Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия - Страница 15

Пустой город представлял из себя печальное зрелище: эвакуированное население не вернулось сюда спустя обещанные три дня, и заброшенные своими жильцами квартиры заполнились милиционерами и партийными чиновниками, большая часть из которых остановились сначала в гостинице, затем в горисполкоме и в других помещениях иже с ними. Газ, холодную и горячую воду спустя пару недель отключили, как и третий энергоблок в первые часы аварии, который чудом не пострадал от пожара в реакторе.

Гробовую тишину, царившую после эвакуации местных жителей, нарушило тихое поскрипывание детских каруселей. Колесо обозрения, возвышаясь над пустующей площадью, восхищая своим гротескным величием, все так же стояло неподвижно, будто застыв во времени. Звонкий лязг металлических цепей, что висели прикрепленные к качелям с выкованными из металла цветочками, сообщал о незримом присутствии еще одного невольного горожанина.

Раскаленный жарой асфальт сдирал с кожаных балеток черную краску, оставляя уродливые царапины. Юбка, свисающая с узкой деревяшки, подчиняясь законам физики, мирно поднималась и опускалась, позволяя слабому ветерку играться тончайшей тканью. Бледное детское личико украсила довольная улыбка, когда новенькие качели приходили в равномерное движение, вызывая небывалый восторг. Тяжелые пряди взлетали и тут же обратно падали на плечи и грудь, поблескивая от солнечных лучей. Лишь только бант оставался неподвижным, напоминая искусственный цветок среди живых бутонов.

Девочка залилась громким и непринужденным смехом, когда ветер вновь начал играться с ее волосами, что едва касались кончиками ярко-салатовой зелени, заставляя парить в невесомости. Отбросив голову назад, она вдыхала струйки воздуха освобожденными после долгого заточения легкими, и это напоминало ей жаждущего в пустыне, которого спасло несколько глотков освежающе прохладной воды.

Неприятное ощущение, внезапно сковавшее грудь железными клешнями, заставило малышку остановить свой полет: качели в пустынном городе напоминали карусели из детства, когда она вместе со своей мамой посещала новенький парк аттракционов — ей удалось стать и космонавтом, взлетев на маленькой металлической ракете, способной завоевать вселенную вместе со своими планетами и звездами, и ковбоем, взобравшись на гладкую спину циркового пони.

Машинки же в припятском аттракционе оказались для нее слишком скучными — не осталось зрителей, что встретили бы юную автолюбительницу.

Девчушка ловко спрыгнула на ходу с качелей, и, приземлившись, быстрым движением поправив задравшуюся юбку, направилась в сторону атомной станции. Остановившись неподалеку, будто собака-ищейка, втянула носом воздух, полный радионуклидов, и ощутила, как по венам, подобно крови, разливается свобода. Заметив приближающийся бронетранспортер, обшитый свинцовыми щитами, она, недолго раздумывая, шагнула в темноту, превращаясь на мгновение частичкой тьмы, одним целым с мраком, обратной стороной света. Она, подобно аэрозолю, растворилась в черной перине, позволяя шестому чувству вырваться наружу, чтобы видеть все, но при этом оставаться невидимой.

Ни один из присутствующих не почувствовал легкого сквозняка, не увидел промелькнувшей в тени маленькой девочки в школьной форме, которая, подобно молнии, пролетела сквозь оживленную толпу, пребывая на темной стороне света, исходящего от уличных фонарей. Керосиновые лампы, что зажигались поздно ночью, покачнулись от слабого порыва ветерка и вновь замерли, а маленький огонек на конце фитилька едва не погас, с трудом выпрямившись.

Пространство по ту сторону напоминало черно-белое кино, покрытое россыпью помех, что мешали всматриваться в сцены жизни обычных людей, пытающихся спасти миллионы собратьев, и девочка, с трудом привыкнув к новой реальности, склонив голову набок, наблюдала, как супружеская пара за закрытыми дверями отдается запретным страстям. Она слышала мерцание далеких звезд и проблески едва заметного полумесяца, но не замечала треска дозиметра, что лежал на столе в комнате, с каждым ее шагом начинающий сходить с ума.

