Русский корсар (СИ) - "Skif300" - Страница 50

По договору мы должны были иметь равные силы. Дрейк декларировал один корабль с экипажем под сотню человек. Про пушки не уточнял, но вряд их у него много. Значит с моей стороны отбираем такое же количество. В принципе должно хватить: в том варианте истории у него было всего семьдесят три человека. Набрал самых проверенных людей. Из соотечественников взял только Керима и Ослаблю. Остальные были при деле, осуществляя негласный контроль за ситуацией в колонии. Некоторые успели жениться и осесть на землю. Другие заправляли на вторых ролях в армии и внутренней страже, прообраза полиции. Почему не на первых? Пусть, пока так. Меньше привлекают внимание, да и язык ещё не знают на должном уровне.

Остальных готовил лично не покладая рук. Каждый прошёл проверку на личную верность. Предпочтение отдавали тем, кому нечего терять, но хочется стать полноценным гражданином. Иметь свою семью, деньги и положение в обществе. Денег, я пообещал много, а остальное приложится. Кроме солдат набрал пятьдесят человек команды: энное количество личных слуг плюс матросы. Команда не обговаривалась, ну а как? Нам аристократом положено. Конечно, явно схитрил, но, мыслю, обойдётся. Ещё неизвестно какие сюрпризы приготовил Дрейк. Нужное судно подошло через два дня. Двадцать пушек, свежая постройка, под звучным именем «Альбатрос». Потянет.

Глава 25

Ну, кто бы сомневался! Дрейк нарушил практически все наши договорённости – и не один раз! Самое главное, он попытался сорвать большой куш самостоятельно. Точно жаба заела – решил поднять испанское серебро в одно рыло. Но, видно не Судьба – получилось не очень. Поэтому, встретил он меня с радушной улыбкой и раскрытыми объятиями. В его объяснения произошедшего казуса, я особо не вслушивался. Кому интересны россказни потенциального покойника? Как там было на самом деле мои агенты доложили уже на следующие утро. Всего то понадобилась половина маленького бочонка рома для команды англичанина – и все расклады были у меня на руках.

Началось всё так же, как в настоящей не альтернативной истории. В мае тысяча пятьсот семьдесят второго года Дрейк вышел в море, но не один, а маленькой эскадрой в составе двух кораблей. Свой собственный скромный «Сван» он доверил своему брату Джону, а сам перебрался на гораздо более внушительный семидесяти тонный фрегат «Паша». Общая численность команды насчитывала семьдесят три человека. Бравые пираты были настроены решительно – испанские сокровища манили и притягивали. В собственных мечтах они уже видели себя индийскими набобами, окружёнными турецкими одалисками. Очевидно, алчные мечты окрутили и самого Френсиса. Его первоначальные планы изменились: делиться добычей с каким-то французским графом, он явно передумал.

Всё, что ему было необходимо для проведения экспроприации денежных средств испанской короны Дрейк вызнал заранее. Поставив во главе угла желание сэкономить, испанцы разработали крайне примитивную схему по перевозке полученных сокровищ. Добытое золото и серебро они собирали в Панаме, потом сушей переправляли в порт Номбре-де-Диос, затем кораблями доставляли в Испанию. Причём из Панамы собранные ценности перевозили на спинах мулов без серьёзной охраны. Путь каравана лежал через панамский перешеек. На беду, конечный путь назначения – Номбре-де-Диос, был достаточно слабо укреплён в военном отношении. Нет, основания для подобного головотяпства у испанцев были – на побережье им никто особо не угрожал. Да и в море всё было относительно спокойно. Иногда пошаливали французике корсары и пираты, но то было каплей в море, укладываясь в ничтожные проценты риска. И вот тут на сцену постепенно выползают англичане.

Причём, первоначально, Дрейк действовал на свой страх и риск. Его попытка получить официальный статус королевского корсара, была отклонена британскими властями. Посему, в глазах английской королевы в тот момент он был всего лишь обычным пиратом. Но, Френсис не унывал. Держа нос по ветру, он чутко уловил куда дует ветер истории. Время работало на него!

