ЯССТ 6 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 52

— Неудачно спрыгнул с вашего аппарата. — Пояснил он.

— Сожалею. Сейчас придет врач.

— Фаркат, я не понял, зачем вы устроили это представление? Почему вы вдруг решили поиграть в пацифиста? Все же шло нормально?

— Ничего не шло нормально с самого начала. Я не имею никакого отношения ни к устройству искривления пространства, ни к остальным изобретениям. Я даже не француз, и не араб, рожденный во Франции. Я случайный человек, которого использовали для определенного плана.

— Кто? Англичашки? Янки? Русские?

— Пришельцы.

— Что вы несете? Я с вами серьезно разговариваю. — Военный забыл про сломанную ногу и попытался сменить положение, но скривился от боли и передумал. — Вы шпион. — Произнес от утвердительно. — И задача ваша состояла в дискредитации нашей страны в глазах мирового сообщества. У вас было задание наказать Францию, навсегда выбить ее из обоймы мировых лидеров, сделав посмешищем.

— Нет, у меня было другое задание. Использовать технический прогресс для постройки космического корабля, который вернется на родину Ценерис и возродит их цивилизацию. Зря, конечно, я вам об этом рассказываю. Вам могут устроить чистку памяти, а мне снова закроют посещение космического сегмента, управляемого системой.

— Вы сумасшедший. — Догадался военный.

— Нет. Я более здравомыслящий человек, чем вы. Это не я поддался очарованию всемогущества, а вы. Это вы поверили в реальность порталов и устройств чтения мыслей и решили завоевать мир. Вы психопат, опасный для общества. Я видел, как вы с наслаждением любовались произведенным эффектом от безнаказанного использования оружия, и это было отвратительно.

— Так было и так будет всегда. Люди существуют благодаря войнам.

— Согласен. Это прекрасно вписывается в мою теорию полезных идиотов. Нормальные люди не станут надрываться, пытаясь гнать человечество к новым горизонтам, им и так хорошо. Ладно, я пойду проверю, кому больше всего нужна помощь.

Я оставил военного и собрался пройтись по раненым. Услышал за спиной характерный щелчок передернутого затвора.

— Я считаю, что вы шпион и враг Франции и по законам военного времени могу казнить вас на месте. — Прошипел военный.

Я обернулся к нему и посмотрел, как на глупого ребенка.

— У вас же нет патронов? — Напомнил я ему.

— Есть. Я ношу обойму отдельно.

— Вы не выст…

Он выстрелил. Пуля прошла сквозь мое лицо, волнообразно колыхнув сознание и на мгновение создав полнейшую тишину.

— … релите. — Договорил я.

Военный вытаращился на меня обезумевшим взглядом и сделал еще несколько выстрелов. Все пули прошли через меня, как сквозь бестелесного призрака. Наверное, со стороны это могло быть заметно.

— Ты не человек. — Выкрикнул военный и бросил в меня опустевшим пистолетом.

Я поймал его и бросил далеко, как не мог бросить ни один человек. Подошел к военному и наклонился. Он рефлекторно поднял руки в защитном жесте.

— Важно, что в душе я человек.

Демонстрация моей неуязвимости произвела на людей гораздо большее впечатление, чем устройство искривления пространства. На меня стали бояться смотреть в открытую, словно я демон, убивающий взглядом. Полчаса назад это они аплодировали убийствам, а тут вдруг стали бояться, что я какой-то опасный сверхчеловек. А чего хорошего можно ждать от сверхчеловека? Они сами только что были в шкуре сверхлюдей, помышляя о превосходстве через демонстрацию силы.

— Нормальный я, такой же, как и вы, но с улучшениями. — Произнес я без всякой надежды быть понятым.

— Что значит, с улучшениями? — Поинтересовался мужчина в подпаленном синем костюме.

