Замуж за мерзавца (СИ) - Королёва Инна - Страница 28

— Марат, мы договорились говорить начистоту. Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом, — не приказываю, не ставлю условий. Просто прошу. Это маленький шаг с моей стороны к… Сближению, что ли. Звучит довольно глупо. Я не рассчитываю на что—то конкретное. Просто пытаюсь немного разгрести тот бардак, который образовался в моей жизни.

— Алина, я хочу чтобы ты поняла. Бизнес – это не всегда честная игра. Иногда приходится хитрить, давать взятки, чтобы получить желаемое.

— Просто забирать, — невольно улыбаюсь.

— Иногда и так, — соглашается, прекрасно понимая, к чему я клоню, —  В тех бумагах не было ничего такого, что могло бы уничтожить меня или засадить за решётку. Но проблемы бы появились. И я вполне мог лишиться части своих активов, которые имею сейчас.

— Зачем ей были нужны эти документы? – специально не называю бывшую жену по имени. Не хочу давить на и так больную мозоль.

— Не знаю, — Покровский медленно пересекает кабинет и садится рядом, — Скорее всего, хотела кому—то их продать.

— Ты не спросил?

— Не успел. Вместе со своим любовником Арина пыталась сбежать. Но автомобиль, в котором они ехали, попал в аварию. Даже опознавать было некого. Только по кольцу и подтвердилась её личность.

— А как же анализы или что там делают в таких ситуациях? Есть же способы, чтобы узнать наверняка и…

— Ты насмотрелась фильмов, — смеётся Марат. Появившаяся слабая улыбка немного меня успокаивает.

— Арина не могла выжить и это факт. Я же хотел как можно скорее покончить с этой грязной историей. Поэтому торопился с похоронами и признал, что это моя жена.

— А украденные файлы? Она не успела их передать?

— Нет.

В комнате воцаряется молчание. Ситуация на самом деле ужасная. И я даже не знаю, что тут можно сказать. Но теперь некоторые вещи проясняются. Например, отношение ко мне Марата, в некоторых моментах. Его суровость. Иногда, жёсткость.

— Не стоит меня жалеть, — по—своему воспринимает мою реакцию Марат, — Это всё в прошлом.

— Нет, раз ты женился на меня, — кисло улыбаюсь.

— Алина, я…

— К тому же, ты не прав, — перебиваю. Не хочу слушать сейчас о том, будто он понял, что я другая. Это слова. И я не уверена, нужны ли они мне.

— Я испытываю не жалость, а сочувствие, — робко сжимаю его руку, — Ты пережил страшное предательство. Ты любил, а тебя использовали. Так не должно быть. Никто не заслуживает подобного.

— Даже, такой мерзавец и монстр как я? – шутливо спрашивает, заглядывая мне в глаза. А я ловлю себя на мысли, что уже не считаю его таким уж и монстром. Но это остаётся при мне.

— Да, — коротко отвечаю, — Мне нужно время, чтобы переварить эту историю, но я хочу кое—что уточнить.

— Неугомонная, — бормочет Покровский, — Давай. Я продолжаю держать своё слово.

Во время его рассказа, меня посетила одна мысль. Всё же я какое—то время прожила вместе с Маратом, и немного успела его узнать. Он не дурак. И каждый его поступок имеет причину. И кое—что заставило меня задуматься.

— Когда ты увидел, что я взяла…, — запинаюсь и поправляю себя, — Украла деньги из твоего кабинета.

— Мне больше нравится вариант взяла, — неожиданно заявляет Марат.

— Пусть так, — от волнения, не заостряю внимание на этом, — После, ты сказал мне, что Катя потеряла ребёнка. Однако спустя время ситуация изменилась, — подробно вспоминаю каждое слово, — Скажи честно – её малыш тогда был в опасности или это был такой урок для меня?

Пока Марат рассказывал о своей бывшей жене, эмоции выдавали его. Излишняя нервозность, затуманенный взгляд, дрожащий местами голос. Я прекрасно понимаю, что та ситуация очень сильно ударила по нему, хоть он и старается это скрыть.

Помню, какой злой был Покровский, когда говорил о том, что у меня был выбор, а я им не воспользовалась, что можно было сделать всё иначе, а я пошла по другому пути. Теперь я думаю, может в тот момент он видел перед собой бывшую жену? И через меня, пытался причинить боль её образу. Звучит безумно с одной стороны, но логика есть.