Двадцать девятого июня десант Дрейка высадился на Панамском побережье, а три недели спустя он уже захватил порт Номбре-де-Диос. Триумф был сильно подпорчен: большую часть ценностей испанцам удалось морем вывезти в другое более безопасное место. Защитники города сопротивлялись до последнего. Дрейк, никогда не празднующий труса, сражался в первых рядах – заработав в результате неприятную рану в бедро.

Подвергнув город повальному разграблению, пираты получили в награду кучу серебра в слитках весьма изрядного веса. Перед удачливым английским авантюристом встал вопрос – что делать дальше? Возвращаться домой? Но, груз был слишком тяжёл для двух небольших кораблей, изрядно снижая их маневренность. Риск же столкнуться на перегруженных судах с какой-нибудь испанской эскадрой был слишком велик. Дрейк решил озаботиться устройством временной перевалочной базы. В лучших традициях пиратского братства он нашёл неподалёку необитаемый островок и расположился там лагерем. Серебряные слитки были надёжно зарыты в укромном месте, а два пиратских корабля стали курсировать вдоль побережья, беря на абордаж встречные испанские корабли. Казалось бы, жизнь налаживается. Однако, внезапно экипажи пиратских судов поразила странная болезнь. Неизвестная зараза в считанные дни выкосила три четверти англичан. Френсис принимает тяжёлое решение сжечь один из своих кораблей – маленький «Сван». Но, выживших моряков оказалось недостаточно для продолжения какой-нибудь успешной деятельности.

Дрейк идёт на беспрецедентный для английского дворянина шаг – он заключает соглашение с симарронами. Симарроны, беглые африканские рабы, самые бесстрашные и боеспособные из невольников, вели активную партизанскую борьбу с испанцами. Их разведчики были реально хороши: обо всех сколько-то значительных перемещениях испанских военных или перевозки ценных грузов они знали почти всё. Вскоре симарроны сообщили пиратам, когда в Панаму ожидается прибытия кораблей с ценным грузом. Англичане перебрались на побережье устроив засаду на скорую руку. Поспешность сыграла с ними плохую роль – испанцы что-то заподозрили и опять спасли большую часть ценностей.

Ситуация для пиратов сложилась неоднозначная. Не подверглись нажиму непонятного недуга только семнадцать человек, остальные благополучно переместили свои души в загробный мир. Проблему с численностью удалось решить – тридцать симарронских волонтёров научились довольно сносно обращаться с корабельными снастями. Тем более последние не претендовали на долю из добычи, считая своей главной целью – месть испанским рабовладельцам. Вроде всё не так уж плохо, но Дрейк решил не искушать судьбу, вспомнив о предполагавшимся союзе с графом де Сен-Полем. Нарушение условий договора он посчитал обстоятельством малозначительным. На кону такие деньги! Какой разумный человек в этих условиях будет вспоминать разные несущественные мелочи? Единственное, что его смущало – это собственная слабость. Ведь в вооружение, выучке и численности команды у графа будет реальное преимущество!

Случайная встреча решила и эту проблему. В море Дрейк столкнулся с кораблём довольно известного в узких кругах французского авантюриста и пирата Гийома ле Тестю, которого английские корсары знали под прозвищем Тэту. Рыбак рыбака видит издалека – оба пиратских лидера быстро нашли общий язык. Почуяв в друг друге родственные души, они решили объединить силы. Так, что в условленном месте мой «Альбатрос» встретили не один, а два корабля.

Чего-то подобного я ждал. Поэтому, хоть и сделал нахмуренное лицо, но про себя нисколько не удивился. Пока, наглый англичанин вешал мне лапшу на уши, искоса наблюдал за французом. Тот, внешне соблюдал глубочайшую почтительность. Особых каверз со стороны ле Тестю, я не опасался. Тэту прекрасно понимал, что любые нападки с его стороны на кузена французского короля навсегда лишат его поддержки и убежища на родине. «Партнёрам» удалось продавить решение о дележе возможной добычи на три равные части – по числу кораблей, участвующих в походе. Я сопротивлялся такому несправедливому решению только для вида. Пусть парни пока порадуются, что так легко развели очередного лоха. Всё равно ни с кем, кроме собственной команды, делиться я не собирался.