Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 2 (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович - Страница 6

– Хорошо, успехов тебе! От моей дочери тебе большой привет, она с головой ушла в работу в госкомитете по туризму, видно нашла свою цель в жизни. Главное – ей это нравится.

– Я рад за нее! Тоже передавайте от меня привет, я ей привезу из Китая женский национальный костюм.

Попрощавшись, я прошел к себе и пригласил ожидающего меня Гусева.

– Здравствуйте, Валерий Кимович! Как вы смотрите на то, чтобы возглавить создаваемую мной федерацию ушу?

– Положительно смотрю, давно пора ушу продвигать, а то каратисты все залы заполонили, а такое прекрасное и глубоко духовное искусство остается незаслуженно обойденным.

– Тогда готовьтесь – вместе со мной навестим родину этой борьбы, заглянем и в Шаолинь. Для перемещения по Китаю Устинов должен обеспечить доставку в Пекин вертолета Ми-два.

– Здорово! – восхитился будущий руководитель федерации ушу. – Исполнится моя заветная мечта – пообщаться с шаолиньскими монахами. Может что-нибудь новое смогу узнать.

– Новому и я тебя могу научить. – увидев вытянутое от удивления лицо Валерия, я рассмеялся – скажу по секрету – от меня нет никаких секретов ни в одном стиле существующего в мире единоборстве. Я знаю все секретные техники.

– Тогда не понимаю, для чего вам, Владислав, нужна эта поездка?

– Мне нужно встретиться с руководством Китая для решения нескольких вопросов, а в Шаолинь я из любопытства хочу попасть – может как раз я чему-нибудь новому и научу этих монахов. Я рассмеялся и попрощался с Гусевым – вылет послезавтра, жду вас в Шереметьево.

США. Вашингтон. Белый Дом. Президент США в порыве ярости ходил по Овальному кабинету а его советник Бжезинский следил за ним, нервно покусывая губы. Наконец Картер остановился и сел в кресло. Открылась дверь и в кабинет заглянула Розалин, сорок четвертая Первая леди США.

– Дорогой! Ты скоро освободишься? Эми соскучилась, хочет услышать от тебя новую сказку.

– Извини, дорогая! Но я сейчас очень занят. Прочитай дочери что нибудь сама.

Розалин вышла и Джимми Картер с тоскою протянул – Ты не представляешь, Збигнев, но меня сегодня чуть не порвали наши конгрессмены. Они все дружно требуют немедленной отставки Стэнсфилда Тёрнера с поста директора ЦРУ и создания комиссии по расследованию деятельности управления. Этот провал операции ЦРУ в Советском Союзе ударил и по мне, по престижу президента США.

– Да, Советы сделали хитрый ход, потребовав отдать им наших разведчиков для судебного разбирательства совместно с ФБР. – Бжезинский щелкнул пальцами и с ненавистью воскликнул – Чертовы русские! Чертовы коммунисты! Они даже посмели объявить вознаграждение за головы наших ребят! Но ты ведь не пойдешь у них на поводу?

– Конечно нет, Стэнсфилду придется уйти в отставку, но выдача коммунистам граждан США, да еще и секретоносителей – это нонсенс. Кстати, после дачи показаний Тёрнера призовут к ответу и меня – я же санкционировал эту операцию.

– Тогда после отставки наш адмирал должен замолчать навеки.

Перелет в Пекин составил около восьми часов, вылет был в полночь и все время полета мы спали. Улицы Пекина были заполнены велосипедистами, автомобилей было очень мало. Мы на посольской "Чайке" добрались до советского посольства, где в жилом корпусе в выделенных для нас квартирах привели себя в порядок после длительного перелета. Через час посол СССР Василий Сергеевич Толстиков лично ознакомил нашу группу с территорией посольства. Со времён Русской духовной миссии, находившейся в Пекине с восемнадцатого века и закрытой в пятьдесят шестом году, на территории посольства сохранились здание библиотеки миссии (ныне – одно из крыльев консульского отдела посольства), а также Красная фанза – здание в китайском стиле, где располагались покои архимандрита – предстоятеля миссии, а до прибытия русских – усадьба князя Люя. Перед Красной фанзой установлена главная историческая реликвия посольства – бронзовый треножник, изготовленный в Китае более 300 лет назад и переданный русским поселенцам для использования во время богослужений.