— Знаете, я думаю, что вам теперь не избежать чистки памяти, поэтому расскажу, как есть. Космос заселен очень плотно, и многие из землян, лучшие из нас, навсегда уезжают туда жить. Так получилось, что наших земляков в космосе намного больше, чем нас. Землю оберегают, как заповедник и рассадник генетического разнообразия, но за эту первозданность нас держат в неведении относительно всего происходящего вокруг. Я там бывал и попадал в разные приятные и неприятные ситуации, что стало причиной того, что я теперь имею модификации, улучшающие мои физические и умственные способности. Я, конечно, гением не стал, иначе люди с калькуляторами давно бы захватили мир, но, как вы видели, от пули они меня спасли. Мы с вами стали жертвами одной космической аферы, в которой древний корабль чужой цивилизации, восстанавливаясь в подземельях в течение двадцати трех тысяч лет, решил использовать людей в качестве рабочей силы для постройки другого космического корабля, способного вернуться на родную планету и возродить ее.

— А что с ними стало?

— Они были воинственными и готовились погибнуть со дня на день. Корабли были страховкой их будущего. Для осуществления плана им понадобились мы и очень быстрый прогресс, который возможен только в условиях постоянного военного напряжения или ведения войны. Я и мои друзья нашли этот корабль и оказались его заложниками. Все изобретения, которые я вам показывал, а так же вся шумиха вокруг моей персоны, это результат внедрения корабля в наши сети. Он все организовал, находясь где-то в огромной пещере под толщей океана. Я прошу прощения у вас, что сбил с пути истинного глупыми посулами. Ничто не должно нарушать естественного хода событий на нашей планете. Никто не должен иметь явного преимущества, особенно в военном плане, потому что это развязывает руки негодяям.

— А что будет с вами? И что задумал дальше этот корабль?

— Я не знаю. Сегодняшний инцидент показал, что он непредсказуем. Возможно, он нашел себе другую страну, которая справится с задачей постройки корабля быстрее. И вскоре мы услышим по новостям про новое технологическое чудо. А вам придется извиняться перед другими странами и стремиться загладить конфликт.

— Какой позор. — Искренне произнес кто-то из военных. — А нельзя ли поинтересоваться у вашего корабля, какие ему нужны условия, вдруг мы сможем предоставить их?

— Лучше не надо. За любое преимущество придется заплатить слишком дорогую цену. Он признался, что к концу исполнения плана люди ему вообще не понадобятся. Выступая под его покровительством, вы боретесь против всех людей, а не за свою страну.

Африканцы привели несколько медиков и принесли воду в пластиковых бутылках. Обо мне на время забыли. Я сам перехватил несколько глотков теплой воды, отдающей легкой затхлостью. Мне стало чуть легче. Преследовавшая до этого тошнота и навязчивый запах гари в носу, отступили. Я прилег на траву и постарался отключиться от всего, особенно от тревожного ожидания собственной участи и участи своих родных. Виноватым перед кораблем в том, что произошло, я себя не считал, но верил, что искусственный интеллект разбираться в тонкостях человеческих отношений не станет. Назначит меня виновным за срыв презентации и устроит показательную порку в науку другим рабам.

Хотелось скорее попасть домой, убедиться в том, что Айрис и Никас живы и здоровы. Меня терзала наивная мысль, что окажись я дома, за тысячи километров отсюда, то всё закончится. Что происходящее со мной является лишь воображаемым событием из-за того, что я оказался в эпицентре чужой галлюцинации. Это было проявлением слабости и усталостью.

До меня донеслись ругательства военного, того самого, который командовал презентацией. Медик оказывал ему помощь, разрезалштанину и вправлял на место сломанную кость, разорвавшую острым краем плоть голени.

— Потерпите. — Попросил спокойным голосом врач, не реагируя на оскорбления.

— Вам оказывают помощь безвозмездно, а вы хотели их убить просто потому, что они вам не нравятся. — Напомнил я ему.

— Идите уже отсюда. — Сквозь зубы произнес военный. — Вами еще займутся, кем бы вы ни были.

— Я забыл предупредить, если у корабля ничего не выйдет, то он самоуничтожится вместе с планетой. А вероятность такого исхода очень велика. Так что мы сейчас должны быть как никогда солидарны, объединившись перед общей угрозой. Вот врач, который занимается вашей ногой, это понимает, а вы нет. Штучки-дрючки, про которые я наболтал, застили вам разум и вы, поверив в себя, сразу же отскочили на уровень первобытного человека. Мне даже кажется, чтобы остаться человеком в задуманном природой варианте, надо жить так, будто ты гол и у тебя ничего нет и ничего не нужно. Образно, конечно, только в мыслях, чтобы не привязываться к вещам, вместо людей. Голым родился, голым пожил и голым умер.