Покровский не отвечает. Лишь задумчиво смотрит на меня.

— Скажи мне правду. Здесь и сейчас. Ты обещал, — напоминаю ему собственные слова. Мне нужно услышать права ли я. Снова это странное чувство острой необходимости. Ведь по сути, правда ничего не изменит. Ведь так?

Алина…

Словно обдумав что-то, Марат отвечает.

— Нет, — отрицательно мотает головой, — Не был.

— Значит, ты меня обманул, — всё очевидно, но я хочу услышать правду.

— Да, — не спорит, а я чувствую, как глаза наполняются слезами, — Но я просто хотел…

— Отомстить. Причём не мне, — перебиваю, — Когда она погибла?

— Алина, послушай, — меня начинает трясти и Покровский чувствует это. Пытается взять меня за руки, но я одергиваю их.

— Не веди себя так, — в голосе слышна угроза. А я понимаю, что мне всё равно. Наверное, почувствовала свою безнаказанность. И больше не боюсь.

— Когда погибла твоя жена? – повторяю свой вопрос.

— Ты моя жена!

— Марат! – повышаю голос, — Неужели так сложно ответить?

Тяжело вздохнув, всё же получаю желаемое.

— Три года назад. И женаты мы были тоже три года. До этого можно сказать встречались несколько месяцев, — словно предполагая последующие вопросы, отвечает сразу.

Встаю. Покровский загораживает мне проход к выходу, но это лишнее. Я вовсе не собираюсь сбегать. Наоборот. Хочу окончательно всё выяснить. Здесь и сейчас.

— Значит, ты взял меня, девушку, которая изначально была похожа на твою бывшую, которая погибла достаточно давно, чтобы оправиться от этого, — начинаю рассуждать, медленно прохаживаясь по кабинету, — Завершил превращение в свой идеал, — невольно морщусь, и мне плевать, что это может быть неприятно Марату, — И решил…, — резко поворачиваюсь к нему и смотрю прямо в глаза, — Сделать грушей для биться? Выместить все свои обиды?

— Алина, — мужчина потирает переносицу, — Всё совсем не так. Ты слишком перегибаешь палку.

— Думаешь? – усмехаюсь, — А по—моему наоборот. Недогибаю. Ты шутил с таким… Ты же видел, как я привязана к Кате. Да я ради неё и ее малыша готова была на всё! – по щекам бегут слёзы, — И решил сделать мне больно. Тогда, в том подвале. Я ведь винила себя в гибели ни в чём неповинного ребёнка! Это такая изощрённая месть, да? Своей бывшей, которая убила твоего малыша! Она не сожалела. Должна была испытать что—то подобное я? Её копия? Вот какая у меня роль?

Если ещё десять минут назад, я сочувствовала Марат, то теперь… Словами не передать тот потом эмоций, что бушевал внутри. Злость. Агрессия. Обида. И боль. Я не понимала только одного.

— Она виновата перед тобой. Не я. За что ты так со мной? Что конкретно я тебе сделала? Или за всем этим, — небрежно провожу рукой по губам, растирая помаду, которой сама бы никогда не стала краситься, но видимо макияж, тоже его пожелание,  — Ты не видишь другого человека? Чёрт побери, Покровский, да ты просто…

Договорить не успеваю. В два счёта этот подонок оказывается рядом. Ожидаю, что ударит. Но нет. Он хватает меня за плечи и целует.

Вырываюсь, хочу оттолкнуть, но без толку. Он настойчиво раздвигает мои губы, устанавливая свои правила. Я слишком измучена, чтобы сопротивляться. Допускаю ошибку и поддаюсь. Почувствовав свою победу, Марат обнимает меня. Становится нежнее и мягче. Осторожно касается моего языка, будто спрашивает разрешения. Вкус алкоголя перемешивается с солью. Каждый по - своему реагирует на боль. Марат глушит её спиртным, а я – слезами.

Я не отвечаю на поцелуй. Руки безвольно висят по бокам, как у куклы. Наверное, именно ею я и являюсь. И не получив никакого отклика, Покровский прерывается, но я всё ещё нахожусь в его власти. И он не спешит меня отпускать.

— Алин…

— Можешь и её именем назвать, мне без разницы, — такое впечатление, что у меня окончательно сносит крышу от всего этого дурдома.