Дэн Сяопин пригласил нас к десяти утра в Дом народных собраний, главное политическое здание Китая. Он находится в Пекине на площади Тяньаньмэнь напротив мавзолея Мао Цзэдуна. Масштабы здания впечатляют – это триста пятьдесят шесть метров в длину, двести шесть метров в ширину, почти сорок семь метров в высоту. В августе здесь прошел одиннадцатый Съезд КПК. После традиционного чаепития Дэн пригласил нас посетить мавзолей и Запретный город, и за осмотром этих достопримечательностей пообщаться в непринужденной обстановке.

Открытый только в мае этого года мавзолей Мао Цзэдуна производил сильное впечатление. Первый этаж разделен на три больших зала. Мы вошли в северный. Этот зал можно назвать “приемной комнатой”. В центре стоит большая скульптура из мрамора высотой три с половиной метра. Она изображает самого Мао Цзэдуна. Он сидит на стуле, закинув ногу на ногу. Такой позы от великого вождя Китая мы не ожидали. Это место, куда китайцы приносят цветы усопшему вождю. Около статуи есть специальные отверстия, куда можно поставить букеты. За статуей председателя Мао находится интересный элемент интерьера. Вначале, кажется, что это картина, но подойдя поближе, понимаешь, что это гравюра. Она называется “Родина” и изображает горы и залив моря.

– Как вам наш мавзолей? – Дэн Сяопин остановился напротив статуи и ненадолго замер в молчании.

– Очень впечатляет! – вежливо ответил я и встал рядом с Дэном.

– Вы знаете, Владислав, что Мао не очень то и ценил жизни простых людей? Как-то Мао сказал о том, что не следует бояться ядерной войны – пусть в такой войне погибнут триста миллионов китайцев, то есть половина населения страны, зато империализм будет уничтожен.

Я не стал отвечать на риторический вопрос и поступил по-еврейски – ответил вопросом на вопрос – А как к этому относитесь вы, уважаемый Сяопин?

– Я постепенно прихожу к мысли, что многие идеи Мао были ошибочны. – Уйдя от прямого ответа, китайский лидер провел нас в центральный зал, в котором как в русской сказке, в хрустальном гробу находился прежний правитель государства. Тело Мао Цзэдуна одето в серый костюм, а сверху возложен красный флаг с серпом и молотом. Я взял у своих телохранителей привезенный из Москвы небольшой венок, на ленте которого была надпись "От братского советского народа" и возложил около места упокоения великого засранца, потянувшего одурманенный народ в объятия Америки и объявившего СССР врагом Китая, несмотря на все, что Советский Союз для него сделал. Выйдя через третий зал на улицу мы направились к главному входу в Запретный город, находящийся со стороны площади Тяньаньмэнь. Само слово Тяньаньмэнь переводится с китайского как “Ворота небесного спокойствия”. Площадь названа в честь первых ворот Запретного города, которые находятся здесь. Это один из символов Китая – большое красное здание в традиционном китайском стиле с портретом Мао Цзэдуна на фасаде, повешенного в сорок девятом году и ежегодно обновлявшегося.

– Девятого марта пятьдесят третьего года на этом месте висел портрет Иосифа Сталина, так в Китае выразили свою скорбь по поводу его смерти. – Дэн улыбнулся и мы проследовали дальше, пройдя "Ворота небесного спокойствия".

– Но эти ворота еще не ведут в сам Запретный город. За ними есть еще одни ворота Дуанмэнь, а уже за ними находится вход в Запретный город – ворота Вумэн (Полуденные ворота). -Дэн взял на себя роль гида, с удовольствием неторопливо обращая наше внимание на окружающую нас историю. – Всего во дворце четыре входа. Полуденные ворота на юге используются для входа посетителей, северные ворота для выхода. Дворец окружает ров шириной пятьдесят метров, и на противоположном его берегу находятся старые жилые дома. Сами стены выглядят внушительно – они десять метров высотой и восемь с половиной метров шириной. Для императоров Китая дворец был не только местом жительства, но и крепостью на случай восстаний и нападений внешних врагов. – Уважаемый Сяопин! Вы наверняка в курсе произошедшего нападения американских наемников в Прибалтике? – я решил перейти к обсуждению главных вопросов, ради которых я и приехал в Китай.