В этот момент у малышки промелькнула заманчивая мысль: вытянув вперед руку, она начала всматриваться в ладонь, где, по ее мнению, должно было что-то произойти.

Шли секунды, но ничего не получалось, и девочка от нетерпения поджала губы, недовольно постукивая ногой по полу. На мгновение бросив взгляд в окно, где за разрушенным энергоблоком промелькнула молния, ее вновь осенило, и, оперевшись о подоконник, протянула руку вперед. Когда вспышка повторилась снова, она ловко перехватила молниеносный зигзаг подобно маленькому котенку и потянула его к себе. Посыпались искры, электрический ток осветил комнату и тут же погас, поглощенный девочкиной ладонью.

Помещение заполнилось сияющим светом, когда девочка, резко обернувшись, сделала выпад рукой в сторону висящей над ее головой люстры. Лампочка, не выдержав чудовищного напряжения, разорвалась на мелкие осколки, что упали на линолеум и на мгновение вспыхнули, оставив после себя черные пятна.

— Пожар! Пожар!

Девочка усмехнулась, удовлетворенная удачной проказой, но усмешка быстро сменилась тревогой: то неприятное ощущение, похожее на постепенно нарастающий ной, как в коленях в плохую погоду, вернулось с трехкратной силой, призывая следовать за собой. Она раньше никогда подобное не чувствовала, хотя, напрягая память, девочка вспомнила, как дважды пребывала на грани, вкусив сладковатый запах смерти, преследующий ее с самого рождения.

Что ж. Если смерть хочет забрать невинную детскую душу, так тому и быть.

Вдохнув в легкие воздуха, девочка застыла перед дверью, прикрыв веки, и прошла через деревянную поверхность, обернувшись вспышкой молнии.

***

— Я перепробовал все, но это чертово масло продолжает гореть!.. — прокричал в телефонную трубку Валерий, сидя на своем любимом стуле и кусая от волнения колпачок шариковой ручки. — В тот же день, по прибытию, мы испробовали добрую половину материалов, но в итоге это ничего не дало, кроме высокого парообразования и распространения воды по транспортным коридорам в соседние блоки. Так что теперь у нас появилась новая головная боль, откачать воду. Ладно, я буду держать тебя в курсе, всего хорошего.

— Что, твой Александров ничего не смог предложить? — в комнату вошел Борис с заложенными за спину руками, когда телефонная трубка, сообщая о своем возвращении на прежнее место, громко звякнула. — И как теперь мы будем решать проблему с реактором? Восславим Господа Бога, чтобы он нам помог?

— Господу Богу плевать на нас, так что оставьте свои неуместные шуточки при себе, Борис Евдокимович, — язвительно отреагировал Валерий на его ехидное замечание. — У меня выстроилась определенная логика решения этой задачи, — он преподнес зажженную спичку к сигарете и, затянувшись, выпустил табачный дым, — на станции есть запасы боросодержащих компонентов. Они менее загрязнены, так что, подойдут для тушения горящего масла. Эти компоненты обеспечивали бы нахождение в кратере реактора эффективных поглотителей нейтронов. Например, при внезапном передвижении топливной массы, или, упаси бог, на новую аварию. Я уже дал команду вертолетчикам, выдал им разрешение на пользование складскими карбидами бора, и завтра утром пилоты сбросят все сорок тонн, что у нас имеются, в реактор.

Если вы, Борис Евдокимович, думаете, что это все, вы сильно заблуждаетесь, это только первая наша задача. Впереди предстоит еще много работы.

После сбрасывания карбида бора, нужно каким-то способом стабилизировать температуру, тем самым перенаправить энергию, выделяющуюся при распаде мощной топливной массы, на затрачивание фазовых переходов. Я подумываю побросать в реактор железной дроби, ее обычно добавляют в строительный бетон, чтобы он стал тяжелым, поэтому на складе ее предостаточно. Будем надеяться, что радиоактивного излучения там намного меньше, чем за пределами станции.