрел голову старика — редкая седая борода и прикрытые глаза. В открытом рту не хватало доброй половины зубов, зато в левом ухе виднелась массивная золотая серьга.

— Какой-нибудь пират? — поинтересовался По, кивнув на украшение.

— Хм… — горделиво хмыкнул англичанин. — Берите выше! Это голова короля Генриха IV.

— Короля Генриха?

Про французского короля Генриха Эдгар слышал. Еще бы — лет триста назад он был популярен не меньше, чем Наполеон. Именно Генрих женился накануне Варфоломеевской ночи на принцессе, писавшей стихи.

— Откуда она у вас? — спросил По. Подумав, предположил: — Какие-нибудь восставшие санкюлоты вскрыли могилу, отрезали голову королю, а в Россию ее тоже привезли русские казаки?

— Раньше, друг мой, значительно раньше. Голову, как вы верно заметили, отрезали якобинцы — вначале они вскрыли усыпальницу в Сен-Дени, судя по срезу, использовали косу. Но привезли ее сюда не казаки, а аристо. Их много сбежало в Россию. При бегстве французское дворянство везло не только деньги и драгоценности. Думаю, они мечтали по возвращении во Францию соединить прах любезного их сердцу короля Анри и захоронить заново. Но не судьба.

— И ее вы тоже купили?

— Почти. Эта голова досталась мне от того же пациента, что и весь дом. Русский вельможа приобрел голову Генриха вместе с коллекцией статуй. Статуи он оставил себе, а голову собирался выбросить. Может быть, после своей смерти я завещаю этот экспонат французской короне — если, разумеется, там опять не случится революция.

Доктор и его гость прошли почти всю анфиладу комнат, остановившись перед еще одной дверью.

— Я еще не утомил вас? — поинтересовался Ишервуд. — Думаю, нам следует спуститься и выпить по рюмочке.

Эдгар был полностью согласен. Разглядывать коллекционных покойников лучше пьяным.

На сей раз доктор не поскупился, наливая рюмки по-русски — почти до краев. Эдгар По выпил без церемоний. В желудке забурчало, напоминая, что следует перекусить чем-то более существенным, нежели продукт перегонки зерна, с добавлением вересковых шишек. Но желудку, увы, приходится довольствоваться тем, что в него вливают, а не тем, что ему хочется. Рассудив, что сегодня он все равно напьется, Эдгар налил себе сам и выпил. Кажется, это слегка встревожило доктора:

— Мой юный друг, — по-отечески мягко обратился англичанин к поэту. — Мне кажется, вам не следует больше пить.

— Почему? — вяло отозвался По, потянувшись к графину.

— Потому что вы не сможете воспринять мой главный экспонат!

— Экспонат? — переспросил Эдгар, задерживая руку над самым горлышком. Подумав, решительно потянул на себя графин. — Прошу меня простить, мистер Ишервуд, но я устал. Такое чувство, что гуляю по вскрытому кладбищу. Кто-то потрудился на совесть — раскопал могилы, вскрыл гробы. А покойники теперь смотрят на нас и ждут, пока мы уйдем.

— Поэтично, — хмыкнул доктор. — А что произойдет, если мы не уйдем?

— Тогда они уйдут сами, но уже вместе с нами.

Выпитый джин уже ударил в голову, но пока еще сохранялось чувство легкого умиротворения. Совсем легкого, потому что скоро оно должно было смениться агрессией, если не принять еще пару-тройку порций, способных ввергнуть в тяжелый сон — почти забытье. Кажется, доктор разбирался в стадиях опьянения, потому что он хохотнул, переключая внимание поэта.

50